Она легко закинула саквояж на багажную полку и огляделась. Никого. На Москву нынче мало желающих, грустно усмехнулась Магда. И посмотрела в окно – медленно уплывал почти пустой перрон. Ею овладел животный страх. Куда она едет?! В логово дракона! Во дворец Снежной королевы! За своим Каем.
Она остро пожалела о своём безумном поступке, но вспомнила разом все свои тоскливые вечера, наполненные слезами, и решимость вернулась к ней.
VIII
Следующим утром, таким же серым и неприветливым, поезд остановился на Белорусском вокзале. Москва – конечная. Её била крупная дрожь, – не то от холода, не то от волнения. Трепеща, вышла она из вагона и пугливо огляделась. Вот она, Москва!
Прямо перед ней раскинулась огромная, как море, привокзальная площадь. Несмотря на сырую погоду, взад-вперёд по ней сновали люди. Им не было дела ни до кого. Они смотрели и не видели её, красивую белокурую иностранку в синем берете и в таком же синем, в цвет, пальто. Она вспомнила родной Дрезден, пределы которого она до сих пор не покидала, и сердце её вновь тоскливо сжалось. Зачем она поехала, ну зачем?!
Деревья тихо шелестели листвой, точно перешёптываясь – зачем она к нам явилась? Что ей тут надо? Пахло влажной землёй. Голуби, нахохлившись, сидели на земле стайкой, поджав лапки. А голуби везде одинаковые, подумала почему-то Магде. Зябко подняв плечи, она поёжилась и обернулась.
Равнодушно привалился к бордюру в углу привокзальной площади белый автомобиль. Длинный, широкий. Таких она никогда не видела. Потому что это их машина. Советская. А шашечки такси такие же, почему-то обрадовалась Магда.
По асфальту площади, громыхая, катилась огромная железная телега, доверху наполненная сумками, чемоданами, саквояжами. Худой глазастый парнишка лет двадцати катил её. Из-за поклажи его почти совсем не было видно. Огромный картуз сползал ему на нос, он постоянно его поправлял, и телега катилась не так быстро, как ему хотелось бы. Когда они поравнялись, её из-под козырька смерили – с головы до ног – большие карие глаза. Телега чуть притормозила, – намётанный глаз угадал в ней чужеземку.
А она безотчётно угадала в нём возможного покровителя, и доверчиво двинулась ему навстречу. Парнишка с готовностью остановился. Но покосился на её лёгкий чемоданчик и промолчал. Не клиентка. Ждал, чтобы она сама заговорила. Русские с осторожностью относятся к иностранцам. Особенно сейчас, после войны.
– Простите, как доехать до Рубцовска? – робко спросила Магда.
На его безусом лице отразилось такое изумление, что Магда невольно отшатнулась:
–Ку-да?! Это Москва, дамочка!
Последние слова он произнёс горделиво и даже с лёгким возмущением.
– Рубцовск, – упавшим голосом машинально повторила Магда.
– Не знаю такого, – с достоинством парировал носильщик. – Это в справочную надо. – Он неопределённо махнул рукой в сторону здания вокзала. Магда двинулась было к вокзалу. – Стой! – вдруг крикнул он повелительно.
Магда покорно остановилась, обернулась.
– Ты немка, что ли? – с подозрением спросил парнишка. Таким инквизиторским тоном спрашивают, уж не ведьма ли вы. Магда пришла в сильное замешательство. Миллион мыслей в одно мгновение пронёсся в её мозгу. А самая главная из них – нельзя! Нельзя сознаваться! Иначе не доедешь, а значит, всё – зря! Помолчав, она опустила глаза и отрицательно покачала головой.
– А кто? – требовательно спросил носильщик, не сводя с неё подозрительно прищуренных глаз.
– Я из Бельгии, – ненавидя себя, прошептала Магда. И подняла глаза. Носильщик смягчился.
– Ну, иди туда, – носильщик махнул рукой в сторону вокзала. – Авось доберёшься. И куда она собралась – одному Богу известно! Из Бельгии, – хмыкнул он сам себе, уже на ходу.
Потупившись, Магда медленно брела к зданию вокзала. Как она будет в кассе? Там ей придётся доставать свой немецкий паспорт! Но она – немка. Родился немцем – немцем и помрёшь. С этим ничего не поделаешь.
Она добрела до здания Белорусского вокзала. Он кишел людьми. Многие сидели на чемоданах, даже на полу – мест не было. Какой, должно быть, это огромный город, – с безотчётным страхом подумала Магда. Она с трудом отыскала «справочное» и стала в хвост длинной унылой очереди. Репродуктор на стене постоянно шипел, и слов разобрать она не могла. Страх всё сильнее сжимал горло. Наконец дошла и до неё очередь. Магда поспешно наклонилась к окошку, но оно с треском захлопнулось, заставив её вздрогнуть и прочесть крупную надпись – «Обед». Она взглянула на часы – час дня. Ещё час ждать. Что делать? Может, вернуться в Берлин? – вспыхнул в мозгу предательский вопрос. Я дождусь, – в тысячный раз сказала себе Магда.
Магда не любила толпы. Поэтому она подхватила с пола свой лёгкий чемоданчик и поспешно вышла на улицу. Ноги сами собой понесли её на перрон, – сила привычки! Когда она остановилась на пустой платформе и рассеянно оглянулась, на соседнюю платформу со страшным грохотом прибывал длиннющий товарняк. Пути перед ней были свободны, и она прекрасно видела его весь. Товарняк тем временем со скрипом тормозил, а когда остановился окончательно, широченные двери его вагонов раскрылись, и из них запрыгали на перрон автоматчики.
В широких, как пасти, дверях товарняка нетерпеливо толпились люди. Магда не поверила своим ушам. Родная немецкая речь! Обрывки фраз на немецком доносились оттуда, с соседней платформы!
На перроне у дверей ближайшего к ней вагона тоже стоял автоматчик и выкрикивал немецкие фамилии. Не чета Максу был тот часовой – матёрый фронтовик. У такого, пожалуй, и палец выстрелит. Услышав свою фамилию, следовало поспешно спрыгнуть на перрон, вцепившись в свои пожитки, и почти бегом пробежать по перрону, чтобы стать в строй.
Здесь у них пересадка. Очевидно, до Берлина, – догадалась Магда. От нечего делать она принялась наблюдать возвращение из плена без пяти минут свободных немецких граждан. «Бетроген!» – гаркнул часовой очередную фамилию. Бывают же такие дурацкие фамилии, невольно усмехнулась Магда, и с любопытством стала ждать.
Ждать пришлось недолго. Уже через секунду Магда одним прыжком перемахнула и платформу, и матёрого часового, и повисла на шее славного Бетрогена.
Я ничего не успел понять. Я лишь потерял равновесие, когда кто-то неожиданно набросился на меня сбоку. Мы оба рухнули на перрон. Я не поверил своим глазам: сбившийся набок синий берет, светлые локоны, мокрые от слёз щёки, синие глаза… Магда?! Магда!!! Здесь?!
На мгновение, казалось, застыл в изумлении весь Белорусский вокзал. Но часовой молнией метнулся к нам, с трудом оттащил Магду в сторону и привычно вскинул автомат. И тут же – опустил… Подскочил ко мне и легонько толкнул меня в спину, задавая нужное направление – к вокзалу. Времени на сантименты у нас не было.