Метель была такой густой, что едва различались очертания холмов, похожих на хребты свернувшихся белых медведей. Черный лес частоколом вырисовывался на горизонте, небо, затянутое тяжелыми тучами, имело цвет растворившихся в крови чернил.
Два ряда факелов можно было разглядеть в этой кутерьме: одни держали в руках Ютлины, другие – их вечные и непримиримые враги Стромкильде. Завывания ветра заглушали все звуки, поэтому обоим родам пришлось выслать для переговоров парламентеров.
Со стороны первых двинулись к месту встречи трое: Сигвар, Кир и некий воин невысокого роста, чье лицо скрывал просторный капюшон. Им навстречу отправились рыжебородый Ютлин, имя которого, как узнал Маркус, было Согнир, а также два огромных воина с мечами наголо. Через несколько минут обе тройки остановились и какое-то время с ненавистью рассматривали друг друга. Затем Сигвар заговорил, презрительно растягивая слова:
– Чего вы хотите, псы?
– Полегче, приятель, – отозвался спокойно рыжебородый.
Он был одет в крепкие стальные доспехи и длинную, до колен, кольчугу. К поясу были пристегнуты красивые ножны, но полы короткой кожаной куртки скрывали рукоять вложенного в них меча. На плечах же красовался тяжелый плащ, подбитый медвежьим мехом, свидетельствовавший о том, что драться его владелец не собирается – такие дорогие и слишком стесняющие движения вещи не надевали, если готовились к сражению. Все это Кир отметил про себя.
Тем временем Ютлин продолжал:
– У нас ваш приятель, молокосос, имя которого нам неизвестно. В доказательство своих слов мы принесли вот это, – с этими словами он сделал знак одному из своих воинов, и тот бросил на снег саблю Маркуса. – Пока что я решил сохранить ему жизнь, однако не стоит относить это на счет моей доброты. – При этих словах Ютлина Сигвар заскрежетал зубами, но Согнир продолжал, словно не замечая закипавшей в его противнике злобы: – В недавней схватке вы убили многих наших воинов, их семьи остались без кормильцев. Кроме того, род Ютлинов понес в их лице значительные потери. Поэтому мы предлагаем вам сделку: вы можете выкупить своего приятеля, если он, конечно, вам нужен, за определенную… э… сумму.
– Вы напали на нас! – рявкнул Сигвар, хватаясь за рукоять меча и делая шаг вперед. – И теперь еще требуете, чтобы мы вам платили! А кто возместит наши потери?!
Неизвестно, чем бы кончился этот порыв мьельтира, если бы Кир не остановил его, положив руку на плечо родича.
– А не слишком ли вы много хотите? – спросил он, обращаясь к Согниру, чья речь заметно отличалась от манер остальных Ютлинов, что не могло остаться незамеченным Киром. – Если вам нужен мир – отдавайте пленника и забудьте о выкупе. Тогда мы будем вроде как квиты.
– Между нашими родами не может быть мира, – ответил Согнир, глядя в глаза Сигвару. – И мы пришли сюда не для того, чтобы считать убитых. У нас есть заложник, и мы предлагаем вам его выкупить. Если вы не согласны, мы предадим его смерти. – Он перевел взгляд на Кира и, усмехнувшись, добавил: – Скорее всего разорвем конями.
Шрам Кира начал медленно белеть, а карие глаза стали холодны как лед. Он положил руку на плечо Сигвара и, когда тот обернулся, сказал:
– Мы согласны?
– Сколько вы хотите? – мрачно буркнул мьельтир.
– Четырех коней, – ответил Ютлин невозмутимо.
– Что! – взревел Сигвар, поднимая кустистые брови и делая еще один шаг навстречу Согниру, так что тому пришлось отступить. – Да я лучше…
Но Кир снова остановил его, сказав:
– Подожди. Отойдем-ка на два слова.
Мьельтир недовольно хрюкнул, но кивнул. Когда они с Киром отошли в сторонку, последний сказал:
– Этот парень – мой друг. Мы многое пережили вместе, и, кроме того, он попал к Ютлинам, сражаясь за наш род.
– Ты прав! – воскликнул Сигвар, хлопая его по плечу. – Какие же мы будем Стромкильде, если бросим своего в беде? Не лучше этих презренных псов, Ютлинов.
Когда они вернулись к остальным, мьельтир сказал:
– Уговорили, псы блохастые. Когда?
– Сегодня, если угодно, – отозвался Согнир, усмехнувшись. – Когда мы увидим коней, приведем вашего парня.
– Лады, – буркнул Сигвар, поворачиваясь.
Он, Кир и третий воин пошли по направлению к поджидавшим их в отдалении Стромкильде, а Ютлины двинулись к своим сородичам. Метель становилась все сильнее, снег слепил глаза, а ветер был столь сильным, что сносил в сторону.
Согнир оглянулся и сделал своим воинам знак остановиться. Один из них тотчас же достал из-под плаща факел и огниво, а затем присел и, закрываясь от ветра, принялся высекать огонь. Наконец, искра вылетела, пропитанная смолой шерсть вспыхнула и занялась, разгораясь все ярче. Воин встал во весь рост и, повернувшись к строю Ютлинов, принялся размахивать факелом. Тотчас же едва видневшиеся за снежной пеленой воины пришли в движение: откуда ни возьмись, появились всадники, стремительно приближавшиеся к Согниру. Они мчались во весь опор, но не издавали воинственных криков, что было совсем не похоже на всегда разнузданных Ютлинов.
В это время Кир обернулся и увидел раскачивающийся огонь.
– Все-таки предали! – воскликнул он, выхватывая меч и пытаясь прикинуть на глаз, далеко ли до своих.
– Проклятие! – прорычал Сигвар, доставая из-за пояса тяжелый топор с короткой рукоятью.
Тем временем Стромкильде двинулись им навстречу, видимо, почуяв недоброе. Они не видели всадников, но поняли, что Ютлины что-то затеяли – ведь недаром их парламентеры подавали сигнал.
Согнир сбросил плащ и, вглядываясь в темноту, пытался высмотреть силуэты своих врагов. Он знал, что они еще там, на равнине, преодолеть расстояние до остальных Стромкильде так быстро они не могли. В это время первый всадник остановился рядом с ним и, спешившись, передал ему поводья. Согнир вскочил в седло и, что есть силы пришпоривая коня, помчался сквозь буран. Он хотел только одного – во что бы то ни стало настигнуть Сигвара и убить. Тогда, как он вполне справедливо полагал, род Стромкильде лишится на какое-то время лидера, и его будет не так сложно уничтожить. Давняя вражда разожгла в нем такую ненависть, что он готов был перейти от мелких стычек к открытому противостоянию.
Однако, когда закутанный в белое человек возник справа от него, боевой задор сменился у Согнира удивлением.
– Что за!.. – воскликнул он, вглядываясь в тонкие и определенно женские черты. Затем его взгляд скользнул ниже, и он выругался, заметив нацеленный на него арбалет. Туго пропела спущенная тетива, и короткая металлическая стрела вонзилась в горло Ютлина.
Согнир невольно поднял руки и выпустил поводья. Лошадь, почувствовав слабину, взвилась на дыбы и сбросила воина на землю. Тот упал на спину, держась за торчавший из шеи болт, но его глаза уже заволок кровавый туман, и последнее, что запечатлелось в умирающем мозгу Согнира, было видение проносящихся через буран коней, на которых неслись в погоню за Стромкильде его воины. Ютлин торжествующе улыбнулся и умер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});