Читать интересную книгу Сборник Рассказов - Стивен Кинг

Небольшое (около 500 слов) эссе, в которомм Кинг с юмором рассказывает, какие мысли приходят ему в голову, когда он смотрит на ледовый топор марки «DMM Predator».

Написано для журнала «Outside», где и опубликовано в декабре 1995 года. Переиздавалось в книге «Stephen King: The Non-Fiction» Роки Вуда и Джастина Брукса, вышедшей в издательстве «Cemetery Dance» в апреле 2009 года ограниченным тиражом.

Это не та вещь, которая вдохновляет все эти детские стишки. Я смотрю на ледовый топор марки «DMM Predator» («Хищник») и думаю об убийстве. Я беру его из гаража, нахожу кусок деревяшки и загоняю в неё конец кирки, пытаясь не рисовать в своем воображении, как легко этот же самый наконечник проникнет в череп и пронзит мягкое серое вещество под ним. Это доставляет странное удовольствие. Как я думаю, именно поэтому все эти электрошокеры, банки с перцовым газом и метательные звёздочки ниндзей, которые можно увидеть в окнах ломбардов, выглядят несерьёзно. Этим топором можно нанести серьёзные повреждения. По настоящему серьёзные повреждения.

На кирке есть зазубрины, возможно для того, чтобы предотвратить выскальзывание из того, во что она была погружена, и когда я рассматриваю отверстия в дереве, я вижу, что они выглядят не как пробоины, как я ожидал, похожие на большие точки, которые рисуют дети, а как ромбовидные таблетки от кашля.

Глядя на эти дыры, я ничего не могу с собой поделать, и представляю себе человеческое тело, усыпанное ими. Я вижу, как топор входит в живот, в горло, в лоб. Я вижу, как он полностью, по свою 11-тую зазубрину, погружается в основание шеи или в глазницу.

О Боже, мне кажется, все американцы больны.

А может, мне так не кажется. Подобно множеству инструментов, которые приходят на ум — молотки, отвёртки, дрели, буры и стамески — ледовый топор «Хищник» имеет определённую нездоровую притягательность, красоту с такой степенью жестокости, что более похоже на невроз. Но изучите его и вы увидите, что у топора нет бесполезных частей, начиная с грубо обтёсанного черенка с петлёй на ремне и кончая страшным верхним концом. Я не совсем уверен в назначении куска металла на нём, который выглядит как открывалка для бутылок Пола Баньяна, но я уверен, что у неё есть определённое предназначение.

Из этого я делаю следующий вывод: на самом деле, когда я держу топор в руках, я чувствую не столько возможность убийства, сколько притягательность смерти. Я чувствую, как он говорит мне об уязвимости человеческой плоти, а ещё о гибкости и решительности человеческого разума: лежа на столе, он шепчет: «Если понадоблюсь, ты знаешь, где найти меня».

У меня нет планов заняться скалолазанием; у меня кружится голова, когда я взбираюсь на самый верх стремянки. Но я держу «Хищника» под кроватью. Почему бы и нет? Никогда не знаешь, когда может понадобиться хороший инструмент. Тот, что определяет разницу между жизнью и смертью.

На пороге смерти

(On writing /глава из книги, 2000)

рассказ

Стивен Кинг рассказывает о том, как он чуть не погиб в прошлом году, сбитый машиной человека, который по праву мог бы занять достойное место в длинном ряду дьявольских персонажей его знаменитых книг.

«Когда мы переезжаем в нашу летнюю виллу в западной части Мэна (дом, имеющий очень много сходства с домом, к которому возвращается Майк Нунэн в романе «Мешок с костями»), я каждый день выхожу там на прогулку, проходя свои привычные четыре мили, если только, конечно, дождь не льет как из ведра. Три мили ведут меня по грунтовым дорогам, петляющим по лесу; одна вдоль трассы № 5, асфальтовой дороги в две полосы между Бетелем и Фрайбургом.

Третья неделя июня 1999 года ознаменовалась для моей жены и меня большой радостью: трое наших детей, ныне уже взрослые и рассыпанные по всей стране, приехали к нам в гости. В первый раз за полгода мы снова оказались все вместе под одной крышей. К тому же, как венец нашей радости, с нами в этот раз был и наш первый внук, трехмесячный малыш, весело игравший с воздушным шариком, который мы привязали ему к ноге.

19-го июня я отвез нашего младшего сына в портлендский аэропорт, потому что ему надо было улетать обратно в Нью-Йорк. Я вернулся домой, ненадолго прилег и отправился потом на свою ежедневную прогулку. Вечером мы всей семьей хотели посмотреть в местечке Норт Конвей, что в соседнем штате Нью-Гемпшир, фильм «Дочь генерала», и я прикинул, что у меня еще есть достаточно времени, чтобы совершить мой моцион до того, как мы все вместе выедем в кино.

