Зачем спросила? Что бы ни ответил, мне будет неприятно. Если нет — бесчувственный развратник, слухи не врут. Если да — начну ревновать и ждать, что однажды они встретятся, и окажется, будто чувства не остыли…
— Со своими эмоциями я тоже был не прочь поиграть, а эти очень приятные, к чему себе в них отказывать. Но я ими управлял и всегда презирал тех, кто позволяет им управлять собой. Внушить можно что угодно и безо всякой магии. Примени магию — и тебе будут поклоняться, словно богу.
«Я люблю тебя. Я все сделаю для тебя». И делали, со счастливой улыбкой на губах. Убивали. Умирали.
— А что изменилось теперь? Или снова играешь?
Такой необычный способ самоудовлетворения. Господин Мертенс знал толк в извращениях, неудивительно, что женщины по нему с ума сходили.
— Нет. Теперь у меня достаточно смелости, чтобы позволить отпустить… Себя. И тебя. Знаешь, это очень ценно, оказывается, когда любят просто так, не по указке. Со всеми причудами и недостатками, несмотря ни на что, скорее, всему вопреки. — Он сделал паузу, вытер последнюю тарелку и убрал в шкаф. — К тому же я, честно говоря, не уверен, что получится стереть себя начисто из твоего разума. Силы не те, на меня наложили некоторые ограничения.
В голове заворочалась какая-то назойливая мысль, что-то очень важное и в то же время неуловимое. Что-то, что касалось Тео. Его прошлого…
— Я по-прежнему ничего тебе не обещаю, Стася. Пусть все идет своим чередом, вмешиваться не стану. Просто буду наблюдать и стараться не испортить. Но я действительно хочу быть с тобой. Ты нужна мне, очень. Любой ценой, я к этому готов, сама видишь, но только чтобы расплачивалась не ты.
Ожидая тех самых слов, которые так мечтала услышать, я аж дышать забыла, не то что какие-то неясные мысли. Важнее этого все равно ничего быть не могло. Казалось, что вот-вот, сейчас…
— Давай условимся: кроме общего у нас остается для каждого свое, и это не только проблем касается.
Развернувшись, чтобы занять место напротив меня за столом, он не успел привести лицо в порядок. Промелькнувшую тень улыбки я заметила. Ах вот как, значит, чует, что жду. Издевается. Дамиан Мертенс официально мертв, а привычки никуда не делись. Ладно, милый. Мы это запомним.
— Не то чтобы я сильно против, — произнесла нарочито обиженным тоном, — но все-таки надеялась, что у нас рано или поздно будет вроде как семья. Детишки, внуки, если повезет. Большой дом. Родственные посиделки. Или ты… Ну… После всех ваших экспериментов не можешь?
— Не будем считать вопрос бестактным, должна же ты понимать, что берешь, — усмехнулся Тео. — Эту функцию моего организма не сочли опасной для государства, и наши эксперименты ее тоже не коснулись. Все в порядке, свои особенности по наследству не передам, если тебя это интересует. Вот способности к магии — вполне, но они, скорее, достоинство, нежели недостаток.
И снова что-то заворочалось в сознании. Что-то, о чем забыла, а должна была помнить. Тео. Его способности. Но сосредоточиться как следует вновь не получилось: он внезапно напрягся, подобрался и жестом велел сидеть тихо. Беззвучно поднялся с места, настороженный, будто крадущийся зверь.
— Что случилось? — спросила почти беззвучно.
— Там кто-то есть. Бродит возле дома, — отозвался он вполголоса, вышел в столовую и уставился в стену без окна. — Человек. Подойти не решается.
— За нами снова следят?
— Не думаю. Те, кто следят, обычно ведут себя осторожней… Но это снова твоя назойливая подружка. Полагаю, тебе стоит ее встретить, вряд ли пришла ко мне.
Не возникло ни малейших сомнений, о которой из двух моих подруг идет речь. Такое поведение совсем не в духе Райли, трудно представить, чтобы она на что-то не решалась. Тем более если это что-то касалось Тео — они хорошо знакомы, и ни малейшего страха перед ним она не испытывает. В отличие от той, которую я уже и не надеялась увидеть.
Сорвавшись с места, я подбежала к входной двери и распахнула ее настежь. Снаружи вскрикнули знакомым голосом — Летти попятилась, глядя круглыми от испуга глазами. Еще секунда — и только пятки засверкают.
