Увлёкшись разговорами, никто не заметил, как открылась боковая дверь и в зале появились члены Президиума филиала Академии наук.
За столом рядом с председателем президиума заняли места учёный секретарь филиала, маститые академики. Когда утихло движение в зале, председатель поднялся:
— Товарищи! — раздался в репродукторах его голос. — Прежде чем открыть заседание, разрешите огласить один документ.
В конференц-зале наступила тишина.
— Группа академиков, руководство институтов «ЦАВИ» и «ЦНИИСТ-а» внесли предложение: «Учитывая выдающиеся заслуги в деле решения проблемы искусственного дождевания, имеющей большую будущность, а также в деле создания сверхэкономичного вида топлива, получившего название «Кратногаз-200», представить доктора химических наук академика Петра Кузьмича Кремлёва к присвоению почётного звания Героя Социалистического Труда».
Последние слова были заглушены аплодисментами. Когда рукоплескания утихли, председатель сказал:
— Разрешите считать ваши аплодисменты единодушным одобрением внесённого предложения.
Конференц-зал ответил новым взрывом аплодисментов.
— Расширенное заседание Президиума Филиала Академии Наук СССР объявляю открытым. На повестке дня один вопрос: доклад инженер-майора Антона Савельевича Споряну о проблемах микроклиматов, и проведении искусственного дождевания.
Споряну поднялся на кафедру, подошёл к карте, обвёл указкой северо-западные районы Казахстана, Заволжья и бросил короткий взгляд на аудиторию:
— Наиболее характерным, — раздался его звонкий голос, — для управления погодой мне кажется район Заволжья с прилегающими к нему областями. Здесь, как известно, в самую критическую пору вегетации зерновых происходит усиленное перемещение горячего воздуха с востока на запад. Эти воздушные течения, получившие название суховеев, наносят огромный ущерб народному хозяйству: сжигают хлеба, луговые травы, иссушают почву — вызывают иногда в ряде областей Поволжья и Заволжья явления, ничем не отличающиеся от стихийных бедствий. О размерах наносимого суховеями ущерба можно судить по тому, что в районах Заволжья в годы суховеев урожаи зерновых падают до минимально малой цифры, трёх-двух центнеров. Местами хлеба и травы совершенно сгорают.
Он помолчал, собираясь с мыслями. Потом начал говорить о причинах, порождающих суховеи.
— Настало время, — уверенно говорил Споряну, — дать бой этим явлениям!.. Вы спросите: какими средствами? Каким способом? А вот каким: в зоне зарождения суховеев и на пути их перемещения сосредоточим несколько станций искусственного дождевания и вызовем обильные осадки. Воздушное течение переместит их, распределяя, оставляя на огромном пространстве своего пути. Если нам удастся на пути казахстанских суховеев дать в июне сорок-пятьдесят миллиметров осадков — это уже будет победа.
Прислушиваясь к словам докладчика, Вахрушев представлял себе перспективы этого управления погодой, намного забегая вперёд.
«Интересно, — думал он, — как повлияет искусственное дождевание на природу солончаков? Достаточно ли обильным будет оно, чтобы остановить их распространение, опреснить или понизить концентрацию солей в лиманах?..»
Теперь, в пору суховеев, лиманы испаряют вместе с водой мельчайшие частицы соли. В раскалённом воздухе соляные испарения превращаются в соляную пыль, которая оседает по пути движения суховеев на посевы и луга, ускоряя их гибель, высыхание. Уменьшение концентрации солей в лиманах и уничтожение солончаков позволят превратить огромные пустыри в луга и пастбища, в роскошные сады и виноградники…
— Я думаю, — подытожил Споряну, — есть прямая необходимость провести генеральную репетицию. Что я имею в виду?.. Первые испытания «СИД-1» прошли успешно. Есть прямой смысл оставить её в зоне Мёртвой пустыни на более продолжительное время. Это позволит нам приоткрыть завесу над многими явлениями природы, а главное, получить данные о влиянии искусственного дождевания на содержание влаги в наземных слоях атмосферы, установить границы её распространения и узнать ответную реакцию веками спавшей почвы пустыни. Я думаю, учёные поддержат пашу точку зрения…
Конференц-зал ответил на это аплодисментами. Профессор Хрусталёв, дотронувшись до руки соседа, многозначительно спросил:
— Что вы, Степан Модестович, теперь скажете?..
