— Все дома стоят отдельно?
— А как же еще может быть?
— А дыры в стенах или в потолке есть?
— Что? — Казалось, последний вопрос окончательно вывел из колеи. Уставившись на Сильвию, парень чуть звонче и четче ответил: — Нет.
Сильвия улыбнулась. Она приподняла голову и с каким-то счастливым, но хитрым взором, посмотрела на спутника.
— Тогда у нас все совершенно разное, — ответила она. — Загляните в теоретический пантеон, если станет скучно. Удивитесь.
Девочка вновь развернулась и, чуть ускорившись, продолжила идти следом за Астаей. Впереди уже были заметны очертания закрытого строения, напоминавшего арену, и это значило, что им оставалось идти совсем немного.
«Я раньше не задумывалась, — начала размышлять девочка, — о разнице внутри пантеонов, но сейчас мне от чего-то так неприятно и противно при мысли о том, что нас постоянно обделяют».
В какой-то момент Астая остановилась. Развернувшись и приподняв руку, она жестом указала на отдельно стоявшее крупное строение, своими размерами напоминавшее городскую арену.
— Это тренировочная площадка, выделенная для вас, — решительно заявила женщина. — Вы можете тренироваться так, как пожелаете. Даже если разрушите что-то, это не проблема.
От радости Иллия начала улыбаться. Быстро приблизившись к старейшине, девушка почтительно поклонилась и заявила:
— Огромное спасибо, наставница!
Астая лишь кивнула и, развернувшись, спокойно двинулась в обратном направлении. Волей-неволей, но ей пришлось пройти мимо Сильвии, и именно в этот момент, бросив на нее взгляд, она встретилась с изучающим взором девочки. Та следила за ней в оба глаза.
«Это дитя определенно что-то затевает, но не мне ее судить».
***
Тем временем в Теоретическом пантеоне внезапно поднялся шум. Группа неизвестных людей в компании Люй Ана спокойно проникла на территорию пантеона и вышла к главной торговой улочке, вдоль которой располагалось множество местных лавок.
При виде старейшины, гордо шествовавшего в компании неизвестных, ученики начали невольно останавливаться и собираться возле них. Подозрение и злость — именно такой атмосферой встречали этого трусливого представителя в его собственном пантеоне.
Остановившись где-то в начале улицы, Люй Ан, плавно заведя руки за спину, гордо осмотрелся. Разглядывая эти покосившиеся хлюпкие хижины, он не мог не улыбаться. Его собственный дом по сравнению с этим местом казался таким чистым и комфортным, что даже мысль о том, что кто-то мог жить в менее приятных условиях, вызывала отвращение.
— Дорогие ученики, — громко заговорил Люй Ан, приподняв голову и продолжая улыбаться, — с гордостью заявляю, что с сегодняшнего дня мы хотим начать перестраивать все дома в пантеоне.
В округе поднялся шепот. Ученики, совсем не понимавшие происходящего, или не осознававшие смысла слов старейшины, начали переспрашивать друг друга.
— Реконструкция! — еще громче заговорил Люй Ан, переходя почти на крик. — Вот что это будет. Рабочие, которые займутся данным вопросом, сейчас стоят позади меня. Это значит, что вам необходимо немедленно покинуть все свои дома, потому что они тотчас будут снесены для того, чтобы возвести на их месте новые.
Наступила тишина. Люй Ан, быстро окинув взглядом толпу, не без удовольствия подметил отсутствие в этом месте таких раздражающих личностей, как старшие или же Сильвия.
Внезапно среди учеников прозвучал вопрос:
— Как долго будет проводиться возведение новых домов?
Люй Ан гордо улыбнулся. Приподнявшись и сразу опустившись на носках, он громко ответил:
— От одной недели до месяца.
— И что, — прозвучал другой женский голос, — вы собираетесь прямо сейчас разрушить все?
— Да, все. Так будет удобнее всего.
Лула, проходившая в этот момент по торговой улице, также остановилась среди толпы. С интересом начиная пробираться через учеников, она стала прислушиваться к происходящему.
— Подождите, — какой-то юноша высоко поднял руку и удивленно пожал плечами, — где нам жить?
