Читать интересную книгу Тени - Андрей Федорив

«Доброго дня, Муслим.

Спасибо за поздравления.

Сегодня первое января.

Кира праздновала со своей семьей. А я решил, что никого видеть особо не хочу, и был один дома. Второго мы договорились встретиться.

До этого мы виделись тридцатого в четверг. Отметили уходящий, пообщались, порисовали, музыку послушали. Приходила и Сила тоже. Я как обычно проиллюстрирую в диалогах. Должен заметить, что сейчас мой психический статус достаточно интересен. Я выбит из нормального состояния, и мое восприятие болтается, как тряпка на ветру. Единственное, что остается, это держать внимание на том, что перед глазами и меньше думать.

Сила была у меня тридцатого декабря два раза. Каждый раз примерно по полчаса. Кажется, она начинает понемногу вспоминать, откуда она и кто она. Но очень неуверенно и только проблесками. Я ее не тороплю, скорее даже наоборот.

К. – Привет.

С. – Привет. Почему ты меня долго не звал? У тебя красиво, это что такое?

К. – Это елка. У нас праздник Новый год.

С. – Не понимаю. Новый год это что?

К. – Это когда Земля возвращается в то же положение, которое было, когда был прошлый Новый год.

С. – Это цикл. Вы отмечаете конец цикла?

К. – Да, конец предыдущего и начало нового.

С. – А откуда вы знаете, когда заканчивается цикл?

К. – Я приготовил краски. Мы рисовали с Кирой. Ты хочешь порисовать?

С. – Да, хочу. Покажите вашу картину? Это что?

К. – Это Новый год. Мы нарисовали Новый год. Ты можешь отличить, где я рисовал, а где ты?

С. – Конечно. Вот ты, а вот я. Я рисую красками, а ты пластилином.

Вообще-то я рисую темперой, это краска типа масляной, она действительно отдаленно похожа на пластилин, если делать большие мазки или выдавливать из тюбика прямо на бумагу, как я, собственно, часто и делаю.

Начинает рисовать. Сначала не понимаю, что, позже понимаю, что это музыкальные инструменты. Сила показывает на колонки, откуда слышно музыку. Она вообще рисует очень интересно, слоями, сначала передний план, а потом двигается все дальше назад. Это очень непросто делать.

С. – Музыка. Я рисую музыку.

Когда картина закончена, смотрит на нашу, как бы сравнивая ее со своей, потом добавляет красного цвета и гирлянды по периметру.

С. – Вот. Тоже новый год. Новый год!!!

С. – У вас мало женщин? Совсем мало? Только мужчины?

К. – Нет. У нас два миллиарда женщин и столько же мужчин.

С. – А почему у нее столько мужчин? – Застыла, что-то вспоминая, явно копаясь в своих мыслях, точнее в мыслях Киры. – Почему они все время звонят? И говорят?

К. – Не знаю.

С. – Прогони всех.

К. – Я думаю, не стоит. Разнообразие – это всегда хорошо.

С. – Нет. Она врет им. Ладно, я сама их прогоню. Я уже начала работать над этим. Ты главный, и ей больше никого не нужно…

Как– то, чтобы показать Кире, как я вижу нападение учителя с гор, нарисовал картину, иллюстрирующую это видение. Сила смотрит на нее. Долго рассматривает.

С. – Ты бываешь в этом мире?

К. – Нет. Так я иногда вижу.

С. – Я что-то вспоминаю. Подожди, это, кажется, наш мир. Это кто-то (показывает на учителя). И это кто-то (так я нарисовал Максима-инвалида). Это, наверное, я. А ты смотришь отсюда.

Пришлось пока эту картину спрятать, а то Сила очень на нее засматривалась и входила в ступор, пытаясь вспомнить…

Я много слушаю авангардной музыки. (Губайдуллина и Шнитке, наверное, самые известные представители классического авангарда). Ставлю Stefano Scodanibbio, альбом «Six Duos».

К. – Тебе нравится такая музыка?

С. – Да, такая музыка не может не нравиться. Это музыка хаоса. Из него возникает все. Из него можно сделать все.

Мы слушали долго, Сила никак не могла оторваться.

К. – А вот такая?

Ставлю «Тигровые Лилии». Tigers Lillies (одна из любимых групп Киры). Альбом «AD Nauseam», песня «Beat me».

С. – Это раб поет. Это твой раб? Он плачет.

К. – Нет, это не раб. Это свободный человек. Он не плачет.

С. – Не может быть, чтобы ты не понимал. Это раб, он плачет.

Начинает тоже плакать. Притом в захлеб. К. – Давай, я выключу.

С. – Нет. Не нужно. Это очень красивая песня.

