у раганы и дейваса может родиться новый колдун или ведьма. И ты наверняка помнишь, что рагана, чье сердце свободно, отзывается на силу дейваса, который мог бы стать отцом ее детей. Кроме тех случаев, когда она уже успела полюбить по-настоящему. И вот незадача: Ясмена отзывалась на мою силу. Но твое присутствие сводило эту связь на нет. Я припомнил все, что знал о младшем Огнеяре и понял, что случайно наткнулся на ту самую богам и забытую волость, где Гарад спрятал мальчишку. Дальше мне стало интересно: она тебя любит или просто на твою силу отозвалась раньше? Ведь уничтожить искру Перкунаса невозможно – только если убить тело, ее носящее. А тело твое вполне живо – старик Гарад все же сумел укрыть тебя от гнева Старших.
- Совий, – тихо позвала я. Лис вздрогнул. Его взгляд метнулся ко мне и вернулся к Болотнику. Лицо охотника было пепельно – серым, а шрамы белели на коже слишком ярко, и мой взгляд то и дело опускался к ним. Я наконец сдалась и начала их рассматривать, отстраненно удивляясь, как хорошо и ровно все зажило. – Скажи мне, из-за чего тебя изгнали из Школы?
- Я узнал, что делают с раганами в застенках этого проклятого здания, – тоскливо прошептал Совий, но я все равно услышала каждое слово. – Я был готов к чему угодно, только не к тому, что носители небесной искры, огненный щит Беловодья – насильники и убийцы.
- И тогда он пообещал сравнять Школу с землей, – подхватил Марий. - Знаешь, Лунница, это было красиво. Очень глупо, но красиво. Я ведь там был…
- Верно, – медленно поднял взгляд Совий. Теперь настал его черед внимательно вглядываться в Мария. – Я тоже тебя вспомнил. Вот только я был прав – ты мне не друг. И никогда им не был. Это ведь ты был тем трусливым мальчишкой, вечно прячущимся в тенях и начинающем заикаться, едва слушателей становилось больше двух!
Марий спал с лица. Рунический меч лязгнул, на полпальца показавшись из ножен. Но дейвас взял себя в руки и улыбнулся привычной кривой ухмылкой:
- Надо же, звезда потока все же оказалась не совсем ослеплена своим талантом. А знаешь, Совий, годы тебя не пощадили. Эти шрамы, одежонка… Если б не рагана, упорно не реагирующая на зов моей силы, я бы не обратил на тебя внимания.
Отдельные кусочки в моей голове наконец стали складываться в единую картину. Так вот почему дейвасы не спешили уезжать из Приречья. Похоже, Совий невольно спас меня от страшной участи. Чернокафтанники пытались выяснить, что мешает силе Мария, но сразу понять, что Совий тоже дейвас, им не удалось – ведь его искра долгих десять лет спала, усыпленная или сломанная. Но какая же насмешка судьбы – я, всю жизнь убегавшая от дейвасов, помогла одному из них вернуть огненный дар… Теперь я понимала: огонь в глазах Совия мне не почудился. Это искра Перкунаса в нем оживала и постепенно разгоралась в яростное пламя.
Вот только тепло в моем сердце поселилось задолго до ее пробуждения.
Но говорить об этом я не собиралась ни одному из стоявших передо мной мужчин.
Между тем Совий спокойно поднял лук и медленно, по всем правилам натянул тетиву:
- У тебя есть одна попытка уговорить меня оставить тебя в живых.
Марий чуть изогнул уголки губ.
- Это будет легко. Я хочу вернуть лаум. Помогите мне, и девушка обретет род, а ты, Буревестник – полагаю, это имя тебе все же ближе – сможешь закончить обучение без обязательств перед Школой. Я сам сниму оковы с твоей искры. Будешь вести независимую практику. Хочешь стать этаким свободным ведьмаком, а, Совий?
Казалось, будто весь мир утонул в густой тишине, ожидая нашего ответа. Я удерживала рвущееся с губ «да», хотя сердцем уже стремилась в Чащу, на помощь тем, кто приходил ко мне в снах. В предложении дейваса был подвох, я чуяла его нутром, но не могла понять, в чем именно он заключается. Потому молчала.
И еще мне нужно было услышать, что скажет Совий.
Текли секунды. Стрела все не срывалась в полет, и тогда я поняла – Марий победил.
- Десять лет прошло. Это невозможно, – прохрипел Лис.
Марий шагнул вперед, и стрела на луке охотника почти уперлась ему в шею.
- Ты ведь скучаешь по Школе, признайся. А без силы чувствуешь себя ущербным, день за днем мечтая, что однажды ты проснешься – и все вернется. Это как потерять руку или ногу, но все равно ощущать ее боль.
- Тебе откуда знать? – подозрительно сощурился Совий.
- Однажды в наказание наставник вогнал мне в хребет иглу с неким составом… Он накладывает на искру временные оковы. Я разодрал спину до мяса, пытаясь вытащить эту иглу, но так и не сумел. Я месяц прожил с оковами и поклялся, что никогда не допущу этого снова. Как ты выдержал с ними столько лет – даже представлять не хочу. Но ты всегда был лучшим. – Марий говорил нехотя, выдавливая из себя слова, и когда закончил, выглядел так, будто таскал камни.
Двое мужчин замерли друг напротив друга, и воздух между ними только что не гудел от напряжения. В своих откровениях они совсем забыли обо мне. Будь на моем месте кто-нибудь поумнее, уже давно сбежал бы, оставив двух дейвасов – бывшего и нынешнего – выяснять отношения, но увы, ум – это не по моей части. Наверно, я его потеряла где-то по пути в Приречье.
- Я согласна, – я с удивлением услышала свой голос будто со стороны. Совий впервые посмотрел на меня прямо, и я не отвела глаза. Я разглядывала золотистые искры в ореховых радужках и думала, станет ли эта ошибка последней в моей жизни, или в кои-то веки я делаю правильный выбор. Лис медленно склонил голову и опустил лук, расслабляя сведенные судорогой пальцы. Марий первым протянул ему руку, и Совий неохотно сжал ее в ответ. Теперь оба они – непохожие, как день и ночь – смотрели на меня.
- Покажи нам путь в Чащу, Лунница.
Глава 22. По ту сторону
Вопреки своим же словам, сквозь лесную чащу нас вел Марий.
Я старалась поспеть за ним, одновременно размышляя, что компания у нас подобралась более чем странная. Совий в его серо-бурой одежде сливался с узором теней и светлых пятен настолько, что порой