вы их скоро получите!
— Не говорите чепухи! — проорал он мне в ответ. А по глазам было видно, что он очень хочет схватить меня за грудки. — Какие профсоюзы? О чем вы? Да мы сделаем с рабочими все, что захотим. В бараний рог их свернем. А вы и ваша дурость лишь все портите. Немедленно прекращайте ваши заигрывания с рабочими. Слышите? Пока не поздно! А не то мы вас силой…!
— Вы меня? — заорал я на него и схватил его за лацкан пиджака. Крепко дернул, так что нити затрещали, а у посетителя щеки пошли волнами. — Уже вчера было поздно! Вы понимаете? Это уже не остановить! И в ваших же интересах пойти навстречу рабочим и облегчить им жизнь. Пока вы можете, создайте свой профсоюз и встаньте в его главе. Прислушайтесь к своим рабочим!
Он дернулся, безуспешно попытавшись освободиться от хватки, потом вцепился в мою руку, попытавшись оторвать ее от лацкана. Он пыхтел, краснел, сопел, покрывался пятнами. О том, чтобы казаться презентабельным и речи уже не велось.
— Отпустите меня! Немедленно! — возопил он, но меня уже понесло. Этот пухлый боров меня взбесил. Еще чуть-чуть и я готов был ему врезать. — Отпусти-ите! — перешел он вдруг на фальцет, когда он заглянул в мои глаза, и я ослабил хватку. Толстяк прянул в сторону, рефлекторно закрылся от меня руками. Он испугался.
Как-то неожиданно для меня все это произошло. Не в моей натуре так терять над собой контроль, но этот сноб, который пришел ставить мне условия, по-настоящему вывел меня. Еще немного и не обошлось бы без крови. Мое состояние почувствовал и мой посетитель. Сторонкой-сторонкой он обошел меня, затравленно следя за моими движениями и, едва оказался рядом с дверью, что есть прыти рванул вон из комнаты.
— Портфель забыл, придурок! — проорал я вслед и отправил чужое имущество вслед хозяину. Портфель ударил пухлого по спине, придав ему дополнительное ускорение и упал, рассыпав по грязному полу исписанные бумаги. Туда же вслед по витиеватой траектории полетел и дорогой цилиндр.
Охранник Фрол, что видел бегство богатея, озарился злорадной щербатой улыбкой и проводил дорого гостя матерной прибауткой, а Иван Фомич — наш пожилой вахтер, спал с лица, незаметно утонул в тени угла и мелко-мелко перекрестился. Произошедшее для него было из ряда вон выходящим.
Весть остаток дня я приходил в себя. Шутка ли, едва не подрался с солидным господином. И главное из-за обычного, в общем-то, переговорного момента. Не брось посетитель тогда мне в лицо фразу «а не то мы вас силой…» и я бы сдержался. Каждую минуту я вспоминал его слова и с каждой минутой я все более укреплялся во мнении, что мне этого не простят. Моя выходка выйдет нам боком.
Я удрученный съездил домой, рассказал все другу. Мишка внимательно меня выслушал, нахмурил лоб и поставил неутешительный диагноз моим умственным способностям.
— Что делать будем? — спросил он риторически.
— Готовиться к нападению надо. Предприятие на осадное положение ставить.
— Как готовиться? К какому нападению? — покрутил пальцем у виска Мишка. — Как бы не засудили тебя. Я, так понимаю, тот человек был какой-то серьезной шишкой.
— А что мне могут сделать через суд? За что судить?
— Дурак ты, Вася. За оскорбление во все времена отвечали. И дай-то Бог, если мы отделаемся простым нападением на предприятие. Как бы чего хуже не вышло.
Я развел руками, показывая свое бессилие.
— Как бы то ни было, нам все равно надо подготовиться. Я с Мендельсоном переговорю, может он чего по своей части посоветует. А ты, Вася, поднимай своих вояк. Похоже, и для их способностей время настало.
В тот же день я собрал всех своих охранников на предприятии. Кратко описал им произошедшую неприятность. Фрол, похоже, почти всем уже растрепал об инциденте, так что основная масса наших работников оказались в курсе. И все они поддержали меня, удрученно посетовав при этом, что посетителю так мало досталось на орехи. Сложилось впечатление, что данный господин был им знаком.
— Кто-то его знает? — спросил я, оглядев своих архаровцев. — Что это за тип?
— Дык, Баринцев это, — ответил один из них — мой тезка. — Знатная гнида.
— Откуда он? С какого завода?
— С Невского стеаринового он — один из хозяев. Рабочих гоняет в хвост и в гриву. Мастера его лютуют, штрафуют рабочих почем зря.
— Стеаринового? Свечки делает?
— Ага, и мыло тоже.
— Это мыло варит что ли? Так вот почему он был облит одеколоном, — догадался я. — А что он за человек, на что он способен? Он может отомстить?
— Этот еще как может, — подтвердил Василий. — За ним не заржавеет.
Ну что ж, противник определился. Надо бы сообщить об этом Мишке. Остается, правда, неясным момент с «некими лицами», которые уполномочили его на разговор со мной. Были ли они на самом деле или же Баринцев просто их придумал. Вполне возможно, что он с кем-то объединился.
— А ты откуда его знаешь?
— Брат мой работал на стеариновом, и я пытался туда устроиться, но мастер меня не взял. Видел я тогда эту гниду там — как павлин важный ходил, нос морщил, — сообщил мой тезка. — А здорово вы его взашей прогнали. Я брату-то расскажу — он порадуется.
Наше предприятие мы поставили на осадное положение. Мои охранники продолжили нести вахту как и прежде, что на производственной площадке, что и на территории НИОКРА, а остальные свободные от работы легли на матрасы. Через дорогу от проходной в домике были сняты пара комнат и мои люди ожидали там нападения. Сидели там тихо, не высовывались, не буянили и за водкой не бегали. Я иногда навещал их втайне, контролировал. За главного поставил моего тезку Василия со смешной фамилией Орленок, как наиболее толкового. Соображал он неплохо, выводы из возникающих проблем делал правильные, да и кое-каким авторитетом у товарищей пользовался. С грамотой, правда, у него плоховато, но это дело поправимое. Будет время — научим. С ним мы и обсудили все детали нашего возможного противодействия. К нападению мы были готовы.
Прошло пару дней, а у нас все было тихо. Никто на нас не нападал, никто из посторонних нами не интересовался. Я в очередной раз проверил своих ребят, скоротал часик за чашкой крепкого чая. Настроение у них было бодрое, с нетерпением ожидали предстоящей драки.
— Ну, ладно, товарищи охранники, мне пора, — сказал я, сделав последний глоток из стакана. Так уж повелось у нас, что я обращался к нам по советскому образцу. Я так привык в армии и мне