– Хорошо.
Комиссар Марэ повернулся к полисмагам. Капитан Богарне не стал прислушиваться к тому, что приказывал префект. Сопровождаемый Бонни с одной стороны и графом д’Эгре с другой, он поспешил отнести Франсуазу в свой кабинет.
Дверь закрывали магические паутины. В любое другое время Этьен повозился бы, с удовольствием распутывая их, но сейчас постронился.
– Срывайте, – приказал он следовавшему за ним отцу Франсуазы. Тот послушно махнул рукой.
Противно дребезжа, тонкие нити растаяли в воздухе. Звук эхом запрыгал по коридору, призывая всех взглянуть на нарушителей порядка. Бонни заворчал и потом залаял. Дребезжание сменилось воем сирены.
– И через сколько эта какофония прекратится? – поинтересовался граф д’Эгре, пытаясь перекричать шум.
– Понятия не имею. Не я их устанавливал!
– Превосходно, – он прикрыл дверь, стало немного тише.
Не обращая внимания на отца возлюбленной, Этьен осторожно уложил Франсуазу на диван и подошел к столу. Выдвинув верхний ящик, он довольно хмыкнул: несмотря на обыск, который был произведен в кабинете, баночка нашатырного спирта осталась лежать на своем месте.
Капитан Богарне держал ее под рукой для особо экзальтированных особ, норовивших во время допроса впасть в истерику или упасть в обморок. Открыв склянку, он вернулся к девушке и осторожно поднес к лицу.
Франсуаза судорожно вдохнула, закашлялась и открыла глаза. Несколько раз моргнула, пытаясь понять, сон это или нет. Полисмаг с тревогой всматривался в ее лицо. Он хорошо знал последствия бханга, но судя по всему, девушка если и надышалась дымом бханга, то совсем немного.
Какое-то время Франсуаза вглядывалась в лицо полисмага, осознавая, кто он, и почему она сама находится в кабинете. Наконец все встало на свои места.
– Этьен! – Франсуаза попыталась подняться, но капитан Богарне мягко удержал ее. – Что… что случилось?
– Хотел бы я знать, – проворчал он. – Ты безумно напугала меня. Всех нас…
Он посмотрел на графа д’Эгре, делавшего вид, что созерцает двор полисмагического управления.
– А… отец? Почему ты здесь? – она все-таки села. От резкого движения голова закружилась, и девушка невольно ухватилась за Этьена. Бонни, лежащий в ногах, встрепенулся и заскулил. Волна магии прошла по его телу, моментально окутывая хозяйку.
– Наверное, потому что ты все еще моя дочь, Фран, хотя Создатель знает, чем я заслужил это, – усмехнулся граф д’Эгре, подходя к дивану и кладя ладонь на лоб дочери. – Температуры нет. Это уже хорошо. Что произошло в прозекторской?
– Это Вернье, – она снова прикрыла глаза. – Это он убивал девушек…
– Вернье, – граф д’Эгре нахмурился.
– Ты должен знать его под фамилией Лурье. Август Лурье.
– Он работал в управлении?
– Вы его знаете? – насторожился Этьен.
– Да. Мы учились в академии в одно время. Кто бы мог подумать… – он покачал головой.
– Кто бы мог подумать, что герцог Савойский убьет девушку и спрячет труп в тоннеле, по которому в морг доставляют тела! – парировала Франсуаза.
Граф приподнял брови, выражая удивление:
– Даже так! Я знал, что дело нечисто, когда эти двое сдружились на старших курсах.
Девушка кивнула:
– Вернье находил девушек для герцога, а тот платил ему за молчание.
– И что произошло теперь? – поинтересовался Этьен. – Старый герцог перестал платить?
– Жильбер де Ре заплатил больше. Захотел побыстрее получить наследство.
Граф покачал головой:
– Как продажным был, так продажным и остался.
– А еще Жильбер хотел отомстить мне, – прошептала Франсуаза.
Запоздалая дрожь сотрясла тело. Она обхватила себя за плечи. Этьен моментально сел рядом, крепко обняв ее:
– Все позади. Скажи, зачем Лурье поднял тела?
Франсуаза помотала головой:
– Это сделала я.
– Что? – два изумленных возгласа слилилсь воедино.
– У меня не было выхода… там был бханг… и Вернье… он хотел убить меня, – пережитый недавно ужас вновь накатил, и Франсуаза всхлипнула.
