Читать интересную книгу "Его Мишень - Евсения Медведева"

откашлялась и села напротив, сложив взмокшие ладони на коленях. – Я познакомилась с Егоркой…

– Щегловым, что ли? – вспыхнула румянцем Марь Семёновна, отточенным жестом распахнула ящик, достала валерьянку и стала щедро сдавливать ароматными каплями воду в граненом стакане. – Ну, конечно… С кем же ещё? Я сорок лет работаю здесь, видела разных детей, но всегда и ко всем могла найти подход. А Егор словно Кара Господня! Он, как заноза, напоминающая мне, что ничего я не знаю о детях, а все азы педагогики можно сжечь с надежной усмирить мальца.

– Мне показалось, что он довольно смышленый малыш, – я улыбнулась, потому что даже сомнения не осталось, что мы говорим об одном и том же мальчишке.

– А кто говорит обратное? – старушка осушила стакан. – Он хороший мальчик, безусловно. Но любое госучреждение прежде всего требует порядка, Ксения. А у Егора аллергия на правила. С ним работает психолог, но за три года прогресс настолько минимальный, что просто диву даюсь. Он убегает постоянно, его не пугают ни беседы с милицией, ни с соцработниками. Благо, что зимой он сидит на месте, давая нам несколько месяцев на восстановление нервной системы.

– Но ведь можно что-то сделать? Неужели его некому забрать? Ведь понятно же, что ребёнок совершенно не переносит эту атмосферу.

– Некому. Есть дальние родственники, но никто не откликнулся, словно не о жизни маленького ребёнка вовсе идет речь, – старушка включила электрический чайник, поставила на лакированную поверхность стола чашечки и блюдце с тоненько нарезанным лимоном. – Парадоксально, но Егор мотается по детдомам и интернатам с трёх лет. Родители его пили беспробудно, а когда умерла его бабушка, оставлять ребёнка с ними стало просто опасно. Было время, когда мать изо всех сил пыталась сменить образ жизни, соцработники даже позволили забирать парнишку на выходные, но бес толку. От получки до получки. И несмотря на все это, он домашний ребенок, хотя и бежит от взрослых, как от огня.

– А я могу с ним поговорить? – улыбалась, как новогодняя ёлка, лишь бы только мне позволили увидеть мальца.

– Ксения, Егорка сбежал ещё утром, когда услышал, что сегодня приедут несколько семейных пар, – старушка развела руки. – Я не могу посадить его на цепь, сами понимаете.

– Конечно, – я достала ежедневник, нацарапала свой номер телефона, вырвала лист и протянула директору. – Вы можете связаться со мной, когда он объявится? Мне просто очень важно знать, что у него всё хорошо.

– Ксения, простите, но вам это зачем? – Марь Семеновна, листик взяла, внимательно изучила цифры и вновь осмотрела меня. – Он вас беспокоит? Если так, то я попрошу психолога провести с ним беседу. Только у меня просьба, Ксения, не доводите до полиции, потому что ещё одно предупреждение и его заберут в интернат. А это губительно для него. Позвольте нам своими силами попытаться достучаться до Егора?

– Нет-нет! Что вы… – всплеснула руками, ужаснувшись от её домыслов. – Всё хорошо, мы даже подружились. Быть может, наше общение пойдёт ему на пользу?

– Или вам? – женщина усмехнулась, сложила страницу ежедневника и убрала в карман. – Вы же взрослый человек, Ксения, и должны понимать, что протянутая рука может не только спасти, но и столкнуть нестабильную психику в пропасть. Привязанность губительна, если не имеет под собой твёрдой почвы. Поэтому разрешите дать вам совет? Ребенок – тонкая субстанция из страхов, мечт и надежд, которым иногда не суждено сбыться, а жалость взрослых обостряет все это. Будьте аккуратны…

Слова директрисы звенели в ушах, пока я брела по тропинке сада, пока ехала до офиса Королёва и даже в разговоре с прорабом я нет-нет, да и вспоминала звонкий голосок Марь Семёновны.

Желание знать, что у Егорки все хорошо было таким же сильным, как нежелание навредить. Вот только что с этим делать было не понятно.

Я быстро закончила с прорабом, сделала пару заметок в ежедневнике и отправилась на встречу с психотерапевтом, после сеансов с которым в голове немного прояснялось. Мне сразу понравилась тактичная женщина, так ловко втянувшая меня в диалог. От её вопросов не хотелось замкнуться, а наоборот. Меня словно прорывало и слова сами вылетали, разгоняя бардак в мыслях. Говорили мы о детстве, о Егорке, о муже и лишь о Германе я не решалась рассказать. Лелеяла его образ, как что-то важное, сокровеное, к чему не позволено прикасаться никому…

Выбежав на улицу, я вдохнула свежий вечерний воздух. Я вдруг так отчетливо ощутила голод, в животе заурчало, а во рту стала скапливаться слюна от яркого аромата фастфуда из соседнего кафе. И мне бы напрячься от странного звенящего ощущения счастья, когда неслась к машине, сжимая в руках чизбургер и бутылку холодной газировки, но не почувствовала ничего. Реальность быстро встряхнула меня, как старый пыльный палас, стоило мне только сесть в машину.

– Алло, – я никогда не брала трубку от незнакомых номеров, но сегодня меня что-то толкнуло. Будто внутри зазвонил колокольчик дурного предчувствия, и самое отвратительное, что всё так и случилось…

Глава 38.

– Алло…

– Ксения, добрый вечер. Это Мария Семёновна, – женщина сделала паузу, будто давала мне время вспомнить или, чтобы самой с мыслями собиралась. – Если честно, я сама не знаю зачем вам звоню… Признаться, в такой ситуации я оказываюсь впервые. С Егором всё хорошо, он нашёлся, можете не беспокоиться, – гадалкой быть не нужно было, чтобы понять, что директриса ещё не всё сказала, так сказать, оставила самую сладкую часть напоследок. Я зажмурилась, пытаясь не заорать на женщину. – Егора увезли в детскую комнату полиции, соцработники будут только утром, поэтому он сейчас там один.

– Куда??? – взвизгнула я и завела двигатель, вылетая с парковки. – Адрес, Марь Семёновна! Адрес!

Я никогда не превышала скорости, будучи абсолютно дисциплинированным и аккуратным водителем, но сегодня мне было плевать. Неслась по улицам, изо всех сил стараясь не расплакаться, чтобы не потерять концентрацию, потому что мне нельзя расклеиться. Только не сейчас!

Мозг включился только когда я припарковалась у участка. Что я скажу? Что нужно сделать? Почему он там? И как сделать, чтобы меня впустили?

Тряхнула головой и вбежала в холодное, мрачное помещение отделения полиции.

– Добрый вечер, – я постучала костяшкой в оградительное стекло, пытаясь привлечь внимание сотрудников, пьющих чай за стеллажом. – Простите… Вы не могли бы мне помочь?

– Слушаю, – протянул упитанный лейтенант с пышными румяными, как наливное яблоко, щеками. Он лениво катнулся на стуле, подъехал к столу и стал бесцельно перекладывать бумажки.

– К вам сегодня доставили мальчика, Егора Щеглова…

– Детдомовец, что ли? А Вы ему кто?

– Я никто, просто…

– Тогда я