Читать интересную книгу Убийство и Дама пик - Светлана Потоцкая

— Будет, — ответила я и стала собирать на стол. Когда все расселись, я вспомнила про кольцо, демонстративно положила руку на стол и поиграла пальчиками. Андрей, естественно, даже ухом не повел.

— Откуда у тебя это кольцо? — услышала я голос подруги.

Молодец Галка. Хоть она заметила. Но что за странная постановка вопроса: неужели мне никто кольца подарить не может?

— Когда тетя Таня успела его тебе подарить? Какое счастье, что хоть оно у тебя осталось!

Я онемела. При чем тут тетя Таня?

— При чем тут тетя Таня? — спросила я уже вслух.

— Как при чем? Это же тарасовское кольцо. Второго такого не может быть, потому что не может быть никогда. Сними. Я посмотрю поближе.

— Ничего не понимаю, — сказала я, протягивая ей кольцо.

— И при чем здесь Тарасов? — попытался тоже разобраться в ситуации Андрей. — Он же, если не ошибаюсь, архитектор, а не ювелир.

— Все очень просто. Память у вас короткая. Забыли, как делали масло из сливок, а красную икру из селедки с морковью?

— Господи! Ну, при чем тут икра? С ума я с тобой сойду, подруга дорогая.

— Это было лет двадцать назад. Мы были молоды, достаточно тщеславны, уже видели иностранные журналы, нам не хотелось носить вещи стандартные и унылые, которые продавались в магазинах, а денег на комиссионные и авторские вещи в художественных салонах у нас, конечно, не было. И не забывай: архитекторы — это люди необыкновенные, это смесь лирика и физика. Это крепкий коктейль из инженера и художника. Это сейчас прежде всего смотрят на лейбл, а тогда смотрели, насколько вещь красивая и оригинальная. Все шили, вязали, пожалуй, только обувь не делали…

— Домашние тапочки делали, — встряла я. Галка только отмахнулась.

— Ты помнишь, мы ездили в гости к моей подруге по работе? У нее висели шторы, сделанные из лоскутков и изображавшие средневековый город. Шедевр, достойный выставки в Манеже. А помнишь, какой костюм я себе соорудила из старой кожаной сумки и старого пальто? Клетчатая юбка с широким кожаным поясом с бахромой и к ней жилетка, тоже кожаная и тоже с бахромой…

— Стоп-стоп! — взмолился Павел. — Начинали с Тарасова. Он-то тут при чем?

— А при том, что шили и вязали женщины, а многие из мужчин увлеклись тогда ювелиркой. Камни, мельхиоровый и даже серебряный лом можно было купить на Птичьем рынке. Ну и другими разными способами доставали. В магазине «Медтехника» покупали стоматологические буры для шлифовки и что-то там еще, точно я уже не помню. А уж придумать интересную, нестандартную вещь архитектор может. И технику ювелирную освоили здорово. И скань, и филигрань, и литье. Тарасов тогда увлекся ювелиркой. Ювелирные магазины были завалены золотыми кольцами с драгоценными камнями, сделанными на редкость безвкусно. Ни одна уважающая себя женщина из мира искусства такое украшение никогда не надела бы: быть как все считалось позорным. И Тарасов прямо заболел украшениями. Да ты что, Наташка, в самом деле? Ведь тебе мы тоже подарили тогда серебряные сережки-гвоздики и колечко, маленькие такие квадратики из черного перламутра, без всяких наворотов, только строгая серебряная оправа. Ты же говорила, что это самые любимые твои украшения…

— Конечно самые любимые. Чаще других надеваю. Только я думала, что это покупное…

— Ну знаешь! — Галка прямо-таки дрожала от возмущения. — В каком, интересно, магазине ты такую изящную вещь видела? А что там ни пробы, ни клейма нет — это мимо твоей гениальной головы пролетело? Нет, я тебя просто обожаю!

— Тихо, Галка, тихо, — вступился за меня Андрей. — Никто на авторитет и славу твоего Тарасова не покушается. Давай рассказывай дальше.

— Так я же и рассказываю. Делались такие вещи вечерами, продавали только через знакомых, потому что в салоны не брали — не положено! И еще в подарок вот как Наташке. У тети Тани надвигался юбилей, хотелось подарить что-нибудь особенное, а тогда у Тарасова объект был на Урале, под Свердловском, и он оттуда часто камни привозил. Как раз тогда местные ребята ему подарили довольно редкий камень — лиственит. Тарасов напилил его, как колбасу режут, — на пластиночки, и на всех пластинках получился одинаковый рисунок. Он тогда успел сделать только кольцо, серьги и браслет, на следующий год подарил брошку, а потом — кулон. Все в абсолютно одинаковой оправе с совершенно одинаковыми камнями. Тетя Таня очень любила эти вещи, особенно кольцо, оно ее как-то успокаивало, когда ей бывало плохо или грустно. Видите, тут рисунок: светло-зеленая вода, над ней темно-зеленый берег, а по воде плывет лодочка с косым парусом — черный штришок. Тетя Таня говорила, что если как следует всмотреться, то пейзаж оживает, как в сказке Бажова: вода журчит, лес шумит, а в лодочке кто-то тихо поет. Так она говорила…

Мы помолчали, переваривая услышанное. Я тихонько забрала кольцо у Галки и стала в него всматриваться, но ничего не зажурчало и не зашумело.