– Я так боялась! – не обращая внимания на отца, она вцепилась в и без того смятую рубашку Этьена. – Так боялась, что никто не придет. А они чавкали…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Полисмаг вздохнул и крепко прижал ее к себе, зарылся лицом в шелковистые волосы.
– Я тоже этого боялся, – тихо прошептал он. – Что не успею…
– Я, пожалуй, пойду, – поморщился граф д’Эгре. – Терпеть не могу женский плач.
– П-простите, – девушка попыталась взять себя в руки, но слезы все равно текли по щекам.
– Тебе не за что извиняться, – перебил ее Этьен, зло смотря на отца Франсуазы. – Не каждый мужчина решился бы на такое!
– Поднять тела в морге? – хмыкнул граф. – Возможно. В любом случае рекомендую сказать, что тела поднял Вернье. Ему от этого ничего не будет, а моя дочь сможет избежать обвинений в некомпетентности и нарушении закона. Всего хорошего!
Он поклонился и направился к выходу, но на пороге остановился.
– Да, капитан Богарне!
– Граф?
– Вы можете нанести мне визит завтра, скажем, около полудня, – он вышел, закрыв за собой дверь.
Этьен усмехнулся и покачал головой.
– Твой отец бесподобен!
– Зачем ему встречаться с тобой завтра? – Франсуаза недоуменно посмотрела на полисмага.
– Разумеется, чтобы просить твоей руки по всем правилам! – он весело взглянул на опешившую девушку. – Неужели ты думала, что он позволит мне обнимать тебя просто так?
– Но… – она прикусила губу и попыталась выскользнуть из объятий. – Этьен, ты не должен…
– Я просто обязан сделать это, моя дорогая! – он чуть крепче сжал руки. – И не потому, что не сдержался вчера ночью, а потому что хочу, чтобы та ночь была не единственной. Ты выйдешь за меня, Франсуаза?
– О! – только и ответила она, но полисмаг интерпретировал это как согласие.
Глава 33
Часом позже капитан Богарне сидел в кабинете префекта. Следуя совету графа д’Эгре, он попытался не упоминать участие Франсуазы, дав понять, что девушка была очередной жертвой. По мере рассказа Этьена комиссар Марэ хмурился и все чаще вздыхал.
– Мало мне Лионеля де Гра, так теперь еще и герцог Савойский! – мрачно обронил он. – Воспитал же он наследничка, ничего не скажешь!
– Аристократы редко воспитывают детей сами, – отозвался Этьен. – И причем тут Лионель?
– Утром он признался в убийстве девицы Мишель Буа.
– Вот как? – полисмаг с сочувствием взглянул на главу управления. – Боюсь, это еще не все плохие новости на сегодня: признание ложное.
– Что? – префект закатил глаза.
– Мишель действительно была убита де Гра, но не Лионелем.
– Но он сделал признание! – от неожиданности префект приподнялся со своего стула, но сразу же рухнул обратно.
– Чтобы выгородить брата. Мишель убил капитан де Гра.
– С чего вы взяли?
– Когда-то давно он приходил к мадам Жюйсанс, предлагая покровительство в обмен на долю в бизнесе. Она отказала, а я навел справки. Де Гра были разорены. Мне даже пришлось выкупить несколько векселей, чтобы в случае чего вмешаться. Но он ограничился тем, что увел Мишель, на тот момент лучшую девушку. Как я понимаю, они принялись за старое: очень многие готовы платить за обладание девственницей, вот Мишель и устраивала это. Искала девиц, прибывших в столицу на заработки, обещала работу, привозила домой. Чашка кофе, несколько листиков бханга, брошенные в камин и потом… – полисмаг брезгливо поморщился. – Де Гра покрывал все это, получая свою долю. Именно так Лионель де Гра смог доучиться в Суар де Бонне и получить диплом. По всей видимости, он знал об этом и чувствовал себя обязанным брату, поэтому и взял вину на себя.
– И какие мотивы двигали капитаном? Зачем ему убивать ту, кто приносил деньги?
– Мишель старела. К тому же она сама пристрастилась к бхангу, который ей поставляла Люси.
– Еще одна мечтательница о лучшей жизни.
Этьен кивнул:
– Мишель была на кладбище в ту ночь, когда мы обнаружили очередную жертву, но она видела только обожженное тело… Думаю, она сообщила об этом де Гра, и тот поинтересовался ходом расследования. Так Люси подписала себе смертный приговор.