Читать интересную книгу Тени - Андрей Федорив

– Ее можно есть?

– Нет.

– Она невкусная?

– Не то чтобы совсем не вкусная, но так, средне.

– Можно, я буду ее есть?

– Ну на, попробуй. – Даю ей небольшой кусочек мандариновой корки, понимая, что это первое, что она попробует в нашем мире. Сила закатывает глаза, жуя корку.

– Как вкусно! Как у вас хорошо.

– А теперь почувствуй разницу. – Протягиваю ей дольку.

Предчувствуя, как ей понравится мандарин, я заранее улыбался. Она аккуратно взяла дольку, внимательно осмотрела ее и медленно отправила в рот. После первого движения челюстью на ее лице проступил испуг и надкушенная долька мандарина, истекая соком, полетела на пол.

– Там, там, там… – Сила показывала то на дольку на полу, то на свой красивый рот. – Там течет.

– Ну да, – я подобрал дольку и кинул ее в мусорную корзину. – Там внутри сок, это самое вкусное, что есть в мандарине. Он и должен вытекать. – Успокойся, милая.

– А как он туда попал?

– Как он туда попал, я тебе потом расскажу. – Похоже, я нашел метод не отвечать на ставившие в тупик вопросы. – На вот новую дольку, только не выплевывай сразу, подожди немного, увидишь, это вкусно.

Сила на мгновенье застыла, как будто что-то высчитывала или вспоминала. Рассеянный взгляд был устремлен куда-то вдаль.

– Да, я посмотрела у Нее в голове, Она любит мандарины, это не опасно. Давай… – Она закрыла глаза и медленно задвигала губами. Очень медленно. За то время, пока она гоняла во рту одну дольку и добывала из нее сок, можно было бы съесть весь оставшийся мандарин. Я терпеливо ждал.

– Течет, – наконец констатировала она. – Вкусно… – И протянула руку: – Еще…

По прошествии вечности, в течение которой она ела мандарин, вернее не ела, а извлекала из него сок путем медленного сжатия, мы рассматривали и изучали продукты в холодильнике. Я с облегчением заметил, что там не было ничего мясного, не хотелось бы мне объяснять, что это.

Дошли до пакетов с соком. Апельсиновый я налил в стакан.

– На вот, попробуй. Только пей маленькими глотками, он из холодильника, холодный.

Сделав несколько глотков, она осторожно поставила стакан на стол и, засунув руки в рот, начала там что-то ощупывать.

– Что случилось? Что-то не так?

– Я не понимаю, у меня там как-то жмет или не жмет, ну, я не знаю, но что-то не так, по-другому как-то стало.

– Это сок холодный, ты чувствуешь холод.

Она сделала еще несколько глотков.

– Теперь я знаю, как это, когда холодно, это как сок.

Я следовал совету Муслима и не расспрашивал Силу ни о чем серьезном, чувствовал, что для этого время еще придет, сейчас же лучше дать этому неизвестному существу освоиться в нашем мире, и может быть, даже вспомнить, откуда оно. Хотя что из этого получится, было совершенно неизвестно. Я все время пребывал в состоянии боевой готовности, надеясь быстро сориентироваться, если что-то пойдет не так.

Сила училась с невероятной скоростью, и не было сомнений, что она использовала знания Киры, но не непосредственно, а как бы адаптируя их к себе. Стоя на кухне, она была нерешительна среди новой для себя обстановки, но одновременно я ощущал своим телом, что она не отступит в освоении этого нового для нее мира. Сила разглядывала содержимое холодильника, медленно переводя взгляд с одного на другое, руки были сжаты в кулаки, но указательные пальцы рук она держала выпрямленными, и время от времени тыкала ими в заинтересовавший ее продукт. Похоже, что указательный палец она использовала, как щуп. Притом я заметил, что левой рукой она управлялась не хуже, чем правой.

– Это что? – палец дотронулся до пакета с кефиром.

– Это продукт, жидкий продукт, его пьют как сок.

– Он течет, – сама себе кивнула головой. – Это сок?

– Нет, это не сок.

– А что?

– Сейчас тебе это сложно, я тебе потом объясню. Называется это кефир.

Палец снова дотронулся до пакета и застыл на нем. Сила закрыла глаза.

– Му-у, – сказала она, и, похоже, сама удивилась. Кажется, она считывала информацию напрямую. Интересно, сможет ли она интерпретировать то, что считала, подумал я?

– Непонятно… – видимо, интерпретация ей не удалась. – Она любит кефир… Мне можно?

– Конечно, можно, но только в следующий раз. – Я не был уверен, что живот Киры безболезненно выдержит смешивание соков и кефира.

Захлопнув холодильник, я за руку повел Силу в комнату. Идя за мной и, видимо, куда-то засмотревшись, она рукой задела карандаш на столе. Она взяла его, повертела в руках, о чем-то задумалась, закатив глаза, а потом положила назад.

