– Мы с тобой это осилим. Заплатим им.
– Смеешься, что ли? Стану я платить за две квартиры!
– Но Нили, я хочу тебя. Она хихикнула.
– Я твоя. Ну, давай же, возьми меня… прямо сейчас.
– Но, Нили…
– Первого июня поженимся. Давай, Мэл, люби меня. Нет, не так… у меня не вставлен колпачок. Давай по-другому… пожалуйста. Как тогда. Ну, пожалуйста, Мэл…
февраль 1946
Не веря своим глазам, лишившись от изумления дара речи, Анна и Дженифер смотрели, как Нили небрежно показывает грузчикам, куда поставить огромное пианино.
– Я только что подписала договор на юридическое обслуживание с фирмой Джонсона-Гарриса, – объявила Нили.
– А что произошло с Генри? – спросила Анна.
– Ну, в общем, у нас с ним вчера был длинный разговор. Я сказала ему, что на меня вышла фирма Джонсона-Гарриса. Он сразу же пошел мне навстречу и разрешил расторгнуть наш с ним договор. Я еще недостаточно крупная фигура, чтобы иметь своего собственного менеджера. Мне нужно, чтобы за мной стояла солидная фирма. Генри согласился. И вот, смотрите, что получилось…
– Они подарили тебе пианино? – спросила Дженифер.
– Нет, но оплачивают его прокат. И устроили меня в «Ла-Руж», там через три недели мое первое выступление.
– Но ты же в «Небесном Хите», – сказала Анна.
– Я буду и там, и там. В «Ла-Руж» я дам только одно полуночное шоу. И за это буду получать три сотни в неделю! Вот кошмар, а! Да, и знаете что? Фирма Джонсона-Гарриса дает мне Зика Уайта – платить ему будут они сами, – он займется всеми приготовлениями и будет ставить мое шоу. Зик работает только с самыми крупными звездами. Когда он услышал, как я пою, то сказал, что если мне немного поработать, я стану великой певицей. Говорит, будто я нечто среднее между Джуди Гарленд и Мэри Мартин.
– Хорошо, но только не позволяй, чтобы сюда вкралась еще какая-нибудь Элен Лоусон, а не то мы вышвырнем отсюда всю троицу, – сказала Дженифер, подмигивая Анне.
– Правда ведь, великолепное пианино? – спросила Нили, любовно проводя рукой по исцарапанной крышке «Стейнвея». – Зик настоял именно на этом пианино. Оно как-то преображает комнату, разве нет?
Дженифер кивнула.
– Ну конечно. Придает ей вид настоящего зала для репетиций.
Детское личико Нили печально вытянулось.
– Ну-у, вам не нравится, что оно здесь? Дженифер улыбнулась.
– Да нет. Просто мне интересно, где ты намереваешься поставить балетный станок. Ведь в следующий раз втащат и его, так или нет?
Анна рассмеялась.
– Пусть хоть она будет честолюбивой, Джен. Это же так здорово – иметь звезду в своей семье.
Нили скривилась.
– Я иду на это только ради денег. В июне мы с Мэлом поженимся, и я хочу накопить денег, чтобы обставить нашу квартиру так же уютно, как эту.
– Когда же ему представится возможность писать сценарии для Джонни Мэллона? – спросила Дженифер. – Похоже, весь рабочий день он только тем и занимается, что вкалывает на тебя в качестве секретаря по связям с прессой. Я еще не видела никого, кому бы создавали такую шикарную рекламу.
– Почему бы ему и не повкалывать? – возразила Нили. – В конце концов, все, что я зарабатываю, – это для нашего же с ним будущего.
– Ты и впрямь равнодушна к тому, чтобы пробиться на вершину и стать звездой? – спросила Дженифер.
– А для чего? Чтобы в результате в новогоднюю ночь сидеть вдвоем с каким-нибудь гомиком? Нет, я, конечно, буду работать после замужества, но на первом месте у меня всегда будет стоять семья. И уж кто мне это говорит! Разве ты не отказалась от контракта с «Твенти» из-за Тони?
