Читать интересную книгу Рожденный в CССР. Дилогия - Дмитрий Колесов

   Михаил Андреевич, уверенно поддерживал разговор с Брежневым, но в голове вертелась мысль: "А ведь я упустил, что-то важное, на совете фонда". И эта мысль мешала ему полностью сосредоточиться на беседе.

   - Да Леонид Ильич, вы правы. Примкнувшую молодежь, не страшит суд коллектива учащихся. Они ведь за правду, за свободу и права человека. Только замкнутся в себе и уйдут в свою выдуманную борьбу с режимом. Или, как они еще считают, будут бороться за чистоту рядов и ленинские нормы жизни. Вот послушайте объяснение одного молодого человека, на суде чести. Так назвали прошедшие в райкомах собеседования с этими запутавшимися молодыми людьми, ребята из Гагаринского детдома. Их решили ввести в состав комиссий и это показало свою эффективность. Эти молодые люди с нелегкой судьбой, если происходящие соответствует их личным моральным нормам, могут быть очень откровенны. А еще и очень убедительны.

   - А как же, - усмехнулся Леонид Ильич, - я помню, как было на Пушкинской. Давай послушаем.

   ................................................................................................

   - Федорчук, что тебя побудило пойти на площадь и присоединиться к врагам СССР, - первым задал вопрос работник райкома.

   - Разве они враги, они за правду, которую от нас скрывают.

   - Хорошо ты высказал эту правду прилюдно, к чему это должно было привести. Расскажи. Какую цель ты преследуешь? - спросил журналист.

   - Каждый человек имеет право на правду. Люди должны знать... - пришел на помощь задумавшемуся студенту активист.

   - Что они должны знать? Есть, например, правда которую не положено знать до шестнадцати лет и даже старше. А на западе не рекомендуют просмотр некоторых фильмов и до двадцати одного года. И вы уверенны, что всякая правда во благо? Есть правда которую, очень достойные люди, всю жизнь стремятся забыть. - перебил его журналист.

   - Парень, а ты хочешь знать правду, как пахнет человек с распоротым животом. Или как избавиться от вшей в окопах, как воняют неделями не мытые ноги или где в траншеях... справляют естественные потребности. - добавил фронтовик.

   - Вот ты узнал, вернее тебе доверили правду про тех кто был виноват в прошлых и нынешних бедах. Заметь не твоих, чужих. Теперь тебе нужно с этими людьми бороться. Ты их всех знаешь в лицо или поименно? Тех, кто остались в живых или вы и павших в боях за Родину проклянете. Как правдолюбы. А может пойдешь против всей страны? На всякий случай. И против меня, так как я за советскую власть и нас миллионы. - высказался воспитанник.

   ............................................................

   - А вот и концовка разговора, уже без участия активиста инакомыслящих и родителей студента, - сказал Суслов.

   ...........................................................

   - Я знаю, что против нас на площади стояли школьники, там был мой знакомый парень. "Голос Америки" врет, что это были военнослужащие. Я понял, что делаю что-то не так, когда увидел глаза мальчишек. Они нас ненавидели и презирали. Боюсь, что и мои родители меня... не поймут.Что мне теперь делать.

   - Помнить свои ошибки и верить в нашу страну. И главное учиться и работать. Работать и учиться. Жить, двигаться вперед. - посоветовал работник райкома.

   - Я уже не смогу жить по-прежнему и родители теперь относятся ко мне... Они меня жалеет, как больного. А как это изменить?

   - А ты иди в армию, добровольцем, а потом восстановишься в институте. - посоветовал фронтовик.

   И пусть кто-нибудь, что-нибудь потом посмеет тебе сказать. - добавил воспитанник.

   ............................................................

   - А ведь это достойно, Михаил Андреевич и суд чести, и искупление, выполнением почетной обязанности перед Родиной. Нужно только не пустить это на самотек. Пусть идут на службу без хвостов тянущихся с гражданки и на серьезную, воинскую службу. Не все пойдут на это, но кто себя преодолеет... из них сформируются личности. И такими людьми не бросаются.

   Понимаешь?

   - Полностью согласен, как по старой мудрости: зернышко к зернышку, колосок к колоску и хватит на новый урожай.

   - Правильно понимаешь, а то у нас все в ВЛКСМ... а комсомольцев нет.

   - Можно этот тезис и повыше перенести.

   - А вот этого не нужно. Обобщений таких, глобальных.

