и под Москвой, рассматривал в бинокль башни нашего родного города. Я смотрел на него и думал: «Это он хотел загубить меня. Это он хотел обесчестить Азоль. Это он лишил меня счастья». Я не убил его. Какая-то брезгливость заставила меня отправить его в плен, хотя стоило сказать лишь одно слово, чтобы его жизнь оборвалась.
Суровы и жестоки дни. Смерть и удары, раны и кровь – моя нынешняя картина. Бессонные, тревожные ночи проходят медленно и тоскливо. И на фоне жестокой войны еще все-таки вырисовывается мое личное, родное, близкое…
Милая моя, родная мама! Простите мне откровенность и жалобы. Вы пишете, чтобы я поделился своими радостями и печалями. Даже по стилю письма, мама, Вы можете судить, как я расстроен и несчастен…
От Галюшки давно ничего нет. Дядя Вася, наверное, уже умер. Люба прислала мне на днях письмо и сообщила о его безнадежном положении. Если так, я остаюсь почти совсем один, а вернее, абсолютно один. Азоча, по-видимому, вышла замуж. Пишет ли она Вам? Я уже очень давно не получаю писем. Я даже уверен, что она уже замужем: это я прочел между строк письма ее родных. Азочу не интересует какой-то военный, пусть даже старый знакомый. Он был слишком робким и любящим, и о нем не стоит помнить…
Милая мама, я сейчас ничто. Военная карьера меня не манит. Я боюсь, что из меня вообще ничего не выйдет. Но буду стараться, приложу все силы, чтобы заставить Азочу заговорить обо мне. Пусть мои рассуждения по-мальчишески глупы, насыщены романтикой. Лишь бы хватило способностей, и я заставлю ее жалеть о совершившемся. Она живет среди роскоши и сразу забыла того, кто не сегодня-завтра умрет, того, кто ничем не обидел ее и любил больше всего на свете. Как это обидно и горько, моя родная, хорошая мама!
Поддерживают меня письма Паустовских. Какие они чудесные, замечательные люди! Милая Анна Порфирьевна, пишите скорее. Крепко, крепко целую Вас. Ваш любящий Женя. Привет Ольге и Левушке. Жду письмо! Простите, что плохо написал. Сейчас бы я уже шел на пятый курс!
Письма Евгения Разикова с фронта домой
Фронт. 10 сентября 1943 года
Милая Люба и Верусенька! Поздравляю вас с большим вашим днем и желаю всего наилучшего в жизни. Не убивайтесь, мои родные, как-нибудь переживем. Будьте здоровы и стойки.
Люба, если придет кто-либо из Железкиных, ничего обо мне не говори. Скажи, что я перешел в другую часть и писем давно не шлю. Я на всем поставил крест, пусть и они забудут меня.
Ну, дорогая Люба, пиши чаще.
Крепко целую тебя и Верусеньку
Ваш Женя.
Фронт. 29.09.1943 года
Милая Люба!
Где-то в моих книгах есть книга (помнится, в темно-зеленом переплете) Тимофеева под названием «Стих и проза». Постарайся, пожалуйста, найти ее и выслать мне.
Пиши чаще и больше о себе или Веруське.
Крепко целую тебя и Верочку.
Ваш Женя.
Фронт. 31 октября 1943 года
Милая Люба и Верусенька!
Как вы живете? Давно не получал весточки от вас. Пишите скорее и обо всем.
Я воюю по-прежнему.
Люба, если придут письма от кого-либо обо мне, не отвечай, а перешли их мне. Если спросят Железкины, скажи, что очень давно ничего не пишу. Очень хочется повидать вас, мои дорогие.
Люба, ты получше береги себя, ведь ничем теперь не поможешь. Видно, наша такая сиротская судьба. В будущем я помогу Верусеньке всем, чем смогу. А сейчас главное – держитесь крепче.
Крепко-крепко вас целую, мои милые.
Ваш любящий Женя.
Фронт. 06.11.1943 года
Милая Люба, Леня и Верочка!
Получил вашу секретку. Люба, ты должна беречь себя. Видно, такова судьба, что приходится выносить все новые и новые удары.
Верусенька, милая, учись хорошенько. Будь умницей. Галя тоже уже сама пишет, только печатными буквами, учится в первом классе. Напиши мне письмо.
Люба, если будет нетрудно, пришли мне еще что-нибудь из моих книг, кроме Тимофеева.
Будь здорова, береги себя.
Крепко вас целую.
Ваш Женя.
1. Литературный кружок 7-х классов 15-й школы. Женя Разиков – третий слева в верхнем ряду. В центре на скамейке – Анна Порфирьевна Тодорова. Москва, 1935 г.
2. Автограф школьного стихотворения Жени
3. Василий Муханов, дядя Жени
4. Тетя Люба Муханова в магазине во время войны
5. Вера Муханова в школе
6. Галя, сестра Жени
7. Старший лейтенант Евгений Разиков
8. Том стихов Майкова – подарок Евгения Вере
9. Письмо тете Любе с фронта
10. Письмо Евгения Разикова учительнице Анне Порфирьевне Тодоровой
Всеволод Лобода 29 лет
«Сугубо штатский человек…»
Старший сержант, красноармеец топослужбы штабной батареи 328-го артиллерийского полка 150-й стрелковой Идрицкой дивизии 2-го Прибалтийского фронта. Умер от ран 28 октября 1944 года.
С детства помню тонкий, но любовно изданный сборник Всеволода Лободы «От рядового с берега Ловати». Он всегда стоял на поэтической полке нашего книжного шкафа. Сборник вышел в 1966 году. Его составила мать поэта Мария Вячеславовна Чолганская, а редактором книги стал фронтовой друг Всеволода – поэт Василий Ефимович Субботин.
С тех пор стихи Всеволода отдельной книгой не издавались.
Всеволод родился в Киеве. Отец преподавал русский язык и литературу, мать была выпускницей консерватории и выступала как оперная певица. Семья жила на улице Павловской в доме номер 10.
В школьные годы печатался в «Пионерской правде». После окончания средней школы поехал покорять Москву. Для начала поступил в фабрично-заводское училище. Работал на Мытищинском вагоностроительном заводе, редактируя многотиражку «Кузница».
В 1935 году поступил в Литературный институт им. А. М. Горького. Был редактором на радио, сотрудничал в журналах «Литературная учеба» и «Костер», публиковался в шахматно-шашечном издании «64».
Осенью 1941 года добровольцем ушел на фронт. Был пулеметчиком, топографом, разведчиком, сверхштатным сотрудником дивизионной газеты. Воевал под Ленинградом, Старой Руссой, Великими Луками.
Осенью 1943 года участвовал в тяжелейших боях с дивизией СС «Мертвая голова» на реке Ловать и был награжден медалью «За боевые заслуги» № 1092299
Из наградного листа:
За то, что, работая в штабе полка и помогая разведке в оформлении