Барбара одарила его яростным взглядом, и в этот момент дверь с грохотом открылась. Прежде чем Алекс успел сообразить, что происходит, леди Синклер вновь прильнула к нему, обхватив обеими руками за шею, и звонко поцеловала.
— Ах, Алекс! — воскликнула она и, усмехнувшись, отстранилась от него. — Это просто замечательно!
Алекс, прищурившись, взглянул на нее, размышляя, что она замыслила на сей раз, потом взгляд его упал на дверной проем, где стоял, смущенно переминаясь с ноги на ногу, виконт Мэндилли.
— Что вам угодно, Мэндилли? — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, осведомился он и, сняв руки Барбары со своей шеи, шагнул к двери.
— Простите, Эвертон, — пролепетал Мэндилли. — Я… я понятия не имел, что вы здесь.
— Ну разумеется, имели, — бросил Алекс и вернулся в гостиную.
Еще с час он побродил по комнате, поболтал со своими приятелями, а в голове все время вертелась мысль о Кит: вернулась она в Кейл-Хаус или еще нет и злится ли на него за то. что он отправился в гости к Барбаре?
— Алекс, — раздался рядом тихий шепот, и Эвертон, оторвавшись от своих мыслей, обернулся.
— Что, Хэншоу?
— Ты что, совсем спятил? — спросил барон.
Вид у него был расстроенный, и Алекс удивленно вскинул брови. Интересно, что Редж мог узнать о нем?
— О чем ты?
— Ты что, собрался жениться на Барбаре Синклер?
— Что?!
— С тех пор как она вернулась из библиотеки, она всем рассказывает, что есть кое-какие новости, касающиеся вас двоих, однако пока она не может объявить их во всеуслышание. Ты что, выпил лишнего?
Алекс почувствовал, как в груди его взметнулась ярость.
— Эта особа слишком далеко зашла, — прошипел он и резко повернулся, намереваясь отправиться на ее поиски. Эта новость, которую она якобы не может объявить во всеуслышание, к утру разнесется по всему Лондону. И если Кристин о ней узнает, у нее появится очередной предлог не доверять ему. — Я ее убью!
Хэншоу схватил его за руку.
— Только не здесь, — прошептал он. — Давай затащим ее в какую-нибудь темную аллею и там прикончим.
— Это вовсе не смешно, Редж, — мрачно бросил Алекс.
— А я и не думаю смеяться. Я знаю, что между вами что-то происходит. — И, видя, что Алекс собрался что-то возразить, предостерегающе вскинул руку. — А еще я знаю, что это не мое собачье дело. Но ты должен остановить ее сейчас, иначе будет слишком поздно.
— Не могу, — покачал головой Алекс.
— Это еще почему?
Алекс прерывисто вздохнул. Черт бы побрал эту девку! Так вот что она подразумевала под более постоянными отношениями, когда сообщила ему, что ей известно, кто такая Кит. Теперь, если он не хочет навредить Кит, но остановить Стюарта Брентли, придется плясать под ее дудку. Пока.
— Пускай потешится, — не спеша проговорил он. — В церковь она меня все равно не затащит. А потом ей же самой будет хуже.
— Но, Алекс, если ты не будешь осторожен…
— Я знаю. — Она вдова виконта, и если он ее обманет, популярности его среди пэров наступит конец. — Но она далеко не девочка, которую я сбил с пути истинного. И скандалы я умею закатывать не хуже ее.
— Боже правый, Эвертон, не понимаю, зачем ты так рискуешь.
Алекс сжал плечо Реджа и торжественно заявил:
— Когда-нибудь я тебе скажу, дружище, клянусь.
Оглядевшись по сторонам, он заметил Барбару. Та стояла в дальнем углу гостиной, весьма довольная собой, в окружении гостей, осыпавших ее замаскированными поздравлениями. Заметив, что она смотрит на него, Алекс, убедившись, что никто не видит, отсалютовал ей и направился к двери. Пора возвращаться домой и кое-что объяснить Кит, да так, чтобы ей не пришла в голову идея его убить.
Когда Кит вернулась от Даунингов в Кейл-Хаус, было уже довольно поздно и она думала, что Эвертон спит. Оказалось, однако, что он сидит на верхней ступеньке главной лестницы, рассеянно листая альманах фермера. Как только она вошла в холл, он оторвался от своего занятия и бросил журнал в сторону.
— Ты сжег библиотеку? — спросила Кит, поднимаясь по лестнице.
— Нет. Просто я хотел тебя перехватить, — ответил Алекс, продолжая сидеть. Кит остановилась. Лицо Алекса выражало несвойственное ему замешательство, он был явно чем-то смущен, и Кит почувствовала, что по спине ее пробежал холодок.
— Что случилось? — спросила она. Отец арестован, подумала она, следующая ее очередь.
— Ты все равно утром узнаешь, поскольку поползут слухи, а мне хотелось бы, чтобы ты узнала от меня.
Его слова немного успокоили ее.
— Слухи о чем?
Алекс откашлялся и, взъерошив рукой волосы — жест, тронувший ее до глубины души, — проговорил:
— О том, что мы с Барбарой собираемся пожениться.
Кит почувствовала, что у нее остановилось сердце. Потом она подумала, что ослышалась.
— Что? — переспросила она.
Даже если он говорит правду, это не ее дело, и тем не менее у Кит было такое ощущение, словно вся ее жизнь зависела от того, что он ответит.
— Тот же самый вопрос задал и я, когда об этом услышал. — И Алекс насмешливо улыбнулся. У Кит немного отлегло от сердца.
Нахмурившись, она жестом попросила его пододвинуться и уселась рядом.
— Уже поздно, Эвертон, — скрывая волнение, сказала она. — Может быть, расскажешь мне обо всем этом немного подробнее?
Алекс кивнул, и его чувственные губы тронула улыбка. Кит показалось, что на лице его отразилось некоторое облегчение, однако на лестнице было довольно темно, и она могла ошибиться.
— Барбара знает, что ты женщина.
— Знает? — недоуменно переспросила Кит.
— Да, — подтвердил Алекс. — И она заявила, что, если я откажусь создать видимость того, что наши отношения продолжаются, она распустит о нас с тобой слухи определенного рода.
— И поэтому ты недавно провел в ее доме ночь, а сегодня отправился к ней в гости?
— Именно поэтому. Только сегодня у нас с ней вышла небольшая ссора, после чего я, к своему удивлению, узнал, что мы с ней, оказывается, собираемся пожениться.
— Вот сука! — воскликнула Кит.
— Я подумал то же самое, детка, — рассмеялся Алекс.
Кит взглянула ему прямо в глаза и после продолжительного молчания тихо спросила:
— Почему ты мне раньше не сказал?
— Потому что с Барбарой Синклер я должен разобраться сам. — Протянув руку, Алекс ласково коснулся ее щеки. — Ну, как прошел вечер? Удалось тебе увести Айви у этого увальня Джеральда?
Кит хмыкнула, с удовольствием глядя в его искрящиеся веселым смехом глаза. Невозможно было представить себе, что меньше чем через два дня он исчезнет из ее жизни навсегда и она, по всей вероятности, никогда его больше не увидит, никогда не ощутит на себе его взгляд, такой, каким он смотрит на нее сейчас — словно пытается запечатлеть в памяти ее черты. А ей этого делать не нужно. Она и без того никогда не забудет его.