Это уже не твои дела.
Катрин вдавила себя в сон…
Шпионка просыпалась еще пару раз. Гребцы тихо пели. Что-то на диво цензурное, про враждебные ветры и деву, которой пришлось выйти замуж против своей воли. Грустная бесконечная история. Катрин засыпала опять…
В следующий раз она проснулась, когда вокруг было тихо. По-видимому, все персонажи пессимистичной баллады все-таки отправились в лучший мир. Вон, даже весла не скрипят.
Нет, умерли не все. Саму Катрин тряс за плечо Квазимодо. Довольно энергично. Что-то случилось.
Команда сгрудилась по левому борту. Катрин еще раз продрала глаза, но нет, не показалось: лицо у капитана было цвета подтаявшего весеннего снега. Новое средство от загара использует?
Квазимодо тянул хозяйку за рукав. Катрин отпихнула плечом ближайшего моряка, навалилась животом на борт…
Тварь. Темная глянцевая спина. Выскальзывает из воды, снова ныряет-исчезает. Размеры из-за расстояния определить сложно, но скорость у твари приличная. Идет параллельным курсом. Правда, «Айдл» сейчас едва движется. Ветер спал, парус вяло полощется.
— Стурвормы, — прошептал одноглазый парень.
Про ужасных змеев Катрин была наслышана. Самая знаменитая из напастей открытого моря. Впрочем, страшных морских баек в Глоре ходила уйма, всех ужасов не упомнишь.
— А что он здесь делает? Мы же недалеко от берега.
Квазимодо судорожно сглотнул:
— Жрать нас будут. Их двое.
Катрин с сомнением посмотрела на мелькающую спину. Ага, вон и второй. Похожи на китов. С китами, касатками и прочими кашалотами шпионка раньше не сталкивалась. Но, возможно, они не так уж и опасны для людей? С двуногими связываться — это, знаете ли, на любителя дело.
Девушка глянула на моряков. Потерянные лица не понравились, должно быть, экипаж «Айдла» знал об опасности куда больше сухопутной крысы Катрин. Как-то все чересчур обреченно выглядят. Солнце светит, море блестит курортным зеркалом, до сумерек еще далеко. Неужели все так и будут дожидаться милостей у природы? Как известно, именно хапнуть эти самые милости и есть основная задача человечества.
— До берега не так уж далеко, — пробормотала Катрин.
— Не успеем, ветер совсем спал, — прохрипел гребец рядом. Он сжимал в кулаке плетеный оберег, шнурок врезался в шею, но мужик этого не замечал, всматриваясь в ныряющих тварей.
Катрин ошеломленно помотала головой. Все эти грубые, загоревшие дочерна корсары-пираты сейчас выглядели сущими покойниками. Двое уже что-то бормотали, обращаясь к богам. Милая дамочка всхлипывала, закрыв лицо ладонями. Только офицер еще походил на сохранившего самообладание человека.
Добил девушку Квазимодо. Слезы оставляли дорожки на щеках парня, застревали в глубоких шрамах-дырах. Источающий влагу красный провал глазницы ужасал.
— А ну, перестань живо! — зарычала Катрин. — Гимназистка хренова.
Противопоставлять себя обществу шпионка не собиралась. Люди опытные. Раз мнение коллектива таково, очевидно, придется умирать. Но уж не захлебываясь в собственных соплях и слезах. На такую предсмертную благостность Катрин категорически не желала соглашаться.
Перепрыгивая через мешки и скамьи гребцов, девушка кинулась на корму. Попутно хлопнула по плечу офицера:
— Что замер, сотник?
Капитан отсутствующе смотрел в море. Катрин снизу дернула его за штанину:
— Рули, уважаемый!
— Не уйдем, — прохрипел бородач. — Не видишь, штоль, девка.
— Уйдем — не уйдем, скоро узнаем. Давай рискни, попробуем.
— Нечего пробовать. Молись своим богам, баба, не вовремя ты в море сунуться вздумала, — капитан выпустил кормило и сел на настил. — Судьба у нас известная.
Катрин удержалась от желания немедленно двинуть ему в челюсть. Обернулась, махнула Квазимодо. Слава этим самым безымянным богам, парень понял. Дорожный мешок лежал рядом, через мгновение парень прыгал по скамьям с заветной фляжкой в руках.
Джин, хоть и не королевский, но вправлял мозги здорово.
— Ух, — капитан огнедышаще выдохнул, — благодарю, леди. Напоследок оно вовсе неплохо. Всегда знал, что тот сухой закон не для честных моряков, — мужчина глотнул еще.
— Норма, — сказала Катрин, отбирая флягу. — Давайте еще помучаемся. Что на месте торчать?
— Они догонят. Учуяли уже. Мы, по сравнению со стурвормом, все равно, что та медуза. Только еще медленнее и не стрекаемся.
— Так поплыли навстречу. Пусть жрут быстрее.
