Здесь есть ответ, но от самого Геринга и, притом, открытым текстом.
«Телефонограмма.
Полковнику Альберту.
Пошлите их в жопу. Ждите сигнала и инструкций для вывоза имущества.
Фельдмаршал Геринг. Февраль. 1942 г.»
— Выходит, что часть награбленных произведений искусств Геринг прятал на складах армии.
— Я хочу сказать тебе еще одну вещичку от которой, ты ахнешь. Я рассказывал тебе о том, что у Ольги лежат две картины, вытащенные из бункера. Она вызвала знакомого старичка реставратора. Он сказал, что это картины русского мастера Никитина, крепостного графа Шувалова, которые находились в Екатириненском дворце в Пушкине. А посуда, которую мы приволокли, оказалась из музеев Павловского дворца. Мало того, в бункере были ковры, ручной выделки с мифологическими сю жетами, явно вытащенные из музеев.
— Выходит, что немецкие офицеры потихонечку грабили сокровища Геринга и они находились недалеко от бункера.
— Я думаю, что Геринг мог и не вывезти сокровищ. Во-первых, ему Гиммлер не дал, во-вторых, наши перешли в наступление и пришлось их оставить тут, вот на этих скрытых складах.
— Если это так, то здорово. Слушай, исследуя и переводя некоторые тексты, вот в этой папке, я обнаружил, что полковник, а потом генерал Альберт, занимался промежуточной деятельностью, как бы связным между неким генералом НКВД Николаевым и одной из разведок Германии. Это не относится к Абверу, адмирала Канариса или Гестапо.
— Постой. Не понял. Что в Германии было много независимых разведок?
— Да. Что-то около 7. Так вот об этом-то канале знал Берия, Геринг и еще кое-кто. Воюющие стороны обменивались разведанными, письмами, просьбами и другими вещами. Вот например, в папке к шифровке приложен перевод:
«Генералу Альберту.
В обмен на данную нам информацию от 12.01.42 г. о попытке покушения на И.В.Сталина, мы со своей стороны предлагаем вам следующее:
В пригороде Брюсселя, на улице Цветов 6 находиться резидентура советской разведки, относящаяся к группе «Красная капелла», осевшая в высших эшелонах власти.
Генерал Николаев.»
— Еще несколько переводов с просьбами.
«Генералу Альберту.
Через Ладогу 17.05.42 г. в сторону Кобоны в 12.00 выйдет тендер со спецгрузом для Смольного. Прошу пропустить.
Генерал Николаев.»«Генералу Альберту.
20.03.42 г. Над Ладогой с 15 до 18.00 пролетит спецрейсом ЛИ-2 в сторону Ленинграда. Прошу пропустить.
Генерал Николаев.»— Здесь еще много таких шифровок. Немцы видно честно выполняли все просьбы с нашей стороны, хотя в этой папке нет того, что просили немцы. Во всем этом зловещую роль играет генерал НКВД Николаев, который осел в Ленинграде. Но вот к концу 1942 г. связь резко обрывается.
— А теперь я тебе скажу почему прервалась связь. В бункере, что мы нашли, на кровати в генеральских лампасах лежала мумия, у которой я извлек из кармана документы. Вот она воинская книжка. Узнаешь?
— Генерал Альберт?
— Это еще не все. В бункере я взял со стола портсигар, а когда дома его раскрыл, то нашел вот эту записку. На, переведи.
— Ну-ка, ну-ка.
«Николаев, ты подлец. О нашем месте дислокации знал только ты. Сегодня ваш «Киров» нас уничтожил. Чтоб ты сдох.
Альберт.»— Здорово. И концы в воду. Может быть поэтому КГБ так усиленно рыщет по раскопам, пытаясь скрыть оставшиеся следы.
— Может быть. Кстати, меня фамилия Николаев смущает, так и напрашивается связь между нашим Николаевым и тем.
— А как инициалы того Николаева. Наш — С.Н., а тот?
— Постой, постой. Ага, вот нашел. Николаев Н.А. Действительно интересно, но мало ли совпадений.
— Черт возьми! У меня даже мурашки по коже идут от всего этого. Неужели это так? Ну ладно, давай вернемся к таинственным складам, о которых Алберт доносил Кистнеру. Давай еще раз исследуем карты. Просмотрим окружающую местность.
Май. 1989 г.
Нас накрыли.
Мы с Горбатым, действительно, нашли на месте прошлогодних раскопок с Ольгой и Николаем два разваленных блиндажа, с раздавленными внутри немцами, но мы еще нашли и большой бункер, где была легковая машина и старый немецкий бронетранспортер с гусеницами на задних колесах. И, как раз, только мы пробили лаз через сгнившие ворота с наваленной землей, как появились они.
