Читать интересную книгу Рожденный в CССР. Дилогия - Дмитрий Колесов

   - Где золото?

   И ответ был, что характерно, также очень оригинальным:

   - Какое золото?

   Это, в главном, было и все, даже никаких подходцев не было: мол добровольное признание и так далее...

   Меняясь каждые два часа, следаки контрразведки разобрали все мои действия, буквально до секунды. Но все было чисто, Взять с собой бандитов, даже одного, я не мог и оставлять их с гражданскими тоже. Мог, конечно, бросить их на льду, при минус больше двадцати и освежающем ветерке, но это садизм. А информацию было необходимо срочно передать в оперативный штаб, так как сообщники налетчиков находились максимум в часе езды автомобилем по льду реки. В то время, как наши секреты располагались в двух, трех часах ходьбы до грузовика с людьми и золотом.

   Про обоснованность применения жестких методов допроса и не упоминалось, а вот вопрос номер два:

   - "Зачем ты его убил?" - Был задан неоднократно и в разной форме. В конце концов, я подпустил дрожжи в голосе и признался:

   - Товарищ майор, я испугался. Ведь, в первый раз мне пришлось убивать людей.

   - По твоим действиям этого не скажешь. Очень профессионально действовал, во время всего боестолкновения и так обделался в конце. Не стыкуется.

   - Нас хорошо учат, а в конце и заряд адреналина закончился.

   - Врешь ты хорошо, но нас то учат - отлично и ты это узнаешь. В самом скором времени.

   Вот теперь все было ясно, все точки над, были поставлены и я замолчал. Били - молчал. Разве, что в самый первый раз отхреначил двоих удальцов, но тоже не калечил. Меня теперь стали привязывать и бить - я опять молчал.

   В карцере - молчал, в камере - молчал, на допросе - молчал. А потом тайком перестал принимать пищу, воду и стал всамделишно загибаться. Это был их прокол, следствия, не ожидали такого от пиджака. Когда, на пятый день спохватились, я уже перестал брать еду. Меня стали кормить внутривенно, воду заставляли пить принудительно. Бить перестали, куда такого доходягу трогать, а специальные препараты вводить уже было нельзя. Опоздали. Организм настолько ослаб, что я вполне мог сыграть в ящик. Счет времени я потерял, но от пищи продолжал отказываться, однако все когда-то кончается...

   - В отношении вас следствие прекращено... товарищ старший лейтенант. Да, за спасение гражданских лиц, от бандитов-убийц, вам присвоено очередное звание. Подпишите постановление о неразглашении секретной информации, - сказал майор, когда навестил меня в тюремном медицинском изоляторе.

   Что я и сделал, почти не дрожащей рукой - все-таки здорово сумел поиздеваться над своим организмом.

   - Вы болели и лежали в закрытом инфекционном отделении стационара, - продолжил он, - а сейчас будете проходить обследование и реабилитацию в нашем госпитале. Посещения будут разрешены согласно внутреннего распорядка лечебного заведения. Надеюсь, вы все понимаете правильно?

   - Так сколько я у вас гостил, гражданин майор? - Я не стал его уверять в своем искреннем почтении, как к нему лично, так и к его профессии. Ни мне, ни ему этого было не нужно.

   - Двадцать три дня. Прощайте старлей. Удачи.

   Я действительно, оказался удачлив, поставил на кон жизнь и выиграл. В этот раз.

   Этим же днем, на санитарной машине, меня перевезли в госпиталь и первым человеком кто меня посетил. был капитан Васильев, который, приказом начальника Центра, стал командиром нашей команды. Скорее всего он был в курсе всех моих пертурбаций, так как принес только соки и жидкие молочные продукты.

   - Как ты? - Спросил он и в этом вопросе было наверное три подтекста, если не больше.

   - Не нормально, но терпимо. Жалко по учебе отстаю, но наверстаю обязательно.

   - Мы все тебе поможем, не сомневайся.

   Поговорили о службе, о ребятах. Капитан сказал, что всем в команде зачли учения с высокой оценкой и особых изменений нет. Передал от ребят приветы и сказал, что... лейтенант Семенов навестит меня, как только будет возможность. В чем я очень сомневался, до разговора с начальством, ребят ко мне не подпустят. Еще, рассказал мне свежие и не очень анекдоты.

   Я больше молчал, а что говорить? И так было ясно, что капитану ясно, что мне все ясно... и так далее. Время, как и работа лучшие лекари, уж Васильев это понимал лучше многих, с его то опытом и я тоже. На прощанье он мне сказал:

   - Думаю, что ты старлей, скорее, Молчун, чем Блатной. Поправляйся, ждем тебя в команде.

   А вот это дорогого стоило, по факту - я становился своим у этих неоднократно проверенных и круто обстрелянных бойцов команды.

   Я был еще слабоват, но в гальюн ходил сам и посему до вахты доковылял без проблем.

