Читать интересную книгу Давай попробуем любить - Sofie Montero

любили они друг друга. Пусти мама и пыталась меняться под него, он это не ценил. Чтобы не опускать его ниже себя, мама даже не ворожила при нем, пыталась быть примерной женой. Но было одно, что он ей не смог простить…

— И что же это?

— Мама не боялась его. — пожала я плечами, вспоминая сквозь туман его попытки ей пригрозить тумаками или побить. Она лишь молча смотрела на него без капли страха в глазах, и это его бесило до жути.

— Разве это преимущество, когда женщина боится тебя? — с непониманием полюбопытствовал шаад, аккуратно уложив нас на подушки. Меня на спину, а сам упираясь головой в согнутую руку.

— Для многих мужчин — да. — сделала вывод я, вспоминая большинство из нашего села, да и из других городов тоже. — Все ухудшилось, когда родился их первенец — моя сестра Алисия. Отец, скрипя зубами, промолчал, потом родилась я… Тут он уже не выдержал. Две девчонки, и обе ведьмы. Это почти что позор!

Садэр слушал меня молча, накрывая мои холодные пальцы своими.

— Я была маленькой, плохо помню. Но по словам сестры. Он начал гулять, позор мама смогла стерпеть, но вот попытки нас пинать — нет. Пару раз она показала свою силу, и его месяцами не было дома. Потом началась война…

Мурашки поползли по коже от этого слова. И я, избегая его взгляда, засмотрелась в темноту потолка. Но Садэр не был дураком и сам все понял.

— Твою мать мобилизовали как ценного кадра и чародейку.

— Нет… — я злобно мотнула головой. — Ведьм в основном прятали, не отдавали властям, он сам на неё настучал.

Наверное, именно в тот момент я, будучи ещё ребёнком, возненавидела его до глубины души. И перестала звать папой.

— Он выдал свою жену?

Тон шаада был ледяным, но мне показалось, там, на дне, кроилось удивление и омерзение.

— Ага, — качнула я головой, — не успели маму забрать, как в нашем доме появилась соседка — тётя Фира. Потом была женщина с другого села. Потом были другие… Последняя продержалась дольше всех, и за время её присутствии в нашем доме с меня и Алисии синяки не спадали. Мама, видимо, почувствовала это, и в один из весенних дней на пороге нашего дома появилась младший лейтенастер Ромина Фиалковски. Ты бы её видел, Садэр… Красивая, в бордовой форме, с луной и звездой на погонах и походной сумкой на плече. Она была талантлива, находчива, так что быстро поднялась в звание. Как ты уже понял, нас с Алисией забрали. Мачехе сломали руки, а отец… А он, как ни странно, отделался только шоком.

— Выходит, так ты с сестрой оказалась на войне, как семья военнослужащего.

Сделал вывод вслух Садэр, и я его поправила.

— С сестрами… Так вышло, что младшая сестра моей мамы умудрилась спутаться с драконом. Но ящер как пришёл, так и ушёл, а она осталась с животом при живом-то муже. Наверное, никто бы не узнал об этом, если бы…

— В ребенке не проснулась кровь родного отца. — закончил за меня Садэр.

И я качнула головой:

— Да, ты прав. У Эзры в шесть лет поступила чешуя на ногах. Её отец разгневался и принялся соскребать её ножом. А дальше инфекция, мёртвые нервы. В общем, опоздай мама на день, и Эзры бы не стало. Но в Дойран мама забрала нас всех троих.

А дальше… Дальше была война.

Тихий вздох боли с его губ дали мне понять, что объяснить ему не надо, что там происходило, в выжженных городах и душных госпиталях, с сладким запахом разлагаемого тела.

— В одном из боев наши пошли в наступление, тут подоспели и оборотни. Там мама и познакомилась с ним. Пантерой по имени Нил. Знаешь, он очень долго её добивался… — хмыкнула я, смаргивая слёзы с ресниц, вспоминая высокого гибкого мужчину, так похожего на Ниласэ, в своей вечной кожаной куртке и с добрыми глазами. — Но нам с сестрами это было на руку, он постоянно таскал маме подарки, а нам орехи и засушенные ягоды и фрукты.

— Выходит, они были истинными, раз он принял вас с сёстрами.

— Да… Они были истинными. И я это ненавидела… Потому что, когда он погиб, мама стала живым трупом. Наверное, только ребёнок в её утробе не дал ей уйти сразу за ним. Но Ниласэ родилась, и спустя два года мама умерла во сне.

Я сказала ему всё это, что копила годами, и то, что не говорила никому. Но вместо страха или неловкости вдруг стало так легко.

— Знаешь, Садэр, до встречи с тобой я осуждала их любовь. Считая, что было несправедливо бросать нас из-за тоски за ним. Но сейчас… Наверное, правильно говорят, что только влюблённые способны найти все дороги, и только они могут простить всё.

— Да, правильно говорят, — согласился он со мной, чтобы через секунду более уверенно обнять меня и тихо шепнуть на ушко: — Но это ведь не всё, малыш, какие беды ещё ранили твоё сердечко? Расскажи мне, пожалуйста…

От него было так странно слышать слово «пожалуйста…», что я не удержалась.

— Нам было тяжело, с больной сестрой и маленьким младенцем. В основном всё решала Алисия, но этот факт не лишал меня груза на плечах. Мы вернулись в королевство людей, поскольку, пусть Нил и мама обручились браком, их прайд не принял ни нас, ни Ниласэ, более того, добрый дядя, что служил с мамой, посоветовал держаться от кошек подальше. Мы так и сделали. Что тебе сказать, Садэр? Недоедали, замерзали, но в конце концов всё вроде налаживалось. Ниласэ росла, в нас с Алисией проснулись силы. Прошло время, и она пошла в академию. Через год и я за ней. Всё было хорошо, пока Алисию в выпускном курсе отправили на практику к наагам.

— Дави?

Моё молчание затянулось, ведь только сейчас я вспомнила о сёстрах. Как они там без меня?

— Она влюбилась, Садэр. В красивого аристократа наага, который пел ей сказки об истинности. Он был заботливый, пока не затащил её в постель, а потом оказалось, что истинности недостаточно для брака, он хотел