слишком близко с точки зрения «расходных материалов», таких как кислород, картриджи для очистки воздуха от углекислого газа и заряд аккумулятора.
Теперь мои ноги зафиксированы в якоре на стреле, которая, в свою очередь, прикреплена к «Канадарму-2» (надеюсь, что болты, которые мы ставили с Хэдфилдом, все еще затянуты также крепко, как в день установки), и роботизированная рука начинает медленно двигаться. Окружающие виды ошеломляют, разительно отличаясь от всего того, что когда-либо видел любой другой человек.
Я нахожусь на конце стрелы, удерживаемой манипулятором, намного выше МКС и «Дискавери» и нашей бледно-голубой родной планеты. Поделиться этим опытом невозможно; все, что я могу сказать, это скучное «Вау, это самое невероятное зрелище, которое я когда-либо видел!»
Продолжаю полет к концу панели. Стеф и Дэн заботятся о том, чтобы меня не растрясло. Чувствую себя крошечным червячком, насаженным на крючок в конце лески, летящей с удочки, забрасываемой в замедленной съемке. Я ничтожная пылинка в великой черноте космоса.
Надо приготовиться, чтобы перейти от этого совершенно уникального движения к работе, но я замечаю, как Уилс карабкается к вершине станции, окруженной ореолом орбитального заката. Небо внизу: тонкая нитка атмосферы прекрасной синей кожицей пульсирует вокруг планеты, светящейся синим, зеленым и насыщенным коричнево-красным цветом. Облака всех форм, расцветок и очертаний проплывают в голубоватом атмосферном пузыре, иногда пронизанные яркими вспышками молний.
Ищу окраины континентов, места, в которых побывал, и места, которые по-прежнему хочу посетить. Вижу, как Эверест поднимает свою великолепную снежную голову над великой цепью Гималаев. Улыбаюсь: может быть, когда-нибудь я попаду туда и заберусь на него, а возможно, при этом даже увижу космическую станцию над головой.
Осмотр окружающих красот внезапно прерывает реплика: Паоло напоминает мне предостережения, связанные с предстоящей работой. Он начинает брюзжать о целом ряде зон, к которым «ни в коем случае нельзя прикасаться» и предупреждает о серьезных последствиях искрения, которое может возникнуть между поврежденной панелью и моим скафандром. Я благодарю его («… ваша информация крайне своевременна и важна для нас»), но он отвечает: «подожди, я закончил только наполовину!»
Сгибаю колени и наклоняюсь назад настолько далеко, насколько возможно, поскольку из-за маневра робота МКС по большей части находится вне моего поля зрения, за моей спиной. Наконец вижу пункт назначения, и мое сердце бешено колотится. Посторонние мысли – прочь, пора за работу.
Привычно вхожу в «гиперфокус» и осматриваю повреждения. «Передо мной совершенно перетертая металлическая оплетка стального троса, как клок шерсти» – величиной с шарик для пинг-понга. «Там несколько нитей проволоки, идущих вместе», – сообщаю я.
«Уверена, что из-за этого кто-то на земле задрожит», – говорит Пэмбо и добавляет. – Доктор Паразински, вам придется заняться хирургией».
«Похоже на то».
Ее голос заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Знаю, что она присела у окна с биноклем в руках, отслеживая каждое мое движение.
Но надо ждать. Я пока не могу дотянуться до места ремонта.
Робототехническая «рука» раздвинута настолько, насколько возможно, и я практически чувствую, что все прислушались, затаив дыхание. Теперь дело за Уилсом и мной, Стефани и Дэном на манипуляторе, а также остальной командой «Дискавери», МКС и ЦУПа. Спрашиваю, может ли манипулятор изменить мое положение в пространстве, чтобы дать мне еще пару футов. Дэн отвечает, что может сделать это, но потребуется некоторое время, чтобы отвести меня назад и переориентировать «руку», чтобы выполнить еще один проход. Сармад подтверждает: «Я не могу дать ему больше». Тем временем Суонни сообщает нам, что у нас уже мало времени: примерно через 1,5 часа нам нужно завершить операцию.
Фактически мы еще не начали ремонт, и у нас уже не хватает времени.
Проклятье!
Но я на всю длину вытягиваю руки, с помощью инструмента для снятия штифтов едва касаюсь панели и осторожно притягиваю ее к себе.
Уилс смотрит снизу. «Отлично, Спайк».
Наконец-то я действительно приступаю к работе. Сначала надо срезать «клок шерсти», позволяя тросу вытянуться в сторону Уилса, где он проконтролирует его с помощью своих модифицированных плоскогубцев с фиксатором.
Для следующего шага мне нужно подобраться еще ближе, достаточно близко, чтобы протолкнуть язычок «запонки» в технологическое отверстие, которое использовалось для выравнивания «гармошки» солнечной батареи во время запуска. Манипулирую тремя своими инструментами: использую петлевой гвоздодер, чтобы тянуть на себя «крыло», поворачиваю «запонку», вводя ее в отверстие, чтобы за ней тянулась проволочная лента, и удерживаю «крыло» от контакта со скафандром с помощью «хоккейной клюшки». Мне бы очень пригодилась и третья рука, жаль, что она у меня не отросла…
«Не спи!» Это Уилс, и я говорю ему, что вижу приближающуюся волну. Слышу, как Пэм тяжело дышит, когда я немного откидываюсь назад и берусь за хоккейную клюшку, используя ее, чтобы оттолкнуть от себя вздымающееся «крыло». Затем быстро возвращаюсь к работе.
После этого, отработав технику и закрепив первую «запонку», начинаю деликатное «шитье», а время течет, пока я концентрируюсь на инструментах, «крыле» и работе.
Наконец дело сделано: «клок шерсти» срезан, два разрыва охватывают 5 «швов» внутри – 5 самодельных «запонок» и провода, удерживающие их вместе. Прошло более 6 часов, а нам все еще нужно развернуть панель и возвратиться домой. Убираю инструменты, на мгновение останавливаюсь и вздыхаю всей грудью. Выпрямляюсь и пытаюсь дать своему телу короткий перерыв, сознательно расслабляя сведенные и уставшие мышцы. Сживаю и разжимаю кисти рук, преодолевая сопротивление герметичных перчаток.
«Хьюстон – «Дискавери»», – говорит Суонни, – Мы удовлетворены текущей конфигурацией, готовы отвести вас и приступить к развертыванию». Мы с Уилсом наблюдаем за медленным – сегмент за сегментом – раздвижением огромной панели и вскоре понимаем, что все будет работать.
Это триумф: по радиосвязи из Центра управления приветливо сообщают, что панель полностью раскрыта. Наше дело здесь закончено. И почему-то я понимаю, что это лучший день в моей карьере.
«Хорошо, – говорю я, стараясь не выглядеть слишком взволнованным. Как будто это просто еще один день в бассейне для тренировок. – Учитесь..!»
«Отлично, – говорит Пэм, хотя в ее голосе слышится сдержанность: она еще должна вернуть меня внутрь. – Ты знаешь, в Управлении не так много людей, которые могут повторить то, что ты только что сделал».
«Надеюсь, им не придется этого делать!» – говорю я и вздыхаю с несказанным облегчением. – Это был прекрасный день в космосе».
При возвращении к воздушному шлюзу ощущаю урчание в животе. Суставы пальцев стерты до волдырей. Я измотан, но вне себя от счастья. Я благодарен за то, что последний раз слетал в космос. Не могу поверить, что мы все сделали это. И не могу поверить, что я был важной частью работы. Снова смотрю на пьянящую красоту