Мне хотелось встать с Лайлин лицом к лицу. Слишком много всего скопилось между нами — вся эта интрига, Каталина на камнях, попытки меня убить… а ещё она сунулась к Дорлине. Разве может фея-крёстная проигнорировать такое нахальство?! Пришло время ради своей крестницы хорошенько подправить кое-кому личико!
*
При виде меня тёплая компания, собравшаяся в одном из залов Дворца, отреагировала очень по-разному. Дорлина сначала посмотрела стеклянными глазами, а потом одними губами прошептала: “Беги отсюда”.
Милая девочка.
Остальные просто удивились. Больше всех, кажется, опешила Биланна. На её лице ничего такого не отразилось — не той закалки особа, — но в глазах её промелькнуло плавником глубоководной рыбы искреннее изумление.
“Тяни время, — напомнил Кио. — И не подходи к этой ненормальной слишком близко”.
— Не подходи! — вторила ему Лайлин-Марни. — Я же предупредила! Я их взорву!
— Ты говорила, сюда нельзя драконам, — заметила я насмешливо, останавливаясь шагах в тридцати и демонстративно поднимая руки. — Про сидов там ничего не было. Потому-то меня и попросили заскочить, поболтать с тобой. Приятное тебе сделать. Ты ведь хотела меня убить? Вот, случай представится. Ну не мило ли?
Её губы тронула улыбка.
— Ты больная на всю голову, сидхе.
— Кто бы говорил, — я оскалилась в ответ. — Это ты тут планируешь прикончить кучу народу.
— Уж не тебе что-то говорить об этом, преступница, убийца и лгунья, — скривилась она.
— Тут мы в одной лодке, не так ли? У меня, кстати, нет привычки убивать лучших друзей.
Вот тут я её задела… как, собственно, и собиралась.
— Она сама нарвалась! — выдохнула Лайлин-Марни. — Она предала меня. Снова! А ведь я поверила, что она разделяет мои идеалы! Простила ей прошлое предательство! Хотя родители меня закрыли в комнате на много дней, заставляли часами стоять на коленях и молиться, не давали еды! Но я простила ей это всё! Но она снова...
“Хорошо. Разговори её.” — вклинился в монолог о несчастном детстве Лайлин мысленный приказ Кио. Звучал он настолько сухо и по-деловому, что мне тут же захотелось пошалить.
“Работаю, шеф!.. Когда закончим, давай поиграем в строгого начальника и нерадивую подчинённую? Ты мог бы меня наказать. М? Во всём этом есть какая-то изюминка.”
“Не отвлекайся.”
“Я многозадачная. И вполне уверена, что форма твоего ведомства была бы мне к лицу. Я могла бы взять в зубы их жёсткий воротничок. Что скажешь?”
“И не отвлекай.”
“Зануда.”
“Нет, просто щеголять стояком перед Императором как-то неловко.”
“За вашими нарядами всё равно не видно!”
“Лил!”
“Молчу.”
— ...Я думала, что она верит в наши идеалы. Думала, она за таких, как я и Марни…
А вот это уже интересно. Можно даже прервать рассказ об ужасных страданиях.
— Так Марни реально существует? Я даже где-то рада. Было бы обидно, если бы такая колоритная особа оказалась бредом твоего больного сознания.
Лайлин коротко улыбнулась. А потом вдруг изменилась. Мимика, моторика, микромимика, даже ритм сердца… Вроде бы то же самое лицо, но передо мной стоял другой человек.
— Ты не догоняешь, — сказала она голосом Марни. — Мы с Лайлин — две жизни одного тела. Я существую, как и она. Я — подруга, которая никогда не предаст. Удобно, да? Это я прикончила Каталину, кстати. Сучка заслужила.
39
Удобно? Да не то слово.
Вот мне интересно, это у неё с головушкой настолько серьёзные проблемы (что с такими родителями в целом неудивительно) или у сего дивного явления есть сугубо магические причины?
Видимо, Кио интересовало ровно то же самое, потому что по связи пришла просьба:
“Спроси у неё, когда появилась Марни. И знала ли она настоящую Марни.”
“Ух ты, так была настоящая? Это просто день замечательных открытий!”
— Действительно, удобно. И что, вы всегда, с рождения были вместе? Марни плюс Лайлин, два в одном?
— Не-а, — ухмыльнулась Марни. — Раньше нас было две, но потом я сдохла.
