Читать интересную книгу Отряд скорби - Тим Хэй

«Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его».[20]

Раввин посмотрел на часы.

Мое время истекает, — сказал он, — поэтому я должен бегло упомянуть еще несколько ясных пророчеств и рассказать вам о тех выводах, которые я сделал. Исайя и Малахия предсказывали, что у Мессии будет предшественник. Псалмопевец сказал, что Мессию предаст друг. Захария говорил, что Он будет предан за тридцать серебреников. Он добавляет, что люди будут смотреть на того, кого они пронзили. В пророчестве псалмопевца говорится, что люди

«смотрят и делают из меня зрелище; делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий».[21]

И дальше в тех же псалмах мы читаем, что

«Он хранит все кости его, ни одна из них не сокрушится».[22]

Исайя говорит.

«Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его».[23]

В Псалтири говорится, что Он должен воскреснуть. Если бы у меня было время, я бы мог вам привести еще десятки пророчеств из Еврейских Писаний, которые указывают на характерные признаки Мессии. В конце передачи я назову вам номер телефона, по которому вы можете заказать все печатные материалы нашего исследования Это исследование должно убедить вас, что мы можем быть абсолютно уверены, только один человек обладает признаками Помазанника Яхве В конце я хочу сказать, что три года, посвященные мною исследованию Священных Писаний Моисея и пророков, были самыми благодарными в моей жизни. Я расширил границы своего исследования, включив в него историческую литературу и другие священные книги, в том числе Новый Завет. Сопоставляя все обнаруженные мной свидетельства, я старался увидеть, соответствует ли кто-нибудь из живших на земле людей критериям Мессии? Существовал ли в нашей истории человек — потомок царя Давида, чей род можно проследить до нашего отца Авраама, — который был рожден девственницей в Вифлееме? Тот, кто в детстве был увезен в Египет, призван обратно, чтобы проповедовать в Галилее, и чей путь расчистил предтеча? Человек, который был отвергнут собственным народом, предан за тридцать Серебреников пронзен — но при этом его кости не были сломаны, — похоронен у богатого и воскрес? Согласно одному из величайших еврейских пророков, Даниилу, должно было пройти ровно четыреста восемьдесят три года между декретом о восстановлении стен и города Иерусалима «в тревожные времена» и тем моментом, когда Мессия отдаст жизнь за грехи людей.

Бен-Иегуда посмотрел прямо в камеру.

Ровно через четыреста восемьдесят три года после восстановления Иерусалима и его стен Иисус из Назарета отдал Себя народу Израиля. Он въехал в город на осле при радостных криках народа точно так, как предсказывал пророк Захария:

«Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима — се, Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной».[24]

* * *

Бак вскочил с дивана, стоявшего в зеленой комнате, и уже стоя впился глазами в монитор. Он не мог сдержать себя и крикнул: «Давай, Сион! Аминь!» Бак слышал, как внизу, в холле уже надрывались телефоны, а номер телефона раввина еще не был высвечен на экране.

Мессия — это Иисус из Назарета! — закончил раввин — Другого выбора не может быть. Я уже подходил к этому выводу, но опасался сделать его. Так что я почти опоздал. Иисус вознес Свою Церковь, взял ее с Собой на небеса, как Он и говорил. Я не оказался там, потому что колебался. Но потом я признал Его своим Спасителем. Он вернется через семь лет! Будьте готовы к этому.

Внезапно в студии все пришло в движение. Раздавались крики ортодоксальных раввинов, разгневанные израильтяне колотили в двери. Техники готовили ключи для переключения.

Вот телефон, чтобы получить более обширную информацию, — сказал бен-Иегуда. — Если его не покажут на экране, я назову его сам.

— Он быстро назвал номер как раз в тот момент, когда администратор дал операторам команду выключать Экран потемнел. Бен-Иегуда собирал свои записи и взволнованно искал глазами Бака.

— Я здесь, брат! — воскликнул Бак, вбегая в студию. — Где машина?

— Она оставлена с задней стороны здания студии. Мой шофер не знает, в чем дело. В студию вбежали служащие.

— Подождите, люди хотят вас видеть. Доктор заколебался, посмотрев на Бака.

— Может быть, они устремились к Христу?

— Они смогут вам позвонить, — ответил Бак. — Я забираю вас отсюда.

