– Идем.
Мы вернулись в комнату, где я очнулась во второй раз. Он вновь, как уже делал при мне, коснулся затянутой в перчатку ладонью отшлифованной до зеркальной гладкости стены и первым вышел в открывшийся проход.
Узкий туннель, освещенный столь слабо, что мне приходится поторопиться, опасаясь потерять змея из виду. Спустя некоторое время второй, в который мы сворачиваем, затем еще один, уводящий нас вниз. Потом мы упираемся в тупик, но, прежде чем я успеваю удивиться, перед нами появляется новый коридор. Но я в очередной раз не ощущаю магии, хотя и знаю, что она есть.
– Мой кабинет.
Не знаю, какая уже по счету стена отходит в сторону, я делаю шаг вперед, успев отметить, с каким настороженным вниманием он смотрит на меня, и… едва сдерживаю вырывающийся из души стон.
В том, что эта пещера нерукотворна, нет никаких сомнений – гармонию природы подделать невозможно. Все, что привнесено в ее очарование – разноцветное освещение, которое делает ее похожей на диковинный сад.
Причудливые формы сталагмитов напоминают экзотические деревья, свисающие сосульками сталактиты пусть и не имеют сходства с лианами, но вызывают ассоциацию с труднопроходимыми джунглями. А глухо звучащая капель да гомон подземной реки добавляют этому образу законченность, наполняя его присущими жизни звуками.
Завороженная сказочной красотой мира, в который мы вступили, не сразу замечаю небольшую ровную площадку, на которой стоит массивный каменный стол, словно светящийся изнутри, и украшенное шкурой кресло рядом. Выразить, насколько я покорена этой красотой, можно лишь одним способом – склонить колени и опустить голову, безропотно принимая свою ничтожность перед тем, кто в состоянии творить подобное.
– Набрось.
Его голос вырывает меня из созерцания, и я не сразу понимаю, чего он от меня хочет. И лишь заметив похожий на его плащ, который Карлис мне протягивает, чувствую начинающий пробирать холод.
И в это мгновение, когда я еще помню собственную ущербность, но уже близка к тому, чтобы вернуть себе способность рассуждать здраво, я осознаю то, что вызывало у меня недоумение.
Мой похититель находился во власти той смеси эмоций, которая возникает при взгляде на это великолепие. И из нас двоих не я была у него в плену, а он – у величия гор.
– Сколько вас здесь?
Его губы тронула улыбка, но в глазах было лишь равнодушие владыки, для которого я представляю интерес, пока разделяю его восторг.
– Достаточно для того, чтобы не чувствовать себя одиноким.
И вновь у меня возникло ощущение, что я очень сильно ошибаюсь на его счет, продолжая воспринимать как злодея.
– Интересно, этой красотой можно насладиться?
Его улыбка напомнила о снисходительности.
– Мне это не удалось. Жаль, что у тебя так мало времени.
У меня получилось не вздрогнуть от этого намека. Сам же Карлис словно не понимал, какую боль причиняет своими словами. Впрочем, его поклонение покровителю анималов-змей вполне способно придать смерти возвышенный оттенок.
Вот только в это представление о нем не вписываются нотки сожаления, которые я время от времени слышу в его голосе.
– Ты не расскажешь мне о ритуале? – Я не была уверена, что жажду знать об этом, но мне нужна информация. Любая.
– Ты все увидишь сама, – с уже начавшим удручать спокойствием произнес он, проходя мимо меня.
Мне ничего не оставалось, как двинуться следом.
Наброшенный на плечи плащ согревал, словно меховая шубка, но был удивительно легким, не стеснял движений, и прочным. В этом я убедилась, нечаянно зацепившись за острую грань сталагмита, похожего на ощетинившийся шипами розовый куст. Но прежде чем я сама склонилась, чтобы освободить ткань, Карлис скользнул ко мне и, с чарующей нежностью прикоснувшись к созданной самой природой замысловатой фигуре, отцепил полу плаща.
Первое, что мелькнуло в голове после увиденного, – ожидание чего-либо нелицеприятного в мой адрес. Но я ошибалась. Поднявшись, он прошел мимо меня по выровненной и присыпанной мелким сверкающим песком тропинке, извивающейся между сотворенных природой колонн, на мгновение коснулся моего плеча и тихо, но заботливо произнес:
– Будь осторожна. Ты еще слишком слаба.
Когда я нахмурилась, понимая, что все, что он делает для меня, еще больше сбивает с толку, добавил возвышенно:
– Все будет так, как должно случиться, и никому это не изменить. Просто позволь своей душе отдохнуть от проблем, верни ей внутренний покой.
– Чтобы в состоянии умиротворения отправиться в пасть вашему змею, – угрюмо заметила я, чувствуя, как вместо спокойствия ощущаю желание выпустить когти.
– Наш змей не питается разумными. – Сменив менторский тон на насмешливый, он отверг мою гипотезу и, резко повернувшись, направился дальше, поясняя на ходу: – Я покажу тебе лишь самые красивые места. Ты будешь единственной, не принадлежащей к нашему клану, кому я разрешу искупаться в водах священного озера.
Наверное, этот план был значительно лучше, чем пытки, мысль о которых мелькала в моем сознании в первые мгновения нашего с ним знакомства. Но это было хуже, чем возможность узнать что-либо о своем будущем.
И хотя я понимала, что вряд ли он будет отвечать на мои вопросы, решила задать один из множества, которые меня очень интересовали:
– Почему я не ощущаю магии?
Нас разделяло несколько шагов, но я только успела моргнуть, а он стоял рядом и смотрел на меня с изумлением, которого я не ожидала.
– Тебе ведь не нравится магия?
Мне не оставалось ничего, как только кивнуть, подтверждая это.
– Ты недоступна мне ментально, поэтому я не могу заблокировать твое восприятие, чтобы лишить возможности насладиться этой красотой. Но ты страж и полностью защищена от моего воздействия, и мне пришлось создать вокруг тебя кокон, не позволяющий царствующим здесь стихиям влиять на тебя.
– Но зачем?!
– Зачем? – удивленно переспросил он, словно поражаясь моей недогадливости. – Ни я, ни мой покровитель не причиняем боли больше, чем это необходимо.
Спрашивать еще о чем-либо после подобного ответа не имело смысла. Оставалось лишь полагаться на собственное везение, надеяться на то, что за отпущенное время я смогу найти выход, или верить в то, что призыв тотемного зверя не ударит по моей дочери, лишив ее будущего единения с ее котенком.
Впрочем, поступок Ингвара, подарившего ей кармачи, оставлял весьма значительные шансы, что все закончится благополучно.
О мыслях, которые теснились в моей голове, я забыла весьма скоро. Карлис оказался великолепным рассказчиком, искренне влюбленным в собственный мир, а пещеры, сменяющие одна другую, очаровывали своей невероятностью, покоряя то готической устремленностью ввысь, то застывшей во времени стремительностью падающих с высоты каменных струй, то романтичными террасами, укрытыми переплетениями сверкающих кружев.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});