— Тарасов ей еще серьги сделал из чароита, — не унималась Галка. — Такой темно-фиолетовый камень с бледно-сиреневыми прожилками, а оправа очень сложного рисунка. Ну, как будто резной серебряный листик обнимает фиолетовую каплю… Кусочки лиственита у нас, кажется, где-то до сих пор лежат. Нет, но какое счастье, что хоть это кольцо уцелело! Так когда тебе его тетя Таня подарила? Вы вроде бы не особенно с ней близки были…

— Она мне его и не дарила, — выдавила я из себя первую фразу признания.

— Тогда где ты его взяла? — резко спросила Галка.

В комнате внезапно воцарилась гнетущая тишина, как перед грозой, все смотрели на меня, а я словно онемела. В голове металась только одна мысль: опять я во что-то вляпалась. Что же это за судьба у меня такая?! В кухне с резким щелчком включился холодильник и в тишине этот звук прозвучал как пистолетный выстрел.

— Мне его подарил Масик, — почему-то шепотом сказала я.

В машине у Галки по дороге к Елене мы долго молчали. Потом я тихо сказала:

— Гал, а Гал! А может, ты сама Лене про кольцо скажешь? Я боюсь. А вы все-таки сестры, хоть и двоюродные. Скажешь?

— Ладно уж, трусиха, — великодушно отозвалась Галка. — Выручу тебя на этот раз, пользуйся моей добротой.

Я немного успокоилась. К тому же в сумочке у меня лежали два авторских экземпляра повести «Компьютер замедленного действия», выданные мне в издательстве. Моей собственной повести! Сбылись мечты идиотки. Вот удивятся девчонки, когда я им покажу! Еще восемь книжек я оставила дома, собираясь потрясти ими воображение Андрея по возвращении, поскольку главным героем там был все-таки он. Точнее, без него не было бы ни меня, ни, естественно, книги.

Мы приехали позже всех: Милочке из Сокольников было до Курского вокзала, возле которого жила Елена, куда ближе, чем нам из Орехова, блин, Кукуева. Мы довольно быстро завершили приготовления и начали отмечать Милочкино выздоровление и кое-что, о чем пока знала только я.

Когда все расселись и стали накладывать себе закуски и наливать напитки, я вдруг услышала тихий Галкин голос:

— Ленуся, я тебе хочу сказать одну вещь… ты не волнуйся. Понимаешь, к Наташе каким-то образом, не будем сейчас разбирать каким — этим займутся наши мужчины, — попало кольцо из того гарнитура, из лиственита, который мы с Тарасовым дарили тете Тане. Наталья, давай сюда это кольцо.

Я покорно вытащила из сумочки злополучное ювелирное изделие.

Глаза Елены наполнились слезами, она взяла кольцо в руки, которые заметно дрожали, и долго-долго смотрела на него. Мы молчали.

— Да, это любимое мамино кольцо. Она говорила, что в нем ей чудится что-то сказочное, от Бажова, что оно ее как бы успокаивает… Голос какой-то будто бы слышала…

— А можно мне посмотреть кольцо? — вдруг попросила Милочка. — У меня тоже есть камень, в котором мне слышится какой-то голос.

— Конечно, — сказала Елена, все еще бесцельно вертевшая кольцо в руке. Конечно посмотри.

Милочка взяла кольцо и уставилась на него широко раскрытыми глазами. Потом тихо произнесла:

— Нет, этого не может быть. Этого просто не может быть.

— Чего не может быть? — воскликнули мы трое. Милочка, как сомнамбула, полезла в свою сумочку и вытащила из нее кулон на довольно толстой цепочке явно ручной работы. Камень в кулоне был точно такой же, как и в кольце. Глаза у Галки буквально полезли на лоб.

— А у тебя это откуда? — спросила она. Милочка закусила губу, секунду помолчала, потом тряхнула головой и сказала:

— Мне его подарил человек, из-за которого я чуть не рассталась с жизнью и чуть не потеряла Павлушу. Вот я и решила носить этот кулон всегда с собой, чтобы помнить и больше никогда в жизни не делать глупостей. Но я и так не забуду. То-то мне сразу показалось, что это — не его вещь, он ее у кого-то украл. Леночка, значит, это тоже украшение твоей мамы. Я правильно поняла? Тогда возьми его, оно ведь ко мне случайно попало…