Они выбежали через заднюю дверь и поспешили к служебному месту стоянки. Мерседеса не было. Неожиданно, с противоположной стороны улицы, шофер раввина выскочил из машины, громко крича и размахивая руками.

* * *

— Меня это разочаровало, — заявил Карпатиу. — Меня даже больше устроило бы, объяви он Мессией себя. А так… Это новость с большой бородой. Множество людей верят этому мифу. Теперь к ним присоединился видный еврейский раввин. Большое дело!

«Конечно, великое дело», — подумал Рейфорд, направляясь в кабину, чтобы заняться посадкой самолета.

* * *

Бак чувствовал себя неловко в маленьком доме Циона бен-Иегуды, жена которого встретила его со слезами на глазах, а затем уселась с детьми в другой комнате, громко рыдая.

— Конечно, я поддерживаю тебя, Цион! — восклицала она, — но наша жизнь рухнула.

Раздался телефонный звонок. Цион взял трубку и знаками попросил Бака перейти в другую комнату. Миссис бен-Иегуда пыталась успокоиться, а Бак прислушивался к разговору.

— Да, это раввин бен-Иегуда.

— Это Эли. Мы разговаривали с вами прошлой ночью.

— Конечно. Но как вы узнали мой номер?

— Я позвонил по тому, который вы назвали в своей передаче, и ответившая дала мне ваш телефон. Каким-то образом мне удалось объяснить ей, кто я такой.

— Это замечательно — слышать вас.

— Я рад за вас, Цион, мой брат в Иисусе Христе! Уже много людей уверовали в Христа благодаря нашим проповедям здесь, в Иерусалиме. Мы устраиваем собрание новообращенных на стадионе Тедди Колика. Может быть, вы придете и выступите перед нами?

— Честно говоря, брат Эли, я опасаюсь за безопасность своей семьи, да и за свою собственную.

— Не бойтесь. Мы с Мойше дадим понять любому, кто станет вам угрожать, что им придется иметь дело с нами. Я думаю, что наша репутация в этом отношении хорошо известна всем.

ГЛАВА 18

Полтора года спустя.

* * *

В Чикаго было холодно. Рейфорд Стил извлек из чулана свою теплую штормовку. Он не любил носить ее в аэропорту, но она была нужна ему, чтобы дойти от дома до машины и от машины до терминала. Месяцами все, чем он мог заниматься дома, ограничивалось тем, что он смотрел на себя в зеркало, собираясь на работу. Нередко ему приходилось упаковывать свою форму капитана флагмана Мирового Сообщества с ее броскими золотыми галунами и пуговицами на синем фоне. По правде говоря, это была бы вполне щегольская, хоть и несколько казенная и помпезная форма, если бы только она не напоминала, что он работал на дьявола.

Жить в Чикаго, а летать из Нью-Йорка все-таки оказалось большой нагрузкой, что отразилось на лице Рейфорда.

— Ты беспокоишь меня, папа, — не раз говорила Хлоя.

Она даже предлагала подумать о том, чтобы им обоим перебраться в Нью-Йорк, особенно после того как несколько месяцев назад туда переехал Бак. Рейфорд знал, что Хлоя и Бак страшно скучают друг по другу, но у него были свои причины как можно дольше оставаться в Чикаго. Не самой последней из них была Аманда Уайт.

— Если Бак будет так тянуть, я женюсь раньше. Он хоть держал тебя за руку?

— Тебе так хочется об этом знать? Для него все это совершенно в новинку, папа. У него еще не было любовных романов, — краснела Хлоя.

— А у тебя они были?

— Мне казалось, что были. До тех пор, пока я не встретила Бака. Мы говорили с ним о будущем и много еще о чем, но пока он даже не сделал мне предложение.

Натянув фуражку и набросив штормовку на плечи, Рейфорд стоял перед зеркалом. Он сделал гримасу, вздохнул и покачал головой.

— Завтра мы запрем этот дом на две недели, — объявил он. — Ты либо полетишь со мной в Новый Вавилон, либо живи как хочешь. Бак может облегчить жизнь всем нам, если проявит немножко больше решительности.

— Я не буду давить на него, папа. Жизнь врозь — это хороший тест. К тому же, мне не хочется оставлять Брюса одного в церкви.

— Брюс там не один. В церкви сейчас больше народу, чем когда бы то ни было. И подпольное убежище нельзя долго хранить в секрете. Оно должно быть больше храма.