— Сожрут, когда захотят, — убежденно сказал капитан. — На то воля богов. Известное ведь дело. Дедов жрали, нас жрут, и сыновей жрать будут. Был бы змей один, еще бы повозились. А пара, оно понятно. Время наступит, подплывут.
— Да ни хрена, — зашипела Катрин, сгребая его за жилет. — Хоть на миг, а оттянем. И пострекаемся. Иначе мне боги не простят. Хобби у меня такое, всяким тварям аппетит портить. Командуй, гондон старый!
Капитан моргнул. Очевидно, его давненько в последний раз держали за грудки.
— Пусти шкипера, — вмешался офицер. — А ты, Гурир, командуй. Боги помогают дерзким. По разному может сложиться.
— Боги присылают нам стурвормов, — пробормотал командир «Айдла». — Надежней знака нету. Что толку в суете? Мужество надлежит проявить, в глаза змеям честно взглянем.
— Ну, так каждый может. Давай покрутимся. Будет что рассказать отцам. Наших-то Наверху много, лихость оценят.
— И то правда, — согласился капитан. Морщась, встал: — Тьфу, и перед смертью поясница болит. Эй, засранцы, хватит глазеть. Думаете, и сейчас удастся отлынивать? Морх и Бычок, снимайте мачту. Остальные — на весла. Расстарайтесь перед встречей с отцами.
Кажется, полегчало всем. Катрин пришлось уворачиваться от бросившихся по местам моряков. Вместе с Квазимодо шпионка забилась на нос.
Неторопливо ныряющие в волнах змеи приблизились. Катрин хотелось материться на чем свет стоит. Сколько ведь времени бездарно потеряли.
Вместо девушки ругался капитан. Снеккар рывками устремился к прячущейся в дымке береговой полосе. Одновременно застучали топоры, спешно рубя снасти. Катрин с удовольствием бы помогла, но не знала чем.
Чего бы такого полезного сделать? Жаль, глефы нет.
— Собери все ценное в один мешок. Может поплавать придется, — буркнула Катрин одноглазому.
Повалилась за борт мачта. Катрин схлопотала по спине обрывком веревки. Снеккар притормозил, задерживаемый тянущимся по воде парусом. Обрубили последние концы, и корабль понесся быстрее прежнего. Резко отсчитывал ритм капитан, скрипели от натуги весла…
Катрин оглянулась и обомлела. Темные спины, словно по нехорошему волшебству, приблизились. Теперь уже были различимы неяркие светлые пятна на матово блестящих спинах. И можно было определить истинные размеры стурвормов…
Девушка пробежала по узкому проходу между надрывающимися гребцами. Капитан смотрел за корму, но голос его теперь звучал ровно. Он продолжал задавать ритм гребцам. Кажется, чаще взмахивать уже невозможно…
— Чем их угостить-то можем? — Катрин ткнула в сторону приближающихся змеев.
Капитан не соизволил ответить. Зато сотник учтиво объяснил:
— Угощать нечем, миледи. Даже прекрасными дамами они вряд ли удовлетворятся. А так, как видите, здесь ни катапульт, ни больших арбалетов. Впрочем, старые машины еще ни одному кораблю не помогли. Если бы мы были ближе к эскадре, и если бы нас прикрыли залпом новых эвфитонов, то…
— Теорию оставим до следующего раза. Копья, луки, багры, вилы?
Офицер хмыкнул:
— Шутите? На «Айдле» есть копья и пара луков. И то, и другое слишком легкое для боя со змеями. Только разозлит тварей.
— Ну да. А так они вручат нам сувениры и поплывут нянчить своих детишек.
Конечно, ценных бабских советов моряки не сильно-то ждали. И сами знали, что еще сделать можно. Но если зеленоглазая блондинка на воина яростно смотрит, то бодрости чуть больше. Пока натягивали тетивы и готовили колчаны со стрелами, размеренный голос капитана оборвался…
Змеи исчезли.
* * *
Гребцы тянули шеи. На лицах некоторых отразилось детски-наивная надежда на чудо. Пассажирка-милашка прекратила всхлипывать…
Катрин сунула колчан со стрелами одноглазому и, держа два копья, навалилась на борт. Ощущение, что стурвормы никуда не делись, прочно сидело в животе. С тех пор, как твари двинулись за кораблем, Катрин испытывала самый настоящий, ничем не замутненный страх. Такого однозначного труса шпионка давненько не праздновала. Видимо, змеи как-то на людей воздействуют. Или просто страх на море гораздо заразнее?
…Сначала послышался оглушительный треск. Снеккар мгновенно завалился на левый борт, с правого фейерверком полетели щепки весел. Вплотную к борту промелькнула огромная пятнистая спина, обломанные лопасти весел дождем сыпались-шлепались на грубую, в бороздах и шрамах, шкуру монстра и в воду…