её зрение. Ни одна из них не составляла для неё никакой картины, дело даже не доходило до чего-то подобного вчерашнему мельком увиденному марлевому крылу бабочки. Что ещё хуже, они наполовину ослепили её — в Капике, где слепота была не особо хорошим качеством. Этой ночью с ней были Чайм и Медвежонок, и ветерки могли её предупредить, но у неё кружилась голова. Она время от времени теряла ориентацию.
— Довольно, ‑ сказала Трис своим спутникам. ‑ Просто придётся попробовать снова на следующий день.
Чайм потёрлась головой о щеку Трис. Девушка вздохнула, и закрыла глаза, усилием воли сняв заклинание. Наконец она надела обратно свои очки, и вернулась к Фэрузе. Она сомневалась, что приливы в её крови и костях позволят ей заснуть, но, по крайней мере, она сможет ещё почитать. Может быть, был способ разобрать все эти светящиеся точки, чтобы они показали ей что-то реальное.
Собравшись было подняться со второго этажа Квартир Фэрузы на третий, она увидела, что Чайм скребётся в открытую дверь Киса. Трис заглянула внутрь. Её ученик лежал в своей кровати с открытыми глазами, наблюдая в свете свечи за тенями на потолке. Когда она вошла, он натянул одеяло до своей голой груди, и грустно улыбнулся:
— Да, им пришлось отправить меня обратно, потому что я был вымотан. Пожалуйста, не говори мне «я же говорила», ‑ взмолился он.
Трис села на стул, Чайм устроилась у её ног, Медвежонок со стоном растянулся в дверях.
— Я и не думала ни о чём подобном, ‑ заверила она его, наблюдая за тем, как на дувшем между окном и дверью ветерке плыли цепочки цветных точек. Они подплыли, зависнув вокруг Киса, подсвечивая его глаза, челюсти и грудь, заставляя его искриться для взгляда Трис.
— Полагаю, ты никогда ничего такого не делала, ‑ бросил обвинение Кис.
— Никогда, ‑ с невозмутимым выражением лица ответила Трис. ‑ И если Нико будет тебе рассказывать о том случае, когда я решила остановить приливы, и что скалистая бухта, где я пыталась это сделать, теперь называется «Пляж Гравия», ну, он преувеличивает.
— Ты. Пыталась остановить пр… приливы. ‑ В голос Киса закрался трепет.
— Основное слово здесь «пыталась». Я была очень глупой, и достаточно удачливой, чтобы пережить этот эксперимент, ‑ уведомила его Трис. ‑ Ты вообще хочешь есть?
Кис покачал головой:
— Слегка спать хочется. Пытаюсь придумать способ вытянуть молнию из шаров. Ты-то где была? Я ходил наверх, но с Глаки сидела Фэруза.
— Я и сама пытаюсь кое-то сделать, ‑ сказала Трис. ‑ Чтобы оно работало, мне нужно быть на открытом воздухе. Но получается не так хорошо, как я надеялась, ‑ призналась она, и вздохнула.
— У тебя не получается? Но ты же носишь медальон, ‑ возразил Кис, сев, опираясь на локти. ‑ Я думал, что когда его получаешь…
Трис с грустной улыбкой покачала головой, желая, чтобы так и было:
— Разные заклинания вызывают разного рода проблемы, ‑ объяснила она. ‑ Никто не может творить магию всех типов, и чем сложнее заклинание, тем труднее его творить. ‑ Она вздохнула, вспоминая: ‑ Три года назад в Саммерси была эпидемия, ‑ сказала она ему. ‑ Нас было почти тридцать человек, включая моего названного брата Браяра и двух великих магов, — мы работали день за днём, пытаясь с помощью магии сотворить лекарство. Каждый раз, когда что-то шло не так, мы знали, что в это время гибли люди. И мы не могли ничего сделать, кроме как продолжать работать, один трудный шаг за другим.
Она посмотрела на него. Трис видела, что он слушал её всеми фибрами души. Наконец-то она была для Киса не четырнадцатилетней и недостойной; она была магом, обладающим мудростью мага. Они прошли долгий путь с момента их первой встречи.
— Каждый маг знает, что такое неудача, ‑ продолжила она, ‑ или ошибка, или работа до полного изнеможения. Одна из наших великих магов по чистой случайности притронулась к эссенции болезни. Она заболела и чуть не умерла.
— Я думал, что с магией всё проще, ‑ возразил Кис. ‑ Просто махнёшь рукой, и пуф! Есть все ответы. Эта медлительность, то, как мы нудно тащимся, это…
— Слишком похоже на повседневную жизнь, ‑ подсказала Трис.
Кис кивнул.
Трис наклонилась ближе, похлопав его по плечу.
— В некотором роде магия является повседневной жизнью, включая провалы, пот, слёзы… Все хорошие вещи. Спи, Кис. Завтра твоя магия будет свежей. Мы попробуем ещё раз.
— Моё сердце трепещет от радости, ‑ проворчал он. Он со стоном повернулся на бок. ‑ Хотел бы я запихнуть этого убийцу в горн, чтобы он там пообжигался какое-то время. Может, это выжгло бы из него грязные примеси.
— Мне это нравится, ‑ сказала Трис, воображая это. ‑ Однако попробуй не увидеть это во сне. ‑ Она встала, и задула свечу, затем вышла наружу вместе с Чайм и Медвежонком. Они тихо поднялись обратно в их комнату.
Трис встала у двери, вглядываясь в темноту, или, по крайней мере, в темноту, прерываемую тут и там редкой цветной искрой. У неё болела голова; глаза жгло. Она научится это делать. Она не позволит себе сойти с ума из-за потока искр. Фокус заключался в том, чтобы научиться этому вовремя, чтобы поймать убийцу Яли. Она начала сомневаться, что это у неё получится.
Она разбудила дремавшую Фэрузу, и услала её обратно к себе, убрав искры с её платы в пять биков. Глаки, спавшая без задних ног, наполовину сползла с кровати, её голова почти касалась пола, свисая вниз так же вяло, как её кукла. Трис осторожно подняла её обратно в кровать, и положила старую куклу Глаки ей под левый бок. Под её правый бок Трис положила новую куклу, которую она купила ранее — красивую, с карими волосами, жёлтой вуалью и костюмом как у Занты. Рядом с куклой она также положила раскрашенный в яркие цвета мяч, чтобы Глаки могла играть с Медвежонком. Подарки были символичными, недорогими, но у самой Трис в своё время было мало игрушек. Она знала, как иногда может быть одиноко, когда у тебя только одна кукла.
Трис умыла лицо и руки, и уселась в кресле, чтобы читать. Мерцание свечи слишком напрягало её уставшие глаза. Она задула свечу. Устроившись поудобнее, она расчесала одну из своих тонких косичек, пока на кончике не собралось достаточно молний, чтобы заставить его светиться. Получив таким образом устойчивое освещение для чтения, Трис открыла «Путь Ветров».
Следующим утром, в «Базальте», Трис и Кис готовились к медитации, когда Трис глянула на Глаки. Девочка сидела в углу, как и обычно, вне досягаемости любых случайностей с расплавленным стеклом. Она усадила своих кукол, Чайм, и Медвежонка вокруг себя, но смотрела она на Киса и Трис, и во взгляде её сквозило одиночество.
— Тебе это наверняка покажется скучным, ‑ предупредила Трис.