Она говорила о стихотворении, как о живом существе, — вот что поразило Дара…
<<<
— Завтра — твое испытание, — сказал Клот, сделав два шага и загородив любопытный лунный лик. — Как ты себя чувствуешь?
— Мне спокойно, — ответил Дар.
— Это хорошо. Так сказал бы настоящий мастер, — похвалил Клот.
Сегодня он был невероятно серьезен, что на него, взрослого парня с повадками трехлетки, совсем не похоже.
— Что же такое ты взял у меня, Клот? — спросил Дар. — Ты сам не свой теперь.
— Уже заметно, да? — грустно покачал головой Клот. — Знаешь, я хотел тебе сказать… я понял, как все это работает… Почему обретенное умение не проявляется сразу… и не исчезает у того, от кого взято…
— Почему? — живо поинтересовался Дар.
— Это подобно тому, как от большого растения берут маленькое семечко… Его еще надо вырастить. И не факт, что оно будет похоже один в один на своего родителя… Я только сейчас начал чувствовать, что талант раскрывается… постепенно… и медленно растет… Так ведь было и с тобой, когда ты перенял знание тигриного языка…
Дар не хотел повторять свой вопрос. В конце концов, тогда он сам позволил Клоту не говорить, не просить, а просто взять то, что он хочет. И сейчас понимал, что не в праве заставлять его рассказывать об этом…
— Я взял твоих черных ангелов, Дар, — неожиданно ответил Клот, точно прочел его мысли.
— Зачем?..
— Я еще не знаю. Просто что-то подсказало мне, что это — именно то, чего мне не хватает… это недостающий кусочек мозаики… Но сейчас я чувствую, что в моей душе семечко твоей прорастет совсем не так… Правда, пока еще рано о чем-либо говорить… Я хочу, чтобы ты победил завтра, Дар, — сказал Клот горячо. — Но послушай свое сердце и не понимай победу неправильно.
— Я все понял, — кивнул Дар. — Я и сам думал об этом.
— Хорошо, что мы понимаем друг друга…
<<<
— …Помоги мне его изгнать, Яна, — взмолился Редьяри, и по щекам потекли слезы… — Я не хочу… не хочу этой силы… не хочу этой войны… Я бы уехал отсюда на край света…
— А я бы поехала с тобой, — Яна обняла маленького вождя и погладила его по голове.
— Он… он никогда не приходит, пока ты рядом… — сказал Редьяри. — Останься со мной…
<<<
Что после? Я подумал: что после разгрома Эмеральда?.. Не победить я не мог… С превосходящими силами да на уровне Easy — не мог… Но что потом?..
Наверное, сегодня был мой момент истины… я выбрал неверный путь. Я должен был сразу идти к оракулу, тем более что знал, где найти ее. Я не должен был ступать на трап Черного Аполлона — с этого начался тот путь, на котором я сейчас… или еще раньше…
Но сходить с этого пути уже, наверное, поздно…
<<<
— Я должен увидеть его, — сказал Давид.
Он весь подобрался, точно перед прыжком, он сжал кулаки, и на руках от напряжения вздулись вены…
— Старый Армани переиграл меня на этот раз… — бормотал Давид, чувствуя, как к жуткому моменту истины приближает его каждый шаг по этому коридору…
…Ульяна на этот раз зашла просто так. Сидевший за ноутбуком Владислав встрепенулся, точно от удара, услышав скрип двери, и обратил к ней свой взгляд… который сегодня казался сумасшедшим…
— Я хотел спросить, — затараторил он, — я давно-давно тебя хотел спросить, милая Ульяна… Нет, не надо объяснять, почему меня никуда не выпускают. Никуда, даже к этому чудесному бассейну за окном… Почему не бьются стекла… почему… почему… Не надо! — он хлопнул ладонью по кровати и резко выпрямился. — Я знаю, что я здесь пленник, — голос Влада стал зловещим; медленно-медленно, точно крадучись, он приближался к испуганной девушке. — Объясни мне одно: почему здесь нет зеркал?!.
Ульяна оцепенела от ужаса, от той зловещей силы, что исходила от Влада… Она ничего не могла ответить — ужас сковал ее по рукам и ногам…
В этот момент хлопнула о стену распахнутая пинком дверь, и Влад встретился взглядом с Давидом. Пришедшая в себя Ульяна метнулась прочь из комнаты…
— Вот мы и встретились, молодой человек! — сказал Давид, разглядывая бесстыдно молодое лицо сына Армани, кому, насколько он знал, на самом деле шел сорок первый год… — Твой отец нашел этот путь… но зачем он прислал тебя?! Посмеяться надо мной?!!
За сумасшедшей уверенностью Влада — кто бы мог подумать — крылась сейчас единственно нерешительность. Он понимал из всего этого только одно: показать эту нерешительность сейчас смерти подобно…
— Что в этом ноутбуке? — спросил Давид.
— Виверейн! — нагло ответил Влад.
— Заберите его, — скомандовал Давид — и двое здоровенных ребят, из тех, что поджидали на пристани Влада, подскочили к кровати и забрали ноутбук. Давид обратил взор на Влада: — Ты не выйдешь отсюда, Армани младший!
— Выйду, — спокойно пообещал Влад.
— Нет… ты еще не знаешь моей силы…
…что случилось… я точно знал, что что-то случилось… Было темно…
Я вдруг почувствовал, что сейчас вечер, а помещение с длинными коридорами — не что иное как то, где я устроил свою первую и единственную выставку… Странно… казалось, это было тринадцать лет назад, а выходит, что сейчас…
С этим пониманием пришел звук — лакированных ботинок по полу; ощущение — прикосновения тесного модного пиджака; запах — одеколона «Спецназ» (вопреки названию, у него нежный цветочный запах); и — свет… свет маленьких лампочек над картинами…
Это мои картины. Это моя выставка. Это — Галерея Миров…
Но сейчас каждый мир казался мне дверью, за которой идет жизнь. Казалось бы, все ходы для меня, демиурга, открыты, но нет — я чувствовал, что мне есть ход лишь в один… тот, где я посеял веру в себя как в Фенрира-волка…
Я нашел эту картину… казалось бы, перед ней даже промелькнула легкая тень девочки-оракула… да, ТОЙ, о ком я до сих пор не мог думать иначе как о девочке…
Встретившись взглядом со своей старой картиной, я увидел, как поплыло на ней изображение — там рушился купол…
Может быть, я выбрал неверный путь… но сейчас это единственный путь, который мне открыт… Видит Небо, я не хочу этой войны!..
Глава пятьдесят восьмая. Когда сражаются женщины…
Утро высветило затаившуюся в душе Дара тревогу. Ночью он беспокойно спал. Может, потому все время до испытания прошло как во сне…
Собрались люди… Кто-то огородил мешками с песком арену… Радужные блики из-под ресниц создавали волшебные миражи…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});