Везет неумехам. Первой наткнулась на бревенчатое перекрытие Ольга. Она прыгала и визжала, как недорезанный поросенок. Мы бросились к ней и я начал новую разметку к подошве холма, чтобы пробить вход. К вечеру мы его откопали, выкинув около семи кубометров земли и камней.
Перед входом лежало несколько, затянутых в труху мундиров, скелетов. Я проверил их лопатой и они развалились. Фонарик охватил глубину темного склепа. Несколько столов, телефоны, карты, бумаги. Слева две койки, справа две койки. На одной скелет в мундире, с красными разводами лампас.
— Какой ужас! — вскрикивает Ольга.
— Пойдемте отсюда. Пусть помещение проветрится, — сказал я. — Взрывом завалило вход. Их никто не откапывал, а они себя откапать не могли и задохнулись в этой могиле. Завтра рассмотрим все внимательно.
Утром мы вошли в бункер. Я попросил Николая собрать оружие, пистолеты, автоматы, кинжалы и вынести их к палатке.
— Что это? — Ольга с изумлением уставилась на стены.
— Ковры. Немцы не могли жить без уюта. Ты лучше посмотри, что творится там.
— Да это же посуда! Господи, да откуда же такая красота могла взяться?
— Вот и займись ей. Только аккуратно. Все вынеси отсюда.
В углу, на ящике из-под снарядов, стоял массивный сейф. Дверца его была приоткрыта. Ключи болтались в замочной скважине. Я открыл дверцу. Папки с документами лежали стопочками. Складываю все в рюкзак, теперь очередь за столами. На большой карте лежит массивный портсигар. Подношу к нему фонарик, блеск желтого металла мигнул за фонарем. Кладу портсигар в карман. Складываю карты и лежащие на столах документы, тоже в мешок. Теперь пора просмотреть карманы ветхих мундиров. Армейские книжки, расчески, часы, кольца — все сыпется в рюкзак. Подошел Николай.
— Все оружие собрал.
— Теперь надо собрать эмблемы, ордена, бляхи, все, что видишь.
— Хорошо.
— Юра, здесь картина, а вот еще одна. Они какие-то белесые.
— Ольга, пусть Николай снимет их. На свет не выносите, сразу краски погибнут. Сходите в палатку, возьмите мою рубаху и принесите сюда. Замотайте картины от света и так вынесите на место сбора.
— А ковры снимать?
— Бесполезно. Лучше даже не пытаться.
Мы очищаем бункер и потом засыпаем вход камнями и землей. Перед палаткой разложено многочисленное богатство.
— Ольга, выбери самую лучшую посуду и подготовь к отправке. Я там ветошь вывалил, в нее заверни. Учтите, нам палатки тащить и еще это барахло. Николай, забирай оружие, пойдем туда в лесок.
Загружаемся оружием, берем лопаты и идем в лесок. Я лопатами вырубаю метки на соснах, и сняв дерн, выкапываем яму. Кладем на дно полиэтилен и высыпаем оружие. Потом возвращаемся к палатке, забираем всякую мелочь — бляхи, каски и другие превратности войны и тоже уносим в ту же яму. Затыкаем все полиэтиленом и засыпаем яму.
Ольга отобрала посуду. Мы собираем палатку, запихиваем в рюкзаки тарелки, салатницы, всякую дребедень и отправляемся в обратный путь.
— Почему мы не взяли ни одного пистолета, ни одного кинжала? — будоражится Николай.
— Доверься моему опыту. Сейчас этого делать нельзя. Если нас остановят и обыщут, за каждый пистолет всыпят по первое число. Вынос оружия всегда тщательно продумывается. Это другая операция. И потом, оружие надо продавать, хранить трофейщику оружие нельзя.
Мы без всяких происшествий приехали в город.
ДОКУМЕНТЫ
Горбатый долго читал документы.
— Интересное местечко вы нашли. Этот пункт, который указан на карте разведчика, обстрелян тяжелой артиллерией и видно очень удачно. Но я хочу тебе сказать, что этот бункер здесь один быть не может. В холме, наверняка, землянки охраны, писарей, поваров, телефонистов, обслуживающих командный пункт, а может и еще какие-нибудь. Странно, что они не откопали своих командиров, неужели вся обслуга погибла?
— Заросшая дорога в лесу идет от Псковского шоссе. По ней на машине не проехать, поэтому мы пошли с другой стороны, через лес.