   Руководители помолчали и продолжили разговор:

   - Леонид Ильич, совет Фонда просит разрешения на организацию своего издательства.

   - Есть проблемы?

   - Они планируют издавать международный литературно-художественный журнал на двух языках, русском и английском.

   И произведения обиженных нашими издательствами писателей, непризнанных гениев, издавать в англо-язычном издании для западной аудитории. Конечно, после соответствующего отбора и редактирования. А из-за выбирать западные бестселлеры и развлекательные вещи: фантастику, детективы. Которые будем издавать на русском языке и еще в качестве приложений к журналу.

   - Желаете сыграть на контрасте? Так творческие люди, обычно никогда не признают ни своих ошибок, ни того, что их произведения не читаемы. Всегда найдут тысячу причин и объяснений, - улыбнулся Брежнев.

   - Вот и пусть ищут причины в себе и вне СССР. Ведь они не думают, что им будет предоставлено сто шансов для личной персональной самореализации. Раз напечатаем, два и до свиданья. А мы будем вбрасывать в иностранный журнал и свои сильные книги, пусть легкого, приключенческого жанра. Наши производственные романы западникам будут не интересны. А вот военные произведения, думаю впечатлят англоязычного обывателя. И не только его.

   И здесь, Михаил Андреевич поймал мысль ускользавшую от него с утра: "А ведь Новиков не имеет никакого отношения к последним событиям. Ни к предложенным мерам экономического воздействия на активистов антисоветчиков, ни к судам чести, ни к издательству. А это значит, что коллектив Детского Фонда состоялся. И это не может не радовать".

   Я лежал на льду, "притворяясь" застругом снега и смотрел на автомашину, с работающим двигателем, расположенную в десяти метрах от меня. Еще на подходе к объекту, я заметил, как из окон кунга ведется наблюдение за окрестностями вокруг полноприводного грузовика Урал-375Д. Люди находящиеся внутри фургона периодически оттаивали его окна для наблюдения. Исходя из полученной информации, можно было предположить, что там находятся четверо вооруженных бандитов, убийц и двое заложников: экспедитор и водитель. Четверо бойцов охраны были убиты при разбойном нападении на эту машину, которая перевозила золото с государственного прииска Минусинского района Красноярского края.

   Все наши двойки сняли с учебно-тренировочных маршрутов и десантировали в пургу на пути вероятного следования бандитов, определив зоны ответственности каждой двойке. Нам с Семеновым достался маршрут проходивший по льду правого берега Красноярского водохранилища. И мы могли осматривать, с помощью оптики, почти десять километров берега. Но в наши планы вмешалась пурга и Семенов сместился вправо на пару километров, для лучшего контроля доступных подъездов на лед водохранилища.

   Однако повезло, если так можно сказать, мне. Я на чутье прошел на лыжах вдоль берега и уже через пару километров наткнулся на Урал. Пурга закончилась и бандиты могли двигаться дальше по льду водохранилища, до места встречи с сообщниками. Которые должны были забрать у них груз золота и только после этого им можно было оставить машину с трупами заложников и разбежаться в разные стороны. Я рассчитывал, что по крайней мере, двое из налетчиков должны были перейти из кунга в кабину грузовика. А расклад, где двое снаружи и двое внутри, куда лучше, чем четверо внутри и с ними два заложника. В любом случае мне приходилось действовать самому, так я был без связи. Однако на месте предыдущей лежки я написал Семенову сообщение и он знает направление в котором я ушел, кроме того я оставил отчетливые лыжные следы на льду и застругах водохранилища. Лыжи пришлось снять метров за пятьсот до цели и осторожно перемещаться к машине по почти гладкому льду.

   А сейчас пришла пора действовать и я стал медленно подползать к машине со стороны кабины, контролируя возможное наблюдение из окон кунга. И наконец, аккуратно заполз под днище грузовика к бензобаку. Потихоньку продавил бак ножом, имитируя его повреждение сучком или камнем. Получилось грубовато, но на таком морозе сойдет. Ждать пришлось недолго, минут через двадцать пять открылись задние двери кунга и на лед спрыгнул человек у которого я видел только ноги в унтах. Он постоял несколько минут, видимо внимательно разглядывая округу и сказал обернувшись к кунгу:

   - Рыжий, можешь выходить, я присмотрю вокруг, - и пошел в обход грузовика.

   Рыжий вышел с двумя канистрами бензина и направился к кабине. И пробитого мной бензобака уже натекла приличная лужица бензина, увидев которую рыжий заорал: