зверя, и, судя по все более громкому топоту копыт, тот приближался с угрожающей скоростью. Спасаясь от страшных рогов, Мак-Клостоу отчаянно рванулся, напряг все мускулы и… скатился с постели. В первые несколько секунд, еще в полудреме, Арчибальд не соображал толком, ни где находится, ни – что звук, который он принял за топот копыт, на самом деле исходит от двери полицейского участка, в которую кто-то изо всех сил дубасит кулаками.
У сержанта окончательно испортилось настроение. Он терпеть не мог, когда кто-то осмеливался нарушать его покой. Само собой разумеется, долг повелевал полицейскому спешить на первый же зов, но это не мешало ему питать глубочайшее отвращение к вестникам несчастья. С трудом поднимаясь на ноги, Мак-Клостоу внезапно застыл, вне себя от страха, ибо теперь с улицы донесся крик:
– Пожар!
Сержант мигом вскочил и, сунув ноги в тапочки, кинулся вниз по лестнице (каску он водрузил на голову уже на бегу); Арчибальд подбежал к двери в полной панике – ничего на свете он не боялся так, как пожара.
– Где? – завопил он, едва открыв дверь.
Томас, официант из «Гордого Горца», улыбнулся Мак-Клостоу.
– Это неправда…
– Что?
– Я крикнул «Пожар!», только чтобы вас разбудить.
– А, так вы хотели малость поразвлечься, да?
– Не совсем так, сержант.
Не отвечая, Арчибальд сгреб официанта могучей лапищей, втащил в участок и отшвырнул в глубь своего кабинета, а на возмущенные крики парня ответил лишь градом угроз и оскорблений.
– Ах, так вы там у себя, в «Гордом Горце», вообразили, будто сможете безнаказанно издеваться над сержантом Мак-Клостоу до скончания веков? Думаете, вам позволено будить меня посреди ночи из-за несуществующего пожара и все сойдет с рук?
– Повторяю вам, я хотел лишь заставить вас подняться!
– А чего ради, хотел бы я знать?!
– Чтобы рассказать об убийстве.
Сержант тут же отпустил пленника.
– Убийство? А кого же…
– Мистера Хьюга Рестона.
– Аптекаря?
– Ну да! И, честно говоря, вид у него довольно жуткий – все лицо залито кровью…
– А известно, кто его прикончил?
– Да вроде бы молодой Ангус Кёмбре.
– И где же тело?
– Рядом с лавкой Лидберна, на тротуаре под самым фонарем.
– Пошли!
Но Томас остановил Мак-Клостоу.
– Не то чтоб я осмелился давать вам советы, сержант, но, может, все-таки разумнее сначала надеть штаны?
Арчибальд, оценив пикантность ситуации, энергично выругался.
– Ладно. Бегите к моему помощнику Тайлеру и скажите, что я жду его на месте преступления, а потом передайте то же самое доктору Элскотту.
Не ожидая ответа официанта-посыльного, сержант поспешил в соседнюю комнату одеваться. Через две минуты он, кое-как застегнув большинство пуговиц, снова выскочил в кабинет. Взгляд полицейского скользнул по бутылке виски, которую он, уходя спать, оставил на столе. Бутылка была пуста, хотя Мак-Клостоу точно помнил, что перед сном опорожнил ее только до половины.
– Проклятый Томас! – прохрипел он в благородном гневе и выскочил в темноту весенней ночи, поклявшись, что скоро в Каллендере произойдет еще одно убийство, ибо он непременно отомстит этому гнусному пьянице.
Кёмбре не сразу отреагировал на обвинение, но, оправившись от шока и сообразив, что к чему, стал яростно отбиваться и в конце концов вырвался из рук обоих противников. Однако вместо того чтобы спастись бегством, Ангус изо всех сил треснул Лидберна кулаком, и его будущий тесть без чувств распластался на тротуаре. Гленрозеса, несомненно, ожидала точно такая же судьба, но несколько запоздалых прохожих и соседей бросились на подмогу ветеринару. Совместными усилиями им не без труда удалось скрутить разбушевавшегося молодого человека. В это время мимо них, возвращаясь домой, в «Гордого Горца», проходил Томас, и его отправили будить сержанта.
Узрев два лежащих на тротуаре тела, Мак-Клостоу решил, что дурень официант рассказал ему лишь половину правды. Но Арчи быстро успокоили, объяснив, что Кит Лидберн просто в обмороке. Сержант с облегчением перевел дух и поспешил спросить у Гленрозеса, что тут произошло. Ветеринар поманил его в сторонку, поскольку то, что он хотел рассказать, никак не предназначалось для посторонних ушей. Сержант кивнул и, к великому разочарованию любопытных соседей, последовал за Гленрозесом. Когда они вернулись, убитого уже осматривал доктор Элскотт.
– Ну, доктор?
– Что – ну? Он мертв. А вы что, сами об этом не догадывались?
Мак-Клостоу, благоразумно промолчав, повернулся к констеблю.
– Позвоните в больницу, Сэм, и попросите прислать перевозку, а потом предупредите миссис Рестон, какое ее постигло несчастье.
– Но, шеф, в мои обязанности не входит извещать родственников о…
– Насколько я понимаю, вы публично отказываетесь выполнить приказ, Тайлер?
Гленрозес снова выступил вперед.
– С вашего позволения, сержант, я возьму на себя эту тяжкую миссию…
– Ладно, договорились.
Свалив с плеч печальную заботу, Мак-Клостоу наконец получил возможность допросить предполагаемого убийцу. Он подошел к Ангусу Кёмбре, которого доброхоты все еще держали за руки, и надел на него наручники.
– Вот так, теперь можете отпускать… Ну, мой мальчик, вам так не терпелось попасть на виселицу?
– Это не я!
– Понятно… Значит, рассчитывать хоть на какое бы то ни было сотрудничество с вашей стороны – бесполезно?
– Да говорю же вам: я его не…
– Ладно-ладно…
– У него в правом кармане пиджака все еще лежит пистолет, сержант! – предупредил кто-то из свидетелей.
– Отлично, главное – ничего не трогать!
Машина «скорой помощи» увезла тело покойного Хьюга Рестона. Доктор Элскотт уже направился к своей машине, но, проходя мимо Мак-Клостоу, услышал негромкое ворчание:
– Ну вот, теперь вы избавились от самого опасного соперника, доктор.
Элскотт смерил полицейского презрительным взглядом.
– Право, сержант, вы так же глупы, как высоки ростом! Еще раз предупреждаю: вам следовало бы хоть чуть-чуть поменьше пить.
И, отвернувшись, врач снова пошел к машине с таким видом, будто эпитеты, которыми вполголоса награждал его сержант, относились к кому-то другому. В результате гнев Арчибальда Мак-Клостоу излился на любопытных.
– А теперь немедленно расходитесь по домам, иначе я на каждого составлю протокол за ночной дебош в общественном месте!
Зеваки, недовольно ворча, разбрелись, и только уже очухавшийся Лидберн с угрожающим видом подскочил к Кёмбре.
– Я еще погляжу, как вы дергаетесь на веревке, подонок! – заорал он.
Ангус молча лягнул мясника в бедро, тот взвыл от боли и, прихрамывая, отошел на почтительное расстояние. Мак-Клостоу и не подумал его утешать.
– Как ни печально, но я вынужден сказать вам, мистер Лидберн,