— Что я скажу? — нерешительно отозвался Левашов. — Судя по всему, у руководителей филиала уже сложилось определённое мнение. Доклад с перспективой, с большой перспективой…
— А о топливе что вы теперь думаете?..
— О топливе?.. Ну, знаете, после такой увертюры… Героя Социалистического труда и всё прочее… остаётся только поднять руку, чтобы не оказаться в одиночестве…
Профессор Хрусталёв неодобрительно посмотрел на Левашова, думая: «Типичный консерватор и к тому же завистник…»
А тем временем Споряну подошёл к кафедре, положил ладонь на страницы доклада, как бы придерживая их, обвёл взглядом аудиторию.
— А теперь позвольте вместе с вами немного помечтать… — снова зазвучал его спокойный, уверенный голос. — Метеорологическая служба страны за последние годы наблюдает изменение температур в ряде северных районов. Например, в районе «полюса холода» температура минус сорок-шестьдесят градусов, считавшаяся постоянной для периода ноябрь-февраль, почти не имеет места за последние пять лет…
Пережидая, пока утихнет движение в зале, Споряну отошёл к географической карте.
— Прошу обратить внимание. Ещё в первых десятилетиях XX века южная граница максимальных холодов проходила по линии Киров, Свердловск, Омск, Минусинск, Чита, Хабаровск, — он провёл указкой по жирному красному пунктиру, соединяющему эти города на карте. — А за последние годы южная граница максимально низких температур не опускалась ниже линии Магадан, Якутск, устье Подкаменной Тунгуски, Ханты-Мансийск, Сыктывкар.
Он обводил указкой один за другим кружки городов, называя цифры среднегодовых температур. Учёные внимательно слушали, и у многих возникла мысль: «Действительно, почему, скажем, в Свердловске, климат стал мало отличаться от климата Сталинграда, а в Тобольске — от Семипалатинска?»
Приведя десятки сравнений климата различных районов страны, Споряну обобщил:
— Естественно, возникает вопрос: чем объяснить эти климатические изменения?..
Он обвёл взглядом зал, как бы желая услышать ответ на этот вопрос.
— С тех пор как задымили доменные печи Магнитогорского металлургического комбината, в районе населённых пунктов этой линии наблюдается ежегодно смягчение климата в зимний период. Точно такие же явления замечаются в районе Кузбасса и ряда других промышленных центров… Предполагают, что над этими промышленными районами существуют так называемые купола тёплого воздуха, значительно отличающегося по температуре от воздушных пространств на тех же высотах в соседних районах стратосферы. Правда, воздушное течение их перемещает, относит, но источники тепла ведут свою работу непрерывно. Напрашивается вывод: коль скоро тёплые купола существуют, то нельзя ли увеличить их число, попытаться создать их искусственно?
Он обвёл вопросительным взглядом зал и заключил:
— В этом, вкратце, и состоит проблема, которую выдвигает наш коллектив. Если иметь в виду, что при взрыве 25-ти самолётов-снарядов термоядерная реакция кратногаза создаёт такое количество тепла, какого не выделяет в атмосферу Магнитогорский комбинат в течение года, то не трудно составить представление о том, какое действие могут произвести на холодные слои стратосферы взрывы, скажем, ста самолётов-снарядов.
Споряну закрыл папку, собираясь покинуть кафедру. Потом вдруг опять положил её, улыбнулся и сказал:
— Я хотел бы поделиться с вами ещё одной мыслью. Что такое самолёт-снаряд в более широком его назначении?.. Пётр Кузьмич Кремлёв видит в нём прообраз космического корабля для покорения вселенной и, если хотите, прообраз ракеты — спутника Земли. Мне кажется, это очень верно. Пора заняться оборудованием на таком корабле астрономической обсерватории, оснащённой мощной радиолокационной установкой, и заслать её в пределы ионосферы… Кстати о дальновидении. Теперь уже можно сказать, что практически вполне разрешимо создание на определённых высотах ретрансляционных станций телевидения. Предварительные расчёты показывают, что достаточно поднять над Землёй всего три-пять таких станций, и телепередачи Москвы можно будет видеть во всех городах и сёлах нашей страны — от Калининграда до Владивостока.
В зале началось оживление. Споряну не спеша сошёл с кафедры и опустился на свободное место в первом ряду. В конференц-зале нарастал разноголосый говор. Председательствующий, понимая возбуждение, овладевшее аудиторией, объявил десятиминутный перерыв, после которого начались прения.