Я… Я люблю. Я имею в виду, я охренеть как люблю тебя. И охренеть как боюсь твоих слов, которые последуют сейчас.
— Знаешь, Хендерсон, — Он поджал губы, медля. — Я не люблю. — слова, сказанные так спокойно, были подобны удару под дых. — Не люблю, когда меня перебивают и тем более затыкают.
— Ч-что?
— Иди сюда. — его губы слегка дрогнули в улыбке и Тайлер протянул ко мне руку.
Нас разделяла всего пара шагов, и я, глядя на эту пропасть, слепо повинуясь, преодолела каждый из них как лучший в мире бегун.
Я бросилась к нему, а он меня поймал.
Обнял меня и сжал так крепко, что даже стало трудно дышать. Но мне было всё равно. Потому что меня держит Тайлер — зачем дышать?
— Ты не представляешь, как я рад, что ты здесь.
— Я тоже, Тай. Я тоже. — Я сильнее прижалась к нему.
Его губы коснулись моего лба, тёплые ладони легли на щёки. И снова этого ошеломительно головокружительный взгляд, заставляющий податься навстречу и слиться в чувственном поцелуе. Синхронное движение наших губ — яростное и болезненное, нежное и медленное, томительное и всепоглощающее.
Этот поцелуй заставлял всё вокруг таять, как снег в лучах солнца.
Тайлер втащил меня в номер и ногой захлопнул дверь, не разрывая поцелуя. Мы неторопливо шагали в полумраке комнаты, постепенно обнажаясь, натыкаясь на препятствия в виде кресел, дивана и последней нашей остановкой стал стол, о который я опёрлась локтями, когда Тай, придерживая за спину, опустил меня.
— Тайлер, прошу… — едва слышно прошептала я ему в губы. — Пожалуйста, займись со мной любовью.
В темноте, обостряющей все чувства, послышался звук расстегивающейся молнии, а потом я ощутила его. Скользящего своим членом между моих ног, проверяющего, насколько я готова. Но, кажется, для этого мужчины я всегда готова. Была и буду.
— Не дразнись, — прохрипела я, кусая его нижнюю губу.
И он вошёл. Медленно, до самого основания.
Из меня вырвался продолжительный выдох.
Пальцы Тайлера несильно сжали мои волосы и потянули, вынуждая откинуть голову назад. Губы безошибочно нашли пульсирующую вену на шее, ласково целуя. Мои глаза закатились от томного удовольствия. От сильных глубоких толчков, из-за которых пришлось схватиться за край стола, чтобы удержать равновесие.
Тайлер поцеловал меня в плечо и прошептал на ухо, сводя с ума своим голосом:
— Тебе нравится?
— Да… да… очень сильно. — Из меня вырвался стон.
Похоже, ему понравился мой ответ, потому как его бёдра стали двигаться резче, совершая более сильные и интенсивные толчки, сотрясающие стол.
И этого было достаточно, чтобы я начала умирать от удовольствия, сотрясаясь от накрывающего оргазма с ужасной неконтролируемой силой. Падать в невесомость. Тонуть в блаженстве.
Постепенно, когда сокращения мышц внутри сошли на нет и я перестала неистово содрогаться, Тайлер вновь замедлил движения своих бёдер, возвращая им прежний неторопливый темп. Он слегка приподнял меня одной рукой, прижимая к своей груди, в то время как пальцы второй неспешно двинулись по моему животу вверх к груди и жадно сжали её.
— Тайлер… — Я обхватила шею Тая руками и, повернув голову, притянула его губы к своим.
Я люблю его рот, его губы, его язык. Так целоваться — это целое искусство, и Тайлер Рид — Леонардо да Винчи. И умело этим пользуется.
Подхватив меня под бёдра, он неловко двинулся в другой конец номера, в сторону кровати, попутно пытаясь освободиться от брюк, болтающихся где-то на лодыжках.
Мне нравилось ощущать его нетерпение и нежелание выходить из моего тела или разрывать наш поцелуй. Его потребность касаться.
Он сел на край кровати, и я, устроившись поудобнее сверху на нём, обвила ногами его талию.
«Господи, да.»
Так мне нравится больше всего — грудь к груди, рот ко рту, ни миллиметра между нашими телами. Внутри у меня всё растягивалось от того, как он меня заполнил. Стоило мне слегка двинуть бёдрами, как Тайлер застонал мне в рот, напрочь уничтожая всё, что могло бы сковать разум, стирая все границы.
Я медленно поднялась и с силой опустилась вниз. Ещё раз. И ещё. Ловя каждый стон и выдох, проверяя на прочность пружины кровати. Заполняя непристойными звуками и скрипом тишину.
Я старалась двигаться быстрее. Сильнее. Забывая о том, где мы и кто мы, когда наши тела скользили и тёрлись друг от друга, влажные от жары, бушующей между нами.
Тайлер взял в руки моё лицо, пальцами провёл по щекам. Неожиданно нежно. С заботой.
Приблизившись лбами друг к другу, в тусклом свете я смогла увидеть, как он смотрит вниз, наблюдая за тем, как сливаются наши тела.
И я тоже опустила взгляд вниз.
И, мой Бог, это было так эротично. Так чувственно.
Откинув его влажные волосы со лба, медленно поцеловала, не переставая двигать бёдрами.
— Тайлер… — пробормотала, покрывая поцелуями его лицо, — Пожалуйста… — выдохнула и, не задумываясь, какой ничтожной могу оказаться в его глазах, взмолилась. — Прошу, скажи, что любишь меня.
Но вместо слов он взял моё лицо в свои ладони и поцеловал. Глубоко и сильно. Так, как умеет только он. Не сумев сдержаться, я громко всхлипнула.
Я могу хоть тысячу раз попытаться убедить себя, что он решил показать свои чувства, а не сказать о них. Но…
«Ты идиотка. Какая же идиотка.»
Горячие дорожки слёз неудержимо заструились по щекам.
«Это ужасно. Я не должна была просить об этом. Не после того, как он чудом не вышвырнул меня отсюда.»
— Я люблю тебя, Эллисон. — его слова, сказанные шёпотом, были подобны раскату грома, пронёсшемуся вверх по позвоночнику разрядом прямо в голову. К ни го ед. нет
Его ладони были всё ещё на моих щеках, пальцы осторожно вытирали жгучие слёзы. Быстрое тяжёлое дыхание повисло между нашими телами, боящимися разрушить этот хрупкий момент хотя бы каким-нибудь движением.
— Т-Тайлер… — Мои дрожащие губы впились в его, впитывая его волшебные слова, которые сожгли дотла моё сердце и заставили возродиться вновь из пепла. — Тайлер… — Наши тела постепенно пришли в движение, но это было несравнимо ни с чем, что творилось между нами до этого.
Глаза Тайлера встретились с моими в этом сумраке, и сквозящая в них нежность вознесла меня на небеса, согревая своим теплом.
Мы начали двигаться быстрее, чувственно приближая нас к развязке. Это казалось таким возвышенным.
Священное единство.
— Скажи, что никогда меня не оставишь. — Голос Тая тихий, запыхавшийся, рваный и такой… ранимый. В этот момент его мягкий взгляд молил о заверении. При всей его смелости и самоуверенности, мне кажется, что какую-то часть его души всё ещё преследуют какие-то призраки