— Летти, постой! Это же я, — окликнула, и она послушно замерла, оставаясь все же на безопасном расстоянии. — Что-то случилось? На тебе лица нет!
— Да… Да нет, просто надо было тебя увидеть, а дома тебя не оказалось, вот я и подумала, что ты могла… В смысле, тебе же вроде как негде находится, кроме… Ты ведь все равно этого не скрываешь, я и решила, что будет не слишком неприлично… — она резко перестала тараторить и уставилась на что-то за моей спиной.
— Или проходи, или проваливай, — раздался над ухом голос Тео. Он умел совершенно незаметно подкрадываться, когда хотел. — Не маячь у порога.
— Простите, я…
— Заходи уже, он не кусается, — перебила я, шагнула вперед и за руку втащила упиравшуюся Летти.
Тео захлопнул за нами дверь и лязгнул замком, окончательно перепугав мою подружку. Она вцепилась в мою руку с такой силой, что я зашипела от боли.
— Отпусти, дурища. Говорю же, никто тут тебе ничего не сделает. Тебя же прячут от лишних глаз, или хочешь, чтобы весь город обсуждал, как сюда ночами шастаешь?
Помотав головой, она разжала пальцы, все еще держась поближе ко мне и подальше от Тео. Любопытство понемногу пересиливало страх, она начала робко осматриваться. Должно быть, ей было жутко интересно, какие тайны скрывает дом, в котором живет местная знаменитость, наполовину человек, наполовину чудовище. Я очень надеялась, что хозяину не взбредет в голову демонстрировать их все. Летти одних только глаз в морозилке с лихвой бы хватило.
— Стася, ты ведь знаешь, где здесь что лежит, сумеешь приготовить чай для своей гостьи, или что там ей еще нужно, — лениво произнес Тео, отступая в гостиную. — Я буду у себя в кабинете.
— Нашей гостьи, Тео, — возразила решительно. — Я знаю, где что лежит, и с радостью приготовлю вам чай, но у тебя получилось бы гораздо быстрее. И зажги в гостиной свет, если он тебя не потревожит.
Говоря ему все это, я украдкой наблюдала за реакцией Летти. Рискуя потерять нашу дружбу окончательно, я дала ей понять: любишь меня — принимай его, иначе никак. Если сейчас уйдет, скорее всего, навсегда, но я не могла иначе.
— Я хотела поговорить с тобой, наедине, — сказала она и вздохнула. — Но если так… В общем-то ничего секретного… Вы не бойтесь, я ненадолго.
57
При посторонней Тео вновь замкнулся, превратился в ожившую мраморную статую. Казалось, подойдет ближе — и ощутишь, как от него веет холодом. Таким и я его видела когда-то. Надо же, как быстро забыла, что он бывает таким.
Прибавил свет ровно над тем местом, где мы сидели, оставив дальние углы тонуть в полумраке. Ничего больше не сказав, отправился на кухню готовить чай — я догадывалась, что торопиться в этот раз не станет. Присутствие Летти его тяготило. Он ее не звал.
Ее тоже: едва он скрылся из виду, как моя подруга ожила. Вскочила и сгребла меня в объятья. Я в который раз удивилась, сколько силы в таком хрупком на вид существе.
— Стася! Я по тебе очень соскучилась, правда-правда. Очень за тебя волновалась. Ты ведь заперлась у себя на ферме и не показываешься нигде, а сплетни гуляют, одна другой хлеще, успевай только слушать…
— Вот и пришла бы в гости по-человечески, тебя никто не выгонял, — пробурчала я в ответ, кое-как вырвавшись из ее хватки. — А ты даже на записку ответить не соизволила. Я думала, все, ты мне больше не подружка, ты мне больше не дружок…
— Какую записку? — искренне изумилась Летти, и вдруг хлопнула себя по лбу. — А! Наверное, матушка ее забрала, вроде как для меня, а сама выбросила… Прости, я давно собиралась тебя навестить, честное слово. Дулась, конечно, но я же долго дуться не умею, это каждый встречный подтвердит. Но потом пошли все эти слухи, и мне запретили и к тебе приближаться, и в сторону фермы даже смотреть… Ты ведь не думаешь, что я проболталась? Хинто тоже клянется, что молчал, да он по натуре не из сплетников, вот и не знаю, верить или нет.