Дженифер пожала плечами.
– Тот контракт немного стоил – всего сто пятьдесят долларов в неделю.
– Но Генри считал, что тебе следовало согласиться, – стояла на своем Нили. – Если бы сумма была чуть больше, ты подписала бы?
– Может быть… да, наверное. Но у меня нет таланта, Нили, а у тебя он есть.
– Да, но одного таланта тут мало. Ой, давайте-ка приберемся. Зик явится сюда с минуты на минуту.
– Да здесь же все сверкает, – возразила Анна. Нили заметалась по комнате, вытряхивая окурки из многочисленных пепельниц.
– Джен, ты гасишь сигареты во всех пепельницах, что есть в квартире. Зик говорит, он рад, что я не курю. Даже если просто дышать дымом, у певца портится голос.
Брови у Дженифер резко взметнулись вверх.
– Значит, на твоем первом выступлении в ночном клубе курить будет запрещено?
– Нет, но к чему мне травиться у себя дома? Все последующие три недели Зик Уайт не вылезал из их квартиры. Он репетировал с Нили, совершенно не щадя ее. Когда бы Анна и Дженифер ни являлись домой, они неизменно обнаруживали его.
Зик был женственно красив, вполне осознавал свою значимость, строго требовал выполнения всех заданий и был отличным музыкантом.
Нили он гонял безжалостно.
– Ну чего он хочет от меня? – вопрошала она, вбегая в спальню вся в слезах. – Сроду не брала уроков музыки, и ничего, всегда прекрасно справлялась. А он вдруг вознамерился сделать из меня Лили Понс – это за три-то недели! Анна, пойди и скажи ему, чтобы отвязался от меня!
Тут в дверях появлялся Зик.
– О’кей, Нили… довольно истерик. Время приниматься за работу.
– Не могу, – рыдала она. – Ты слишком многого от меня хочешь.
– Разумеется, многого. Чего ради тебе быть просто хорошей артисткой, если ты можешь стать великой?
Нили всегда покорно шла обратно… разучивание гамм продолжалось… затем очередная истерика… опять гаммы… казалось, этому не будет конца.
– Но самая крупная размолвка произошла на исходе второй недели. Нили ворвалась в контору «Бэллами и Бэллоуз».
– Где он? – требовательно обратилась она к Анне.
– Кто?
– Генри! Хочу, чтобы он опять стал моим менеджером. Он нужен мне. Он должен избавить меня от Зика.
– Генри на Эн-Би-Си. Чем Зик не угодил тебе на этот раз?
– Требует, чтобы я сожгла всю свою одежду!
– Что?
– Что слышала! Чтобы я все сожгла! Говорит, что даже не позволит мне раздать ее бедным, настолько она ужасна. В том числе и это новое пальто. – Она любовно погладила рыжий лисий воротник. – На распродаже у Орбаха я выложила за него семьдесят долларов.
Анна с трудом сдержала улыбку.
– Ну-у, для тебя это пальто несколько претенциозно.
– Послушай, всю жизнь я донашивала вещи после сестры. И теперь имею право сама выбирать себе одежду.
– А что Зик хочет, чтобы ты носила?
– Кто его знает! Мы должны встретиться с ним сегодня у какого-то модельера. Вот почему мне и нужен Генри пусть скажет, что я тоже имею какие-то права.
– Послушай, Нили, для этого тебе не нужен Генри. Это ты можешь сказать Зику и сама.
– Нет, я не хочу сама бороться с ним. Пускай уматывает. Ух ты! Слушай, Анна, он так здорово сделал что-то с моим голосом. Мне иногда даже не верится, что я – это я. И всего за какие-то две недели. Знаешь, впервые в жизни я почувствовала, что, может, и впрямь сумею стать великой. Я могу брать ноты, о которых и не подозревала, и держать их долго и сильно. Он просто гений, настоящий гений.