пришло сообщение от Димидко, где все слова, кроме междометий, были матерными. Я набрал его, рассказа все, как есть, и про полминуты, которой не хватило, и про патрули на дорогах, пообещал быть ко второму тайму железно, ведь экспресс никто не тормознет.
— Вы главное продержитесь, а дальше я уже до ничейки дотяну.
Хрен с ним, «лучшего» включу, это ведь не дело — если третью игру подряд продуем!
Затем я позвонил Лизе, спросил, что у нее срочного, но она ответила уклончиво — что скажет только при личной встрече, переключилась на то, что видела меня в суде, и я хорошо выступил, защебетала, что Шуйский неузнаваем, и у него мизинца нет, а по телеку сказали, что и нескольких лоскутов кожи он лишился — подтяжку сделал, а заодно генматериал получил. И что людей, которые были в самолете, заранее убили и разрезали на куски — чтобы вдруг целое тело не обнаружилось, когда от Шуйского остались одни фрагменты. В самолете летели лишь останки, а пилот и Шуйский катапультировались за несколько минут до взрыва.
Понемногу я отвлекся, а снова напрягся, когда пришел следующий экспресс, который отправляется в 17.30. В этот раз, как и в прошлый, все болельщики собрались в последнем вагоне, где нам пообещали включить прямую трансляцию игры «Титан» — «Ростсельмаш».
Глава 25
Дадим стране огня!
Я все время поглядывал на часы, словно от этого экспресс пойдет быстрее. Место я занял у стены прямо под «плазмой», чтобы лучше видеть игру. Хотя что в поезде успею посмотреть? Минут двадцать. Потом — марш-бросок к стадиону и — скорее на ворота.
Пока игра не началась, на экране аналитики местного разлива делали прогнозы, и все сводилось к тому, что если Нерушимый встанет в ворота, то возможна ничья, а если нет — «Титан» разнесут в клочья. Как писали в девяностых после странного разгрома ЦСКА французским «Монако»: «И провезли их мордой по асфальту». Ну или как-то так.
Подумалось, что лучше бы парни не смотрели эти прогнозы, где их ни во что не ставили. Было бы здорово, если бы они доказали, что могут побеждать, и «Титан» не просто так оказался в Первой лиге.
Вот теперь, когда не надо, время тянулось медленно. Последний вагон набился желающими смотреть матч. Пенсионерки повозмущались, что им дышать нечем-дует-давит-шумно, но их быстро присмирили, и одни затихли, другие переместились в другой вагон.
Все молча слушали футбольных экспертов, и никто не возмущался, что нашу команду записывают в слабаки. Мол, и в Первую лигу мы вышли чуть ли не потому, что звезды так сошлись. Аж зубы скрипели от злости. И вот дошла очередь перемыть мои косточки.
— Так почему в воротах не Нерушимый? — спросил интервьюер, похожий на голубца мальчик в джинсиках в обтяжку.
Тон аналитика изменился, стал вкрадчивым:
— Насколько я знаю, он проходит по «Делу тринадцати» и дает показания в суде.
— Проходит в качестве кого? — поинтересовался интервьюер.
— Посмотрите прямую трансляцию с заседания суда, я не в курсе подробностей.
Вот балабол! «Проходит». Еще пусть скажет — подозреваемым!
Мне на поддержку пришел незнакомый подросток в кислотно-желтой куртке, крикнул аналитику, словно он мог его услышать:
— Не звезди, оклеветали его!
Спасибо, малой. Я снова накинул капюшон — не хватало еще перед пассажирами объясняться, на игре сосредоточиться надо. Глядя, как футболисты выбегают на поле, я мысленно их подбадривал: «Давайте, парни, вы можете! Погосян, ты вообще монстр, из одноногого стал двуногим! Блесни мастерством и изобретательностью, Мика! Микроб… Если есть самый быстрый микроб, то это ты! Колесо, Матвеич, Думченко, вы — стена!»
Прозвучал свисток, и понеслось. Ростовчане сразу рванули в атаку. Они бегали и нагнетали, не останавливаясь ни на минуту! Если бы не болел за наших, восхитился бы скоростью, но больше — выносливостью. Бывает такой футбол, когда смотришь, и ощущение, что в одной команде, как и положено, одиннадцать игроков, а в другой — вдвое больше. А то и втрое.
Только мяч у нас — тут же двое-трое идут в отбор. Это называется «высоким прессингом», но такая манера игры чрезвычайно энергозатратна. Тут физуха и дыхалка решают. Если команда подготовлена хорошо, то просто катком давит, прижимает противника к его штрафной, и бьет, бьет, бьет!
Хреново, что у наших такой соперник. Наши опять расклеились. Да что ж такое, как подменили их! Даже Жека с Игнатом не разыгрывают свои козыри да и вообще позиции не покидают, когда надо бы смещаться, растягивать ростовчан на края, освобождая путь нашему опорнику-распасовщику. А противник не боится импровизировать и рисковать. Мяч летает туда-сюда, туда-сюда, а наши — за ним. Как когда старшие с младшими в «горячую картошку» играют.
Первый гол я даже не заметил. Хорошо, повторы были с разных сторон. Васенцов упал на колени и сжал виски. Он тут не виноват, пожалуй. Или все-таки виноват?
Проникающая передача, с двух сторон врываются двое ростовчан, наши — на них, а к мячу и вовсе их защитник добирается, которого, конечно, никто не держит. Упустили его из виду, потому что дело защитника — защищать, а не носиться в атаку, создавая преимущество.
На месте Васенцова я бы вышел вперед, чтобы — сократить угол обстрела, площадь и всё такое. А наш вратарь просто врос в ленточку, корни в нее пустил. И защитник ростовчан ударил со всей дури, да и попал — счастливчик! — в угол. Я бы прыгнул, но не уверен, что вытащил бы. Васенцов же прыгать не стал, корни у него. Дернулся просто и вот, сидит, кается. Приеду, надаю затрещин.
Закончив с самоуничижением и самокритикой, Васенцов вскочил и обругал защитников — ни за что, в общем-то, они-то как раз делали, что могли. Димидко обматерил полузащей. Тут понятно, что всем фронтом надо смещаться, а эти надеются непонятно на что.
Получается, мы и дома уже проигрываем. Как подменили команду! Неужели мое отсутствие так их деморализовало? Уже понимая, что с таким настроем будет дальше, я уставился в экран, отвлекаясь на проносящиеся станции, чтобы в Лиловск случайно не укатить.
А ростовчане давят и давят, наглые, самоуверенные. Форма у них яркая, желто-синяя, и от этой яркости их как будто больше на поле. Вот опять перекинули мяч с фланга на фланг и ломанулись… Сколько-сколько их? Впятером! Ну ни хрена себе преимущество получается!
Ну, родненькие, ну продержитесь — я уже близко! А там дадим стране огня!
Не продержались. Вторая пенка. Теперь было четко видно, что Васенцов поплыл. Он