Шепот усилился. Среди голосов стали звучать недовольные восклицания и порицание. Люй Ан же, гневно смотря на спросившего его юношу, грозно заговорил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Чего вы возмущаетесь? Мы собираемся построить вам совершенно новые дома, а не эти лачуги. Ну, поживите немного на улице.
Лула, услышав подобный ответ, не выдержала. Протолкнувшись через людей, она быстро выскочила в первые ряды и возмущенно закричала:
— Вы шутите? Дайте хотя бы время на то, чтобы собрать вещи.
— Нет никакого времени! — закричал в ответ Люй Ан. — Рабочие уже здесь, а вы выметайтесь из хижин.
— Но здесь не только наши дома! — начали поддерживать другие ученики. Здесь наша работа.
— Верно!
Плотно сжимая кулаки, Люй Ан пытался хоть как-то сдерживаться. В этот раз у него не было даже посоха, ведь он, еще помня о предыдущей неприятной ситуации, намеренно не взял его с собой. Его лицо быстро покраснело, щеки надулись, а глаза сузились.
— Так нечего работать! — истошно закричал старейшина. — Вы ученики! И вообще, продажа чего-либо учащимися просто незаконна!
Лула, смотря на этого отвратительного ей до глубины души мужчину, закричала:
— У нас нет других магазинов, и нам даже нельзя выходить из пантеона без уважительной причины!
Люй Ан резко развернулся к рыжеволосой девушке. В его взгляде была такая ярость, которая сразу сообщила, что любое ее дальнейшее слово могло его спровоцировать.
— А что я могу с этим сделать?! — вскрикнул старейшина.
— Вы просто хотите все разрушить! — кричала в ответ хором толпа.
— Верно!
— Вы против нас!
Люй Ан закипал еще больше. Сжимая руки в кулаки, тяжело дыша, не смотря на лица окружающих, он старательно пытался собраться. Его ужасно злило то, что какие-то ученики еще пытались его порицать, но он просто не мог испортить такой четко построенный план.
— Я не понял, — громко заговорил старейшина, резко вскидывая голову, — это что, бунт? Вы собираетесь устроить бунт против своего старейшины, который пришел вам помочь? Это вы называете благодарностью? Хотите, чтобы я созвал совет и начал рассмотрение дела о вашем исключении?
Наступила тишина. Лула, удивленно оглянувшись, поняла, что боевой настрой окружающих довольно быстро сменился на растерянность. Никто не хотел потерять место в академии. Для дворян это было позором, а для многих простолюдинов это было единственным шансом выбиться в люди и построить лучшую жизнь.
Явно ощутив смену настроения, Люй Ан решительно шагнул вперед и заявил:
— Тогда всем отойти в сторону!
***
— Я… Действительно так рад тому, что вы позвали меня сегодня… — Син-тус, сидя на коленях на мягкой бархатной подушке, смущенно улыбался. Не понимая робкого взгляда, юноша все думал и думал о том, что сейчас с ним происходило.
— Ничего особенного, — отвечал спокойный голос человека, сидевшего точно также на коленях перед низким деревянным столом напротив, — я просто услышал новости о том, что у нас появился еще один талант, и поспешил познакомиться с ним.
Глубоко вздохнув и, будто набравшись смелости, Син-тус приподнял голову и встретился взглядом с изучавшим его старейшиной Айн Лау. Оба сидевших друг напротив друга юноши радостно улыбались. Оба старались скрывать свои истинные чувства, будто то волнение или подозрение.
— Ваши новые пилюли, — продолжал Айн Лау, — способны не только излечивать раны, но и восполнять затраченную энергию. Это невероятно. Скажите, как вам это удалось?
— Это было сложно. Я долго подбирал нужную эссенцию, а потом нашел специальную лечебную траву, на основе которой вывел первый экстракт и…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Син-тус начал радостно рассказывать подробности своих изысканий. Он опускал, отводил, а затем снова приподнимал взгляд, как бы стараясь хотя бы время от времени следить за реакцией собеседника и не слишком надоедать ему. В то же время Айн Лау, не сводя с него дружелюбного взгляда, все больше размышлял о том, каким же наивным был этот парень.