“Так Лайлин — примитивный маг? Медиум? Этого не было в списках её способностей, ни в одном официальном документе. С другой стороны…”
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
“Никакой аристократический род не признается в таком вот таланте,” — закончила я понимающе. — “Первый Император лично уничтожил всех аристократов континента, которые имели кровные связи с примитивными магами любой направленности, будь то ведьмы, Жрецы или медиумы. Внести её дар в реестр… Это значило бы признать, что в роду затесался бастард.”
“Либо что бастард — сама Лайлин… Спроси, медиум ли она.”
“Мне всё ещё нужно тянуть время?”
“Да, пока мы работаем над планом штурма. Нужно быть на сто процентов уверенными, что она не взорвёт проклятый камень. Пусть мне иногда и хочется оторвать голову Радужной кошёлке, но каждый дракон потенциально ценен. Равно как и драконья пара. Так что отвлекай её! Нужно вытащить ведьму.”
“Хорошо. Но тогда мой первый вопрос будет немного другим. Мне интересно знать…”
— А как ты умерла, Марни? Если не секрет, конечно.
Она как-то странно улыбнулась:
— Почему сразу — секрет? День смерти — один из самых важных в жизни, знаешь ли. Особенно в жизни призрака. И я не то чтобы сама померла... Меня убили. Меня убил дракон. В мои четырнадцать. Идиотская вышла история, если честно.
— В каком смысле — идиотская? — я подумала, что для того, чтобы говорить так о своей смерти, нужно немалое мужество.
— Потому что тупо всё вышло. По ошибке. Я поцапалась с одним наследничком драконьего семейства… Мы с ним вечно цапались. Я была в него влюблена и бесилась, старалась уколоть. И он не отставал — в плане подколов... Вот и выбесили мы друг друга однажды так, что он решил припугнуть. Потому что шибко нахальная, как он посчитал. Я ведь не стала терпеть, как он называет меня “дочерью предателя”, и назвала ящерицей в ответ. И он взбесился, схватил меня... Остальные молчали.... Кто ж спорит с драконами? Драконы — наше всё… Но тут вот в чём шутка: это ж дракон, сечёшь? То есть, по определению бессмертная, суперсильная, помешанная на собственном величии ящерица. То есть, например, он может в эдакой милой манере властного мудака приподнять человеческую зарвавшуюся девку над землёй за горло. Ну, перед девочками своими попонтоваться, напугать нахалку, пафосную речь толкнуть… Но вот незадача: шея людей — предмет хрупкий. Косточки там разные, позвонки, костный мозг, опять же… Когда ты — суперсильный придурок, привыкший иметь дело с себе подобными, то повредить это всё — как нехрен петь. Он толкал свою пафосную речь о драконьем величии, а я уже болталась в его руках. Мёртвая. Он не сразу понял, серьёзно. А когда понял, то натурально зассал. Положил меня на землю, лечить пытался. Но толку? Мне в тот момент его даже жалко стало, правда. А ещё обидно, потому что ему наверняка же ничего не будет. У нас же вроде бы все равны, но драконьи детки равнее… За мной пришла Предвечная уже. Не лично, конечно, но я почувствовала Её зов. И вроде как пора было в другую жизнь, но хотелось посмотреть на папашу в последний раз. Как он отреагирует на новость… Но вот никакой новости не было.
— Ему не сказали, что с тобой случилось?
— Не-а, — Марни криво улыбнулась. — Маленький дракончик позвал своего папочку. Тот посчитал, что до Императорского суда лучше не доводить, и взял со всех присутствующих, включая сыночка, клятву молчания. А потом просто растворил моё тело в своей кислоте. Кислота вивернов растворяет всё, знаешь?.. А я-призрак полетела к папаше. И смотрела, как он мучается, как ждёт меня, как тратит все деньги, чтобы найти. У него никого не было, кроме меня. Такая вот фигня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И ты стала искать медиума, — я уже понимала, что произошло. И вроде бы хотела потянуть время, но на самом деле… возможно, история этих двоих, Марни и Лайлин, достойна того, чтобы быть рассказанной.
— Не сразу. Сначала я пыталась связаться с папашей сама, но было это бессмысленно. И я злилась, понятное дело. Не хотела уходить, пока он не знает, что со мной. Только вот у неспокойного посмертия жестокие правила, знаешь? Есть один способ влиять на мир живых: жрать чужую боль, паразитировать на ком-то. И вот в какой-то момент я плюнула на все принципы. Принципы не расскажут отцу правду, так?.. И я повадилась им сниться. Всем, кто видел, как я умерла — с ними связь крепче, и явиться им легче. С драконом осторожничала, чтоб не нажаловался раньше времени папочке, а вот его прихлебателей жрала, не жалея, раз за разом повышая градус веселья. Они всё равно не могли ничего рассказать — клятва же… Весело было ребятам.