— И правильно сделали. В следующем году мы основательно займемся этим холмом. А сейчас, я тебе прочту интересные документы, от которых ты можешь упасть. Слушай.
«Копия на русском. Строго конфиденциально.
Господину Жданову А.А..
Маршалу Ворошилову К.Е.
Немецкое командование понимает, что вы являетесь заложниками вашей системы и попали в ситуацию, когда безнадежность положения является очевидной. Поэтому, чтобы не осложнять и так ухудшающуюся обстановку, предлагаем вам вступить в переговоры о сдаче города на следующих условиях:
— Вы, ваши родственники или знакомые, которых вы укажите, переходят на нашу сторону с личным имуществом и пользуются полным покровительством и неприкосновенностью немецкого командования.
— Вам предоставляется право жить в любом государстве, находящегося под эгидой Германии или нейтральном государстве, с предоставлением персональных домов, участков и рабочих сил для ведения фермерского хозяйства. Если вы захотите заниматься в другой области, то германское правительство гарантирует вам помощь в этом деле.
— Вам предоставляется компенсация в 5000000 марок в любом банке Европы.
Все это вступает в силу после договоренности о сдачи города.
Уполномоченный ставки генерал-полковник Рейнгардт Сентябрь. 1941 г.»— Ну как, здорово?
— Здорово. А ответ есть?
— Есть. Ты только послушай.
«Уполномоченному ставки
генерал-полковнику Рейнгардту
Мы согласны принять ваше предложение с условием:
1. Если положение города не улучшится до марта 1942 г.
2. Наше положение не позволяет открыто сдать город. Поэтому немецкое командование должно усиливать нажим на внешнем обводе рубежей, особенно в районе Пулково.
Член военного совета Жданов А.А. Маршал Ворошилов К.Е. Сентябрь. 1941 г.»— Да, за каждый документ, нас точно посадят.
— Здесь есть последний из этой серии.
«Уполномоченному ставки
генерал-полковнику Рейнгардту.
В связи с приездом генерала армии Жукова, обстановка и положение на фронте резко изменились. Наши переговоры придется прервать.
Член военного совета Жданов А.А. Март 1942 г.»— Что еще есть интересное?
— Видно Ворошилов проболтался или Берия дознался о переговорах другим путем, но в этой папке есть еще один весьма странный документ.
«Уполномоченному ставки
генерал-полковнику Рейнгардту.
Правительство СССР хотело провести с вами переговоры о мире на следующих предварительных условиях:
1. Передача Германии в территориальное пользование части земель СССР, а именно: Литвы, Латвии, Эстонии, Украины, Молдавии и части Белоруссии.
2. Использования экономической мощности Союза для нужд Германии.
3. Компенсации Германии за потери в войне в денежном выражении или золотым запасом.
4. Сохранении единства оставшихся народов СССР.
Уполномоченный правительства СССР
Министр внутренних дел Берия Л.П…..Февраль 1942 г.»
— Ты заметил, что Берия послал письмо раньше письма Жданова, это значит, что он пользовался одним каналом и, наверняка, знал о переписке городской верхушки.
— А еще есть что-нибудь интересное?
— Много. Хотя бы взять приказы по армии, личную переписку. Вот.
«Копия.
В канцелярию фельдмаршала Геринга.
Бригаденфюрреру Кинстеру.
Совершенно секретно. 756/2456
По поводу ценных произведений искусства, находящихся в Гатчине, Павловске, Пушкине, Ломоносове.
Сообщаю вам, что рейх-министр Гиммлер прислал своих уполномоченных для реквизита ценных произведений искусства из музеев и дворцов этих городов.
Наши представители не сумели договориться с ними о разделе и вынуждены, использовав тыловые части полковника Даймера, вывезти часть сокровищ на тыловые склады армии под их охрану.
Сейчас жандармерия и другие охранные части Гиммлера, стоящие на дорогах, вокзалах и в городах, не представляют нам возможности для вывоза этих сокровищ в Германию.
Прошу вас, еще раз, может быть лично фельдмаршалу, переговорить с рейх-министром об окончательном разделе сокровищ и разрешения их перевозки.
Уполномоченный канцелярии полковник Альберт. Февраль. 1942 г.»
Здесь есть ответ, но от самого Геринга и, притом, открытым текстом.
«Телефонограмма.