Кажется, было часа четыре пополудни, когда я вышел из дому. Чуть не доходя до Главной дороги (в западной части Мэна каждая дорога, имеющая посередине белую полосу, называется Главной), я встал под дерево и справил малую нужду. Только через два месяца после этого я снова был в состоянии мочиться стоя.

На Главной дороге я повернул на север и пошел по направлению движения по насыпи с краю от проезжей части. Мимо меня проехала машина, тоже в северном направлении. Как выяснилось позже, примерно через три четверти мили женщине, сидевшей за рулем в этой машине, повстречался светло-голубой автофургон марки «додж». Его бросало с одной полосы на другую, создавалось впечатление, что он вышел из-под контроля. Женщина в машине повернулась к своему спутнику, когда фургон миновал их, и сказала: «Ты видел? Это был Стивен Кинг — тот человек, который шел сейчас вдоль дороги. Может, и тип в «додже» его тоже увидит».

В целом та миля трассы № 5, которая является частью моей прогулки, хорошо просматривается, но есть там один участок, короткий, крутой подъем, на котором пешеход, идущий в северном направлении, плохо может видеть то, что движется ему навстречу. Этот подъем я больше чем наполовину преодолел, когда Брайан Смит, владелец и водитель доджа, только-только начал свой спуск. Он ехал не по своей полосе, а по самому краю проезжей части. По той стороне, где шел я. Мне оставались какие-то доли секунды, чтобы зафиксировать это. Их как раз хватило на сверкнувшую во мне молнией мысль: О Боже, сейчас меня раздавит школьный автобус. Я хотел увернуться влево. И этот момент я уже не помню. Я помню только, что лежу на земле и вижу заднюю часть фургона, который, чуть накренившись вбок, стоит у обочины. Я вижу его перед собой совершенно отчетливо и ясно — больше фотография, чем воспоминание. Задние фонари фургона покрыты пылью. Номерной знак и заднее стекло все в грязи. Я регистрирую это, не осознавая, что оказался сбитым машиной. Это просто как фотоснимок. Я не в состоянии думать, моя голова полностью опустошена.

Здесь в моей памяти снова наступает провал, потом я осторожно вытираю левой рукой кровь с глаз. Когда я более или менее могу видеть, я оглядываюсь и замечаю человека, сидящего неподалеку от меня на камне. На коленях у него палка. Это Брайан Смит, возраст сорок два года, — человек, который сбил меня своим фургоном. За спиной у него не одна судимость, одних только нарушений дорожно-транспортного движения на его счету более двух десятков.

В тот день, когда наши судьбы пересеклись, Смит потому плохо следил за дорогой, что его ротвейлер перепрыгнул из грузовой части фургона на заднее сиденье, где в переносном холодильнике лежало мясо. Ротвейлера зовут Буллет (дома у Смита есть еще одна собака этой породы по кличке Пистоль). Буллет пытался поднять крышку холодильника своей мордой. Смит повернулся назад и оттолкнул Буллета. И как раз это он проделывал еще раз, когда находился на пике холма. И когда наезжал на меня. Позднее Смит рассказал своим друзьям, что думал, что сбил «маленькую косулю», пока не увидел мои забрызганные кровью очки, лежавшие рядом с ним на переднем сиденье. Их сорвало с моего лица, когда я пробовал увернуться от машины. Оправа была вся перекошена, но стекла уцелели. Они и сейчас на мне, когда я пишу эти строки.

Смит замечает, что я пришел в себя, и говорит мне, что помощь сейчас прибудет. Говорит он это уверенным, чуть ли не бодрым голосом. Так, как он сидит там на камне с палкой на коленях, он создает впечатление человека, у которого отлегло от сердца, как будто он хочет сказать: Ну, не повезло ли нам сейчас с тобой, приятель? Позже он расскажет одному из работников полиции, что выехал со своей собакой из кемпинга, где в данный момент проживает, для того, чтобы «купить в соседнем магазине парочку «марсов». Когда я узнаю об этом несколькими неделями позже, мне в голову приходит мысль, что меня чуть не убил герой, который запросто мог сойти со страниц одной из моих книг. Ирония судьбы.

Помощь сейчас прибудет, думаю я. Это, конечно, весьма кстати, поскольку со мной случилось ужасное несчастье. Я лежу в кювете, все мое лицо залито кровью и правая нога сильно болит. Я провожу взглядом по себе вниз, однако мне совсем не нравится то, что я там вижу: мое бедро, похоже, перевалилось на меня так, как будто нижняя часть моего тела совершила полоборота вправо. Я снова смотрю на человека с палкой и говорю: «Прошу вас, скажите мне, что это просто вывих».