– Ладно, пойдем, нам пора, – сказал я.

Она с силой уперлась, как упираются маленькие дети, когда не хотят идти туда, куда их ведут, выдернув свою руку из моей.

– Я сдвинула это, – голос прозвучал с глубоким отчаянием. – Ты позвал меня, ты хороший, а я не заметила и сдвинула это. Я не знаю, как оно лежало раньше, теперь в вашем мире все будет по-другому, я не могу поставить его так, как оно лежало. Помоги мне.

– Это не важно. Пускай карандаш лежит, как лежит, пойдем.

– Не-ет, – она опять заныла в точности, как делают это дети. – Я все испортила, прости меня, почини это. – И уже рыдала в полный голос.

С огромным трудом мне удалось ее успокоить. Хотя, кажется, она до конца так и не поверила, что в нашем мире не столь уж и важно, как лежит карандаш. Или, может быть, это действительно очень и очень важно, но я об этом не знаю? Чтобы отвлечь Силу, я спросил, что ей показать в следующий раз. Она замерла в сладком раздумье, а потом уверенно стала загибать пальцы:

– Я хочу попробовать то, что больше всего любит Она. Мне еще мандарин, который течет, клубнику – я не знаю что это, но я хочу это попробовать – Она очень любит клубнику, и еще – «хенеси» и «плавать». Хорошо?

Интересный список для существ из других миров.

Приходы Силы успокаивали Киру на некоторое время, а также, кажется, давали ей большую глубину восприятия. Возможно, это была память тела. Может быть, та часть сознания, которой оперировала Сила, не полностью перестраивалась после ее присутствия, и Кира совсем чуть-чуть, почти незаметно, но смотрела на вещи шире, под другим углом. При этом как-то по-детски удивляясь и восхищаясь окружающим.

Я звал Силу часто, но понемногу. Мне не нравилось, что я делаю это втайне от Киры, и размышлял, как рассказать ей о моих манипуляциях с ней. Но сделать это прямолинейно у меня не хватало духа, и я прикидывал так и этак, как бы сообщить Кире о том, что происходит, и не вызвать бурю отрицательных эмоций. Хотелось бы так все подстроить, чтобы она как будто узнала об этом сама, причем при таких обстоятельствах, что ей было бы настолько интересно, что этот интерес отвлек бы ее от возможного негодования.

Сила очень отличалась от Киры, и с ней практически не возникало проблем, которые все время приходилось решать с Кирой. Правда по мере освоения окружающего мира и она начинала иногда капризничать. Возможно, она не знала, что капризничает, и в отличие от Киры ее было легко отвлечь чем-то новым.

– Ты приготовил для меня клубнику и хенеси?

– Нет, милая, у нас прошло очень мало времени, и я еще не успел купить то, что нужно. – Она надула губы, глаза влажно заблестели. Я же быстро продолжал: – Зато я тебе приготовил краски и бумагу, ты можешь попробовать рисовать, Она любит рисовать и очень хорошо рисует. – Губы сдулись, глаза блестели уже не влагой, а шкодливым интересом.

– Хорошо. Давай. Попробуем. Рисовать хочу. Рисовать интересно? Рисовать приятно? – О-о-о. – Руки ее сами потянулись к расставленным на столе краскам. – Даааа. Она такими рисует – в баночках. И я тоже буду.

Первый лист бумаги у нас ушел на пристрелку. Сила просто водила кисточкой по бумаге и удивлялась тому, что получается.

– О-о-о, смотри, как. О-о-о, вот как. Смотри, они стекаются и меняются, а здесь было белое только что, О– о-о… – Поудивлявшись и напробовавшись, она скомандовала: – Давай новый белый… – Она показала пальцем на бумагу.

Я поменял воду и положил перед ней чистый лист бумаги. Сила послушно подняла руки, давая мне возможность приготовить стол.

Рисовала она увлеченно, не отвечала на мои вопросы, и я не сомневаюсь, видела перед собой только то, что делает, что у нее под рукой. Вернее, в ее сознании, восприятии был только лист недавно еще белой бумаги. Оказалось, при ее стиле рисования определенно нужен помощник, которым я и выступал. Она настолько яростно и самозабвенно тыкала кисточкой в баночки с краской, что они опрокидывались и раскатывались по всему столу, при этом она еще умудрялась засовывать кисточку в опрокинутую катящуюся баночку и даже набирать таким образом краску. Я же стоял за ее спиной, ловил краски и ставил их на место. Возможно, охота за разлетающимися красками отвлекала меня от наблюдения за действиями Силы. Но когда я присмотрелся, то понял, что она не просто рисует… Такой техники я не только никогда не видел, но даже и не слышал ни о чем подобном. Сначала я не мог понять принципа ее рисования, а когда до меня наконец-то дошло, я впал в состояние близкое к восторженному ступору.