Читать интересную книгу Феномен хищника - Норма Найт

Но мне любопытно, что там с Робин. Договорившись с Лариской, я вернулась к наблюдению за нею.

* * *

Беглянка взяла из дома только самое необходимое. Ножи на поясе и пращу – добыть еды и защититься, кожаную куртку и мокасины на случай непогоды, флягу с водой и кусок вяленой говядины на первое время. Ещё пригоршню табаку – вот и всё.

Прощаться не стала. Мать хотела избавиться от неё, пусть теперь радуется, а брат – у него началась взрослая, мужская жизнь, в его жалости Роб не нуждалась. Уходила огородами, чтоб никому не попадаться на глаза, специально сделала крюк. Засучив штаны, туда-сюда перешла несколько раз речку по колено в воде, сыпанула полпригоршни табаку на след с обеих сторон – запутать собак. С женишка станется организовать погоню, чем-то она ему приглянулась, никак не понять.

Усталость после рабочего дня делала шаг короче, но селянка постаралась до темноты удалиться как можно дальше на север. Направление выбрала неспроста: жить туда не ушёл бы никто. Это сейчас ещё лето, а в холодное время года одиночке вроде неё в лесу верная гибель. Уходили всегда на юг, где зимы не бывает…

Робин надеялась, что по-настоящему хватятся её не сразу. Манеру уходить на день-два в лес после очередной серьёзной ссоры она приобрела давно, и сейчас рассчитывала на силу привычки родичей. Это в первый раз её сразу кинулись искать, а когда вернулась – мать орала полдня, даже побить угрожала, на что Роб только сверкала глазами, засев на печке. После смерти отца она ни разу не позволяла к себе прикоснуться.

Последующие самовольные отлучки старшей дочери хотя и вызывали материнский гнев, но как-то уже меньший.

-Вот замуж выйдешь – тебя вожжами-то воспитают, – то и дело повторяла мать, отчаявшись приструнить своевольную девчонку.

Роби, конечно, завидовала брату, перед парнем ведь не стояла перспектива ежедневных побоев разным хозяйственным инвентарём, да кроме того ещё и сожительства со старым отвратным мужланом. Она всё сильней ненавидела собственный пол, вслух богохульствуя по поводу выбора, пятнадцать лет назад сделанного судьбою в отношении неё. Чем она провинилась, за что такое наказание?

-Смирись. Всё равно жизнь сломает, – в минуты расположения духа по-доброму советовала мать.

Конечно, все девушки рано или поздно смирялись, примеры тому всё время маячили перед глазами Робин. Публичные телесные наказания по приговору старосты были одним из немногих зрелищ, доступных любому кантри. Но куда больше жестокостей творилось за воротами домов, за закрытыми дверями!

«Не вынося сор из избы» родители почём зря пороли детей, осуществляя процесс воспитания, старшие дети при случае в кровь лупили младших, а мужья, в особенности по пьянке, зачастую избивали собственных жён.

В семье Роби рукоприкладство не было повседневной манерой, дети несказанно радовались этому. Но разумного и незлобивого отца не стало, а мать одна не очень-то справлялась с воспитанием без битья. Она бы сама с удовольствием пошла замуж за Хамберта, да мастеровой не горел желанием поднимать чужую ребятню, выбрав только Робин.

От всего этого переплетения нерешаемых проблем и уходила в глухой дикий лес одинокая девочка. Роб понимала – возможно, нынешним вечером она выбрала скорую смерть, но сделала это сознательно. Пусть! Зато никто не будет над ней измываться, «воспитывать» плёткой, приводя к животной покорности.

Матери ещё повезло с мужем. Робин каждый день видела на улицах посёлка забитых, на всё согласных женщин с трусливо дрожащими при виде «кормильцев» губами и уставленными в пол вечно заплаканными тоскливыми глазками. Согбенные спины, приученные к вожжам да кнуту. Девушка гордо расправила плечи – пусть не будет на свете вообще никакой Робин, чем появится вот такая!

Давно начало смеркаться, сумерки постепенно превращались во тьму. Слева тихо и односложно покрикивала птица, звуки вечернего леса затихали, будто растворяясь в сгущающемся мраке. Маленький пенёк в десятке метров слева казался уже силуэтом сидящей чёрной кошки – настороженные ушки кверху, вот только глаза не блестели.

Пора подыскивать «постель» – этот дуб, кажется, вполне подходит. Совершив вечерний туалет, беглянка взобралась на широкую раскидистую ветвь толще всех остальных, привычно устроилась, тщательно развесив вещи, чтоб не попадали. Приспособила большой нож, чтобы не мешал, и в то же время был под рукой, приготовилась отойти ко сну.