— Спасибо, ребята, что помогли, — в спину нам раздался знакомый насмешливый голос, — Все уже раскопали?
Перед нами стоял Николаев с двумя помощниками.
— С трудом до вас добрался. Ого, сколько добра! Ну, теперь вы посидите здесь, а я посмотрю, что там.
Рядом с нами остался один из спутников Николаева, другой вместе с ним исчез в темной дыре на склоне холма. Вскоре они появились и Николаев прошелся вдоль склона, рассматривая наши раскопки. Он подошел к нам.
— Здорово. Ну что, ребятки, теперь с вами делать?
Мы молчали.
— Может быть опять договоримся? Вы что-нибудь мне, только посерьезней, а я вас не видел. Так как?
— Пойдет, — сказал Горбатый. — Мы только соберем шмотки и скажем после этого вам.
Под внимательным взглядом Николаева и его спутников, мы собрали палатку, рюкзаки и Горбатый подошел к офицеру.
— Вот, возьмите, — он вытащил из кармана рубахи карту разведчика и протянул ее Николаеву, — По ней копали.
Николаев рванул карту, развернул и впился в нее глазами.
— Ах, сволочи, ну как они ловко. Ты посмотри, точно эта точка отмечена и эта. Да. Не жаль отдавать?
— Жаль.
— Еще бы. Теперь дуйте отсюда. Мы еще с вами в городе поговорим.
Где-то назойливо шумел трактор. Шум его становился все ближе и ближе. Он пробивался по старой заброшенной дороге, ломая молодняк почти пятидесятилетней давности.
Мы шли по лесу и ругали этого недоноска Николаева.
— Сволочь, все таки проследил…
— Надо перепрятать документы и карты, — сказал я.
— Сейчас не лезь. Если мы их приведем к дому Миры — это конец. Надо предупредить Миру, чтоб спрятала. Я может потом, когда будет поспокойней, возьму все у нее и перепрячу.
— Договорились.
Июнь. 1989 г.
Меня и Горбатого вызвали в Большой дом.
Николаев был не один. Знакомый строгий полковник сидел на диване и презрительно разглядывал нас.
— Мы карту изучили, — начал Николаев, — Прошлись по всем местам. Хорошая карта. Так где вы ее нашли?
— В нашей землянке, под Мгой.
— Так, так. Тут вот какая к вам просьба, ребята. Верните все документы, что вы нашли и у наших, и у немцев.
— У нас их нет.
— А это что, как вы думаете?
Николаев бросил на стол фотографии бункера с пустыми столами и сейфом.
— Рядом с вашими раскопами мы нашли уже ограбленный пустой бункер. Только ковры, скелеты и мебель остались нам. Я не сомневаюсь, что вы уже побывали в нем. Наши эксперты уверены, что это был крупный штаб…. корпуса и кто-то недавно залез туда.
— Мы там не были, — угрюмо ответил Горбатый.
— А вас, Самсонов, в прошлом году ловила милиция, кажется здесь.
Ко мне, оторвавшись от дивана, подошел полковник. Он взял карту со стола Николаева и ткнул пальцем в отметку разведчика.
— Что вы, меня никто не ловил. Сергей Николаевич может подтвердить, он меня видел на платформе, мы поговорили и я уехал в город.
— Где ж вы там были, тогда?
— На берегу Мги, костерок разжег, проспал всю ночь и сюда, в город выехал.
— Эх, Самсонов, Самсонов. Вы же влипли. По карте разведчика мы нашли вашу базу и в ней ящики с оружием. В одном ящике не хватает десять «вальтеров». Да, да, тех самых «вальтеров», что по своим каналам мы заказали у вас. Вот акты экспертиз, которые подтверждают идентичность пистолетов всей партии в этом ящике.
— А причем здесь я?
— Притом, что ваши пальчики были в той и другой партии. Вот и здесь, акты экспертиз.
— Что вы от нас хотите? — поняв, что я попался, спросил Горбатый.
— Документы, что вы стащили в этом бункере.
— Они будут послезавтра.
— А почему не сегодня?
— Надо ездить по городу и в разных местах собирать документы у друзей и других людей.
— Ну, что ж. Мы ждем вас послезавтра.
Когда мы вышли, Горбатый сказал.
— Хорошо они тебя раскрутили. Вот сволочи. Но мы с тобой, то что нужно не отдадим.
— А насчет переписки Жданова, Геринга, Альберта и прочих бумаг?
— Ни в коем случае не отдавать. Сейчас мы торгуемся и нас не сажают, а за эти документы нас не пощадят. Просто уничтожат.