Ближе к полуночи явились гости — Чабела Зингарская, прослышавшая о благополучном возвращении ее давнему приятелю Конану надлежащего человековидного образа, вкупе с живыми редкостями зингарского двора: магом Райаном Монброном, старшим родичем Маэля Монброна из свиты аквилонского короля, подавшимся на службу к королеве Побережья, и девицей-гулем из Рабирийских гор.
Вообще-то гулей в свите Чабелы было двое. Эта самая красотка, Меланталь Фриерра, и родной брат герцогини Ринги Эрде, Рейенир да Кадена, которого чаще называли Рейе. Его ждали позже, ибо он отбыл на ночную прогулку вместе с Тотлантом и остальной компанией.
На рабирийцев, не делавших особого секрета из своего происхождения, обитатели пестрого лагеря Семи королей посматривали косо, однако впрямую задевать не решались, опасаясь вызвать неудовольствие Чабелы.
Зато все наперебой вспоминали старинные жуткие легенды про гулей-кровопийц, сплетничали, будто королева Зингары слишком уж благоволит к загадочным нелюдям и предрекали, что добром подобная дружба не кончится. Подозреваю, шепотки множились из-за того, что Рейе открыто метил на высокое звание нового фаворита Чабелы. На мой взгляд, у него для этого имелись все возможности. А что? Он привлекательный, умный и необычный.
Как уроженку Пограничья, меня подобные рассуждения в трепет не повергают.Восемнадцать лет, прожитых в стране, где бок о бок мирно обитают люди, подгорные дверги и Племя Карающей Длани, то есть оборотни, кого хочешь приучат к мысли о том, что мир принадлежит не только людской расе.
Райан Монброн, похоже, разделял мое мнение, не побоявшись обзавестись подружкой-гулем. Как я поняла, Монброн-старший вообще с презрением относился к общепринятым традициями, постоянно выискивая способы их нарушать. Он и на волшебника-то нимало не походил. Скорее, на богатого студиозуса с острым языком.
Я украдкой хмыкала, поняв, что с запозданием разгадала тайну покойной госпожи Ринги Эрде — отчего та не старела и выглядела столь необычно. Гули ведь живут по триста-четыреста лет. Вдобавок я услышала потрясающую свеженькую новость: оказывается, гули всерьез полагают себя потомками альбов времен Роты-Всадника! Когда речь зашла о Темном Роте, мне поневоле стало смешно — восемь с небольшим тысячелетий прошло, а круги по воде до сих пор разбегаются! Изрядно пошумел Повелитель Ночи или кем он там являлся. А рабирийцы преувеличивают. За столько тысячелетий ни одно племя не сохранит изначальных черт. Хотя взять полуночные народы, вроде асиров, киммерийцев или жителей Темры. Сколько годков минуло с той поры, когда они поселились на Полуночи Материка? Наверное, счет их истории тоже может идти на десятки сотен лет. С этими альбами или их потомками вообще не разберешь, что к чему. Живут себе, и пусть живут. Главное, чтобы ни на кого не бросались и кровушку не пили.
Эртель и Веллан при виде рабирийки переглянулись, сделали стойку и дружно пошли на приступ, воспользовавшись тем, что ее спутник отвлекся. Спрашивается, чего в ней примечательного? Тощая, угловатая, черные волосы прорежены седыми прядями. Только глаза хороши: серые, золотисто-сияющие. Если есть на свете ведьмы, то они должны походить на Меланталь Фриерру. А происходи она не из рода гулей, будь заурядной девчонкой, наши неугомонные оборотни в ее сторону и ухом бы не повели… Диковинку им подавай!
Будем правдивы: девица Дженна благополучно напилась и теперь злословит. Имею, между прочим, законный повод! Оплакиваю свое провалившееся замужество и улетучившуюся корону. Все мои беды — из-за Тараска Эльсдорфа! В Демсварте он первым делом отыскал меня, высказав многое по поводу чересчур самонадеянных варварок, не понимающих своего счастья. И вторично потребовал ответа: принимаю я его кольцо и предложение стать королевой Немедии? Тут я разозлилась и наговорила лишнего, припомнив все наши давние разногласия и заявив, что обойдусь без его щедрых подачек. Коли хотел на мне жениться, так и говорил бы сам, а не присылал нарочного с затверженным наизусть посланием! Я-то отлично проживу без короны, а вот что будет делать ваша милость спустя пару дней, когда с него начнут эту самую корону стягивать и, может быть, вместе с головой? Какие такие «законные права»? Кому-нибудь другому объясняйте, а я-то знаю, какими тайными тропками Ваше величество на трон карабкалось! И нечего мне грозить неприятностями! Со своими разберись сперва!
В общем, мы с Тараском вволю наорали друг на друга и я перебралась жить в лагерь Эрхарда. Нет, все клонится к тому, что не сидеть Зенобии Сольскель на Троне Дракона, а возвращаться, несолоно хлебавши, в Пограничье, где поскорее становиться добропорядочной супругой кого-нибудь из отцовских компаньонов. Погуляла, на мир посмотрела, себя показала, и будет. Как закончится немедийская заварушка, уеду вместе с отрядом Эрхарда домой, в Вольфгард. Куда мне, купеческой дочурке, тягаться с благородными красотками, когда гульская замухрышка или рыжая Цинтия Целлиг одним взглядом добиваются от мужчин того, чего мне не добиться произнесением сотни слов?
Не место мне здесь. И кувшин с яблочной наливкой опустел. И никто на меня внимания не обращает, даже Эртель. Собрались подле Конана и Чабелы, и оживленно болтают на десяток голосов. Интересно, о чем?
Слегка пошатываясь, я побрела к веселящейся кучке гостей. Оказалось, их там развлекала девица-гуль, умевшая предсказывать будущее. По рунным камешкам, как это делают жрецы-годьо в Нордхейме. Только камешков у нее поменьше, около десятка, и символы на них другие, я таких никогда не видела. Рабирийка сначала раскидывает горсть буроватых галек по столу, потом проводит над ними рукой, и внутри двух-трех камешков загорается еле различимый огонек. Значит, они и будут ответом. Вопросов ей не задавали, гадалка просто смотрела на человека, бросала камешки и коротко растолковывала значение выпавших символов. Так, королеве Чабеле она сказала:
— Взятое Океаном не возвращается обратно. Смирись, иначе потратишь жизнь на бесплодные поиски.
Зингарка озадаченно подняла тонкую бровь, пытаясь сообразить, что может значить эдакое пророчество. Кто-то вспомнил предания Побережья об исчезнувших кораблях, которые обречены на вечные скитания, но говорить о зловещем никому не хотелось. Вдобавок к предсказательнице просунулся нетерпеливый Эртель, умильно вереща:
— Меланталь, а я? Ну, скажи, что я проживу свой век долго и счастливо!
— Только никогда не будешь первым, — ответила рабирийка, и королевский племянничек растерянно заморгал, наверняка заподозрив, что девица где-то прослышала о постоянно сопутствующей ему неудаче. Эртель всегда и во всем оказывался вторым. Даже закадычный и лучший дружок Веллан умудрялся в любом деле хоть немного, а брать над ним верх.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});