По верхушкам прошелестел ветерок, а тут, внизу, запищали хором летучие кровопийцы. Роб одной ногой об другую спустила пониже штанины, да втянула голову в воротник кожаной куртки. От усталости давно пересохло во рту, но она позволила себе маленький глоток воды только сейчас.

Ночной лес жил своей хищной жизнью. Под деревьями кто-то деловито шуршал в траве. Крик ночной птицы напугал Роби, но она утешилась мыслью о том, что свободна. Сквозь листья и ветки пробился свет далёкой звезды, девушка долго смотрела на мерцающий огонёк. Потом перевернулась на живот, свесив вниз руки и ноги, раздумывая, как хорошо было бы взять из деревни лошадь, чтоб не мерить километры пешком. Так и заснула…

* * *

Закончив собирать информацию в селении кантри, мы перелетели на несколько сотен километров к югу, в тот самый таун Каннаверал, куда впервые опустились пришельцы. Не знаю, как до этого выглядел городок, но теперь, на мой взгляд, в нём не осталось ничего человеческого. Когда-то я играла в компьютерную игру «Дюна» – что-то похожее лежало под нашим дискаем сегодня.

Мощная глухая стена и инопланетные оборонительные комплексы по периметру, небольшое количество жилищ внутри. Задачи: собирать как можно больше «спайса» – стрейнджерской гуманитарной помощи, уничтожать противника, коллекционируя уши деревенских и защищать собственный образ жизни.

Так было в прежние времена, так и сейчас. Люди играли в шахматы, в рулетку, в покер, в атомные бомбы, во влияние на разные регионы планеты или на весь мир скопом. По правилам, которые каждый, кто на это способен, перекраивал под себя.

Я приказала брейну диская постоянно отслеживать точные координаты сбежавшей в лес девушки-кантри, пользуясь возможностями спутниковой группировки. Просто наблюдать за нею мы могли и самостоятельно, а вот чем-то помочь, увы, нет.

В том, что одинокой девочке в диком лесу очень скоро может понадобиться немедленная помощь, я нисколько не сомневалась. Волчица попробовала возразить, но когда мы с Джес напомнили ей, что Робин не принадлежит к лесным людям и не умеет на равных разговаривать с волками – согласилась тоже.

* * *

Проснувшись, беглянка не спешила спускаться вниз, долго прислушивалась и присматривалась к пробуждающемуся лесу. Прямо на дереве позавтракала вяленым мясом, запивая водой. Собрала немудрёную поклажу и двинулась дальше, сменив направление.

Лучи восходящего солнца, пробиваясь сквозь чащу, светили в спину, идти было легко и удобно. Почти сразу Роб наткнулась на малинник, и не отказала себе в десерте к только что съеденному завтраку.

Солнце поднималось всё выше, но пока не особенно грело, она шла, кутаясь в куртку. Селянка слушала шорох когтистых лапок по стволам, разноголосье птиц, шелест ветра в кронах. Верхушки деревьев раскачивались под натиском усиливавшегося ветра. Землю покрывал зелёный ковер мхов и трав, приятно пружинивший под ногами.

По пути Роби поглядывала под ноги, и высмотрев подходящий камень, вскоре присела спиной к широченному клёну. Осматривая своё оружейное хозяйство, вспомнила старика-кузнеца, вздохнула.

Робин обхаживала его всё прошлое лето, выспрашивала что да как, предлагала посильную помощь. Олаф поначалу отмахивался от назойливой девчонки, словно от мухи, потом, распознав неподдельный интерес к делу, стал понемногу отвечать на вопросы.

К осени Роб выпросила у мастера старый замызганный охотничий нож без рукоятки, валявшийся среди всякого хлама. Всё свободное время она оттирала его песком, чистила и точила, потом вырезала под свои пальцы рукоять, принесла в кузню склепать половинки. Удивлённо поправив на лбу седые волнистые патлы под кожаным шнурком, Олаф взял сверкнувший на солнце клинок. Провёл пальцем, удовлетворённо цокнул языком. Конечно, лезвие стало уже, зато все четыре зазубрины начисто исчезли!

Два точных удара молотом – и у Роби появилось первое «взрослое» оружие. Весной она смогла добавить к нему шесть лёгких метательных ножей, а вчера, уходя, прихватила из дома ещё один большой. Теперь перед беглянкой лежали восемь клинков, которые следовало тщательно осмотреть, а последний – наточить как следует. Девушка принялась за работу, то и дело зорко поглядывая по сторонам.

Тёплый ветерок развеивал последние остатки утреннего тумана. Совершая привычные волнообразные движения, Роб прикидывала, отправится ли в этот раз за нею погоня. Если вдруг соберутся сегодня, пожалуй, смогут и догнать. Хорошие псы унюхают след на другой стороне брода…