День настал так стремительно, что Оскар не сразу вспомнил, где находится, и что произошло накануне. Он провалился в сон стремительно, словно сорвался в колодец. Только упал на скамейку, и сон накрыл его с головой. Рядом, в тот же колодец, падала драчливая ворона, Сара Исааковна, похожая на реактивный самолет, из которого сыпались перья. Оскар поймал эффект невесомости и перестал соображать, где верх, где низ. Он достал телефон и постарался набрать номер графини, но цифры путались, аппарат терял связь. Всякий раз, когда Оскару не удавалось набрать телефонный номер по причине слабоумия, он понимал, что спит. Понимал и старался проснуться, но бездонный колодец не имел ни входа, ни выхода. Он налетел на бревенчатый сруб стены и больно ушиб плечо. Нервная дрожь прокатилась по телу, но проснуться с первого удара не получилось. Оскар слышал звуки, взывающие о помощи. Слышал проклятья в свой адрес, и не мог шевельнуться. Оцепенение сна держало его мертвой хваткой. Старая ворона держала параллельный курс, указывая клювом направление полета. Удар в плечо повторился. Кто-то поднял его, тряхнул и посадил на скамейку.
— Лео где? — услышал он и увидел черные глаза Эрнеста. — Где Лео, я тебя спрашиваю?
На щеке Оскара отпечаталась пряжка от сумки Розалии Львовны. Ее мятый плащ, брошенный на скамье, сполз на пол. Под скамейкой стояла сумка Алисы, с которой та примчалась из аэропорта в больницу.
— Где?.. — спросил Оскар.
— Это я тебя спрашиваю, где? Соображаешь что-нибудь?
— Все пошли в палату к отцу…
— Очнись!
Эрнест бросил сонное тело на скамейке и помчался в отделение, но скоро вернулся.
— Вы оставили его здесь одного? С ума сошли?
— Не психуй! — прикрикнул Оскар на крошку-графа. — Он не мог уйти далеко!
Перепрыгивая ступеньки, Эрнест пронесся по всем этажам, опросил дежурных сестер.
— А где этот хрен… — спросил он, пробегая мимо сонного физика, — …который отца приходил лечить? Кто-нибудь видел, куда делся? Оскар, вы с ума сошли, оставлять Лео одного в коридоре? Что теперь делать?
— Иди к матери.
— Куда?
— Иди, сказал, к матери! — приказал Оскар графу и встал со скамьи. — Иди сейчас, или ей опять дурно станет.
«Дорогая Мирослава! — прочла графиня письмо из конверта без адреса. — Пишет вам Юля с надеждой, что вы еще с нами, и кристалл найдет вас где-нибудь на Земле. Дарю его вам от чистого сердца. Этот камень я выпросила у Оскара вместе с пушкой для самообороны. Пожалуйста, не выдавайте меня. Никто не должен знать о том, что я вам писала. И мне не пришло бы в голову это делать, если б не беда. У нас похитили Левушку. Нет никаких сомнений, что это дело рук эзотериков. Врач, которого вы присылали лечить Серафиму, увел его через свой портал, пользуясь нашим головотяпством, а мы не можем определить куда. Опоздали. Мы поняли, что все это, от начала и до конца, было подстроено эзотами. Сначала они спровоцировали удар у Натана Валерьяновича, чтобы выманить нас из защищенной зоны. Потом, в суматохе, распылили в больнице сонный газ. Скорее всего, Лева теперь у Копинского в Майами, но Майами для нас закрыт. Там на каждой крыше по снайперу. Стреляют, не предупреждая. И еще одна неприятность: Эккур забрал Книгу, потому что она принадлежала Оскару незаконно. Мы ведь даже не подумали о том, что недописанная книга была украдена, и чуть за это не поплатились. Теперь у нас почти нет надежды. А Оскар опять ругался с Эккуром, вместо того, чтобы искать с ним общий язык. Пожалуйста, как можно скорее отправьте мне обратно кристалл, а то и оружия у нас тоже не будет. Если сможете помочь — помогите. На Вас вся надежда».
Жорж нашел графиню на веранде летнего кафе, одиноко сидящую на фоне заката. Перед ее сиятельством лежал серебряный поднос, на подносе лежала бумага.
— Что случилось?
Мира подала письмо Жоржу.
— Позови кого-нибудь, мне нужен конверт, чтобы отправить камень в Россию.
На стол упал красный кристалл, похожий на гранатовое зерно. Жорж прочел и направился к стойке бара.
— На вашем месте я бы спустился в погреб за бутылкой Бордо, — предупредил он. — Очень скоро ее сиятельство решит напиться.
— А что закажет мосье?
— Виски с содовой и прочный конверт.
— Какой конверт? — уточнил бармен.
— Я сказал, прочный. И попроворнее.
Когда Жорж вернулся к столу, графиня сидела в той же задумчивой позе. Кристалл лежал перед ней, а письмо снесло ветром в плетеное кресло.
— Я все понимаю, только не понимаю одного, — признался Жорж, — кто они такие, что подавай им дольмен и Греаль, и лестницу в царство Божие? Те, кого они называют дурацким словом «эзотерики» — древнейшая организация мира. Старше, чем само человечество. Его членами были умнейшие люди эпох. Достойнейшие! Люди, которые были заняты делом, а не культом амбиций. Я тоже оказываю услуги организации, и что? Нет, я хочу понять, кто они такие, чтобы ставить себя выше всего человечества?
— Они мои друзья, Жорж, — ответила графиня. — Если это слово для тебя что-нибудь значит.
— И что ты намерена предпринять?
— Надо вернуться в форт и обмозговать ситуацию. Черт меня дернул связаться с плешивым лекарем. Я посылала его к Серафиме. Мне бы в голову не пришло, что они притащат его к Натану.
— Кто из них заложит душу дьяволу за то, что форт возьмется за это гиблое дело?
— Я.
Жорж залпом проглотил стакан виски и дождался, пока бармен выложит на стол конверт и заберет поднос, на котором графине подавалось письмо.
— Хреновая ситуация, — согласился он. — Твои друзья, во главе с господином Шутовым, поругались со всем белым светом и теперь собираются найти на него управу. Они ухитрились повздорить даже с Ангелом, которого ты послала их защищать.
— Среди Ангелов тоже есть идиоты. Мне надо было понять это сразу.
— Как ты сказала?
— В семье не без урода. Ангел тоже имеет право быть трусом и неврастеником.
— Второго такого неврастеника, как твой физик…
— Оскар занимается своим делом, в отличие от Эккура.
— Не понял, — признался Жорж. — Сто лет мечтал понять, каким делом занят твой Оскар, сто лет не удавалось.
— Этот парень хочет узнать, как устроен мир, и не терпит, когда ему указывают пальцем на нужную страницу учебника.
Жорж кинул кристалл в конверт и заклеил его, в надежде, что графине не придет в голову писать долгое ответное послание, но та и не собиралась.
— Как фамилия Джулии? Шутова?
— Какая разница?
— Действительно, какая?.. — Жорж черкнул два слова, подозвал официанта и положил купюру поверх конверта. — Срочной почтой в Россию, — сказал он и не стал обращать внимание на удивленно приподнятые брови молодого сотрудника ресторана. — Срочно — это бегом, — уточнил он и обернулся к графине, которая продолжала безучастно смотреть на закат. — В конце концов, судьбу дольмена будет решать прямой наследник по достижению совершеннолетия. С этим ничего не поделаешь. Немногие дольмены на Земле принадлежали людям. Боюсь, что этот последний. Нарушим ритуал — потеряем и этот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});