   - Уважаемая, - обратился я к дежурной санитарке медицинского поста, - я бы хотел позвонить на городской номер.

   - Вы из какой палаты?

   - Из тридцать второй дробь раз.

   - Так... - протянула симпатичная девушка, в аккуратном белом халате подогнанном по фигуре и заглянула в журнал, - одиночная палата, звонки разрешены, посещения разрешены. Но только по заказанному заранее пропуску, с предъявлением документов удостоверяющих личность и согласно утвержденного распорядка: с 16.00 до 18.00.

   Она достала из тумбы стола телефонный аппарат и предупредила:

   - Звоните через коммутатор - цифра 6 и ваш номер. Связь односторонняя. Присаживайтесь в кресло у окна, шнура хватит.

   Позвонил домой, сначала трубку взяла Танюша и только на третий звонок ответил Саня:

   - Вам делать нечего, товарищ? - Грозно заявил он докучливому абоненту.

   - Саня, звоню по секрету, дома никому обо мне не говори. Приезжай по адресу: ......., после 16.00 и возьми с собой паспорт, я на тебя оформлю пропуск.

   - И больше не занимайтесь хулиганством, молодой человек, - продолжил Саня уже более ровным и спокойным голосом.

   Вот в этом был весь младший брат, очень надежный и с отличной реакцией на ситуацию. Понятливый человек, я был похлипче, в его годы.

   Саша появился у меня ровно в шестнадцать ноль ноль, видимо пришел прилично загодя. Медсестра завела его прямо в палату, еще бы, такому не откажешь, где я и встретил его, стоя у окна:

   - Здравствуй брат, - и я усмехнулся, наблюдая его потуги с целью сохранить невозмутимую физиономию. Обнялись, похлопали друг дружку по плечам и я понял, что выгляжу хреново. Уж больно осторожно касался меня Саша.

   - Ты как? - Осторожно поинтересовался он.

   - Уже каком кверху, как видишь, - ухмыльнулся я, - поймал, понимаешь, вредную бациллу, но все уже в прошлом. Дома ничего не говори, скажи мол служба и передашь Елене письмо. Все уже в прошлом, а оклемаюсь я быстро. Не хочу женщин пугать своим видом, а Толяшу тем более, еще папку не узнает.

   Письмецо, это, я сочинял сутки, но получилось на подобие : "Душа моя рвется к вам, ненаглядная Екатерина Матвеевна, как журавль в небо. Однако случилась у нас небольшая заминка..." И далее почти по тексту. Классика и служба-с, однако.

   Потихоньку вошли в меридиан, успокоились и Саня выплеснул на меня ворох новостей:

   - Дома все хорошо. У Елены растет живот и она растет в должностях и званиях - получила аттестат доцента. Анна Павловна усиленно занимается переводами латиноамериканских писателей и говорит, что там талантов, хоть лопатой греби.

   - Ага и все прогрессивные, - добавил я, - а это золотая жила.

   - Отнюдь, она не брезгует и штатовским авторами. Например, я у нее просмотрел черновик перевода американского писателя Артура Хейли "Окончательный диагноз". Этот роман, помогали переводить вместе с Леной и замучились - столько терминов медицинских в тексте, просто абзац. Но сам роман динамичный, познавательный и интересный. Его обещали напечатать в журнале Фонда и даже предложили автору прилететь в Москву, за счет Фонда. Для согласования публикации перевода, он обещал прибыть.

   "Ни хрена себе, может и роман "Отель" привезет?"- подумал я, - а что, Хейли еще не раскручен и отнюдь не богат.

   - А Татьяна - просто прекрасная, по определению, - ответил Саша на мой вопрос, - я за ней приглядываю вне дома. Уже имеет успех, по крайней мере, с тремя носильщиками портфеля беседу провел. Однако Анатолий, однозначно, лучший и очень скучает по отцу: все время спрашивает, когда ты приедешь из командировки за подарками.

   Главная новость была ожидаема мной, Саша твердо решил идти в армию, сразу, после школы и конечно в ВДВ. Сказал, что все равно с Олимпиадой - 68 он пролетает, так как, на эти соревнования, дзюдо не включено в олимпийский список спортивных дисциплин. И вообще, как решили пацаны в детдоме, нужно сначала в армию, а потом все остальное. Кроме вундеркиндов, конечно. А нормальных парней в военкомате уже подключили к занятиям в ДОСААФ по парашютному спорту, водят на стрельбище и вообще занимаются с ними в детдоме военкой и вполне серьезно. В основном, учат их свои парни, вернувшиеся из армии сержантами, занятия проходят раз в неделю, но целые сутки. И спуску, недавние дембеля, никому не дают, так как Фонд официально им платит по часовой ставке преподавателей... и еще чуток. Посему: "Работа есть работа, работа есть всегда. Хватило б только пота, на все мои года". - Как поет Окуджава. А получается, у ребят, неплохо и кроме того девчата к ним кадрятся, на ура.