Я зову Силу часто из-за того, что Кира последнее время постоянно раздражительна и разрушительна. Приходы Силы хоть на небольшое время снимают напряжение и дают вздохнуть. Кирилл».

«Крепись. Они обе агрессивны. Полный дисбаланс психики. Я, к сожалению, очень слаб, и помощник из меня хреновый. А ситуация настолько уникальна, что готовых решений нет, и быть не может. Извини. Ты пишешь безумно интересные вещи. Старайся их сближать. Силу и Киу. Я с огромным интересом читаю все, что ты пишешь, причем по многу раз. Живу, наверное, только потому, что так у вас интересно и удивительно и хочется как-то поучаствовать и, может быть, помочь. Не думал я уже, что что-то может меня так захватить и увлечь. Спасибо. Сам писать могу не всегда. Надеюсь, ты понимаешь мою ситуацию.

Спасибо за картины и ссылки на любимую Киину музыку. Смотрю, слушаю. Думаю. Думать есть над чем. С Силой ведешь себя очень правильно, и диалог ведешь тоже правильный. Продолжай в том же духе. И помни. Все в тебе. Больше прислушивайся к своим ощущениям. Я помогаю, как могу, и стараюсь не упускать ситуацию. Освобождай Киу от негативной энергии как можно чаще. Она продолжает ее вырабатывать. И будь мягче и нежнее. Ну, ты меня понимаешь.

Удачи. Муслим».

В свете того, что происходило с Кирой, я имею в виду ее разрушительные приступы, я часто раздумывал, поступил ли я правильно, сделав кардинальный шаг и убрав «цветок». Вполне допускал, что это ошибка – прошло уже несколько месяцев, а психика Киры все никак не возвращалась к прежнему, хотя бы более-менее устойчивому состоянию. Но что бы случилось, если бы я бездействовал, и «цветок» действительно выбрался? Или Сила крепко удерживала его внутри, и такого произойти не могло? Кстати, о Силе. Как-то вечером, уже перед сном я рассказывал Кире свои «Сказки о Силе», а потом Кира спросила:

– Помнишь свою переписку с Тенью?

– Конечно, я часто почему-то думаю об этом, даже письма иногда пересматриваю. Очень много в них неясного и неоднозначного.

– А эта девушка-ребенок, которая так увлеченно изучает наш мир, позабыв, откуда она, не Тень ли?

– Нет, что ты? Это как раз наоборот… Твоя защитница и часть тебя. А отнюдь не Тень – неизвестно откуда взявшийся охотник за тобой. Да и не было никакой Тени, это только выдумки Давида.

– Ну-ну. – Кира перевернулась на живот, и немного повозившись, уснула.

Я же еще долго не спал. Все думал, может ли действительно быть то, что предположила Кира…

Это случилось, я сделал это. С бьющимся сердцем и огромными опасениями, но я все-таки решился вывести Силу на улицу. Для начала совсем ненадолго. Соблюдая конспирацию – ночью. Но трудности как обычно, начали возникать там, где их не ждешь. За окном зима, холодно – нужно было одевать сапоги, и этот процесс сразу вызвал затруднения. Сначала я надеялся, что она сделает это сама. Но немного повозившись, стало ясно, что, по крайней мере, сейчас это совершенно нереально. Сложный координационный процесс одевания сапог объяснить с должной долей наглядности я не смог. Пришлось положить Силу на диван и надевать сапоги на нее самому. Даже это оказалось непростым делом, но кое-как мы справились.

Сила проявляла терпение и смирение, когда я командовал: «напряги ногу», «расслабь ногу», «нет, снова напряги». Пока она рассматривала застежки-молнии, я снимал с вешалки Кирину куртку. Никогда не думал, что и одеться может быть сложно. Силе видно и самой надоело, что ее вертят, как куклу, а все равно ничего не получается. Хотя надо сказать, что не получалось, в основном, потому, что она пыталась мне помогать. В общем, она взяла дело в свои руки. Отдала мне куртку, сама отошла на середину комнаты.

– Ты одевай, а я буду смотреть, потом сделаю также.

Я помял в руках Кирину куртку, положил ее на диван, взял свою и медленно оделся.

– Твоя куртка мне маловата, но куртки одеваются одинаково.

– Понятно… – Она взяла Кирину куртку и попыталась меня отодвинуть. – Отойди с этого места. Теперь я буду здесь одеваться. – Она встала точно туда же, где стоял я, след в след, точно в такую же позу, также держа куртку, и медленно, копируя не только все мои малейшие движения, но и выражение лица, одела ее сама. Потом медленно повернулась вокруг себя, так же, как перед этим сделал я. Но, увы, у нее один рукав был пустой.