а затем подобрал кинжал, который выпал из моей руки после его удара по ней.
– Хорошо. Если не она, тогда ты. Мне нужно тело, доченька, и неважно чьё оно будет, – этот гвардеец внешне был не старше двадцати, светло-русые волосы аккуратно подстрижены и зализаны назад, а серые глаза выглядели очень добрыми, что совершенно не подходило моему отцу. – Кстати говоря, он, – он указал кивком головы на брата, тот сидел у противоположной стены, пытаясь зажать рану на плече, но та была слишком обширной и длинной. Гримаса боли и ужаса застыла на его лице и явно не собиралась его покидать. Меч, выпущенный из пальцев и забытый, лежал чуть в стороне. Сражаться Риан был больше не в силах, да, собственно, как и я, и мы оба это знали. – Он, как и всегда, был прав. Хенорп планировал помочь мне занять твоё тело, оттого и послал тебя к Вильгельмским, – от этих слов стон отчаяния невольно сорвался с моих губ. Качнув головой, я на секунду закрыла глаза, но поспешила сразу их открыть, иначе могла провалиться в небытие и сгинуть там навсегда.
– Чушь, – прошептала я, хоть где-то в глубине души и боялась того, что он окажется прав.
– Даже так? Чушь? А как тебе такая чушь, что даже один зелёный глаз тебя не спасёт, если твой разум будет ослаблен и уязвим? А что лучше всего ослабляет разум? Многочасовые истязания и нескончаемая боль прекрасно с этим справляются, ты не находишь? А ещё – если поить тебя чаем с грибами, прекрасно снимающим боль и затуманивающим голову, – с этими словами отец поднял ногу и надавил ей на мою лодыжку с такой силой, что я определённо услышала хруст, но он мог мне и показаться, ведь я вскрикнула, но больно было лишь в первые несколько секунд. Нагнувшись к моему лицу и удерживая руку на горле, гвардеец поднёс к моему зелёному глазу нож.
– Интересно, а если я вырежу его, это не облегчит ли мне задачу? – с насмешкой проговорил он, и тут я краем глаза уловила движение в той части комнаты, где располагались двери. Но вместо долгожданной подмоги в лице гвардейцев на отца бросилось массивное тело Эрика, да ещё так, словно мужчина собирался укусить его за плечо. Атака солдата стала настолько неожиданной, что даже Венториэль не сразу понял, откуда и как взялся противник. Его пальцы разжались и отпустили моё горло, руке пришлось быть задействованной в собственной защите. Замахнувшись, отец вонзил кинжал в шею Эрика, брызнула кровь, но ничего не случилось. Мужчина не дёрнулся от такой раны, зато его челюсти смогли сомкнуться так, что захватили часть уха тела гвардейца. Венториэль сдержал крик, стиснув зубы, и попытался оттолкнуть от себя нападавшего, но пальцы того мёртвой хваткой вцепились в его плечи. По комплекции Эрик превосходил отца в два раза, да и массивность доспехов на обоих играла свою роль.
Пока двое мужчин, рухнув на пол в паре метров от меня, выясняли свои отношения, я перевела взгляд на брата и увидела, как левая кисть того светится ярко-красным и поняла, это всё его рук дело. Я никогда не видела применение божественной силы, которой был наделён Риан, но в одном была точно уверена – после разума отца, Эрик выжить не мог, как и его тело не могло наброситься на Венториэля после смерти. Смотря на брата, я невольно вспомнила слова Хенорпа о том, что Риан по доброй воле отдаст свою силу, и посмела предположить, что сказано это было не просто так. Ничего из того, что случилось со мной за последний год, не было просто так, и теперь я это понимала. Врал ли отец насчёт участия Бога смерти в плане по лишению меня тела или нет – это неважно, важно то, что ничего из тех поступков, которые я совершила по его наставлению, не были выполнены просто так.
Собрав все последние силы, что у меня были, я медленно поползла к Риану, оставляя за собой кровавый след на полу. Пытаться подняться на ноги было бессмысленно, моя лодыжка выгнулась самым неестественным образом и не подчинялась командам. Наступить на неё точно не получится. Мне следовало умереть и воскреснуть, но кто знает, сколько пройдёт времени, особенно со сломанной костью, и что успеет сделать Венториэль, когда одолеет Эрика. Бросив взгляд на сражающихся мужчин, я поняла, что тело гвардейца уже лишилось уха, а мой отец неистово продолжает вонзать лезвие кинжала в череп мертвеца, но тот упорно продолжал попытки добраться зубами до любого открытого участка тела противника. В перерывах между ударами кинжалом Венториэль предпринимал редкие попытки выбить солдату зубы. Надолго даже такой здоровый мужчина, как Эрик, не сможет задержать отца, я это видела. Ускорившись, что было сил, я добралась до брата и пристроилась с его правой стороны.
– Уходи, я не смогу держать контроль вечно, – прошептал Риан настолько тихо, что я едва различила произнесённые слова. Отрицательно покачав головой, я дотронулась до его раны, пытаясь помочь остановить кровь, и ощутила, что кожа брата слишком холодная.
– Отдай мне свою силу, – неожиданно проговорила я. Я не смогу убежать, не с такой раной в животе и не со сломанной ногой. Умереть сейчас – слишком опасно, кто знает, будет ли это считаться ослабленным разумом и не сможет ли отец занять моё тело, пока я буду воскресать? У меня был лишь один шанс – всё изменить здесь.
– Ты не выдержишь, – заявил Риан сразу, ведь это был общеизвестный факт, и все Боги сходились во мнении насчёт него. Удивительным казалось то, что он не начал пытаться отговорить меня или отказать. Создавалось впечатление, словно парень знал, что долго в таком состоянии он не протянет, и без соответствующей помощи жить ему осталось несколько минут.
– Я знаю, – спокойно ответила я, – но ведь никто не знает, что в этом случае будет со мной, – брат колебался, хмурился. Весь процесс хода мыслей отражался на лице, выступающем зеркалом души в этот самый момент, но его сомнения были вызваны волнением за меня, а не нежеланием расставаться с силой. – Я не могу заставить тебя это сделать, но я могу попросить, что и делаю. Эта сила предназначалась мне, – это так и было на самом деле. Это я должна была родиться ребёнком, наделённым божественной силой и бессмертием, способным разорвать клятву, сковывающую могущество Богов на территории моей страны, но этого не случилось. Хенорп оставил в моей матери слишком много своей силы, предназначавшейся моему отцу, но тот