«Не исключено, что так, — подумал Уилл. — Вот только бы научиться еще не обвинять себя в трусости. И чтобы окружающие не обвиняли тебя. Если бы только суметь на новом месте начать новую жизнь, научиться не вызывать подозрений, которые ведут прямиком в тюрьму».
— Ты не жалеешь о том, что уехал тогда?
Интересно, откуда Роджеру известна эта давняя история? Наверное, ему рассказала мисс Роуз. Или до него дошли слухи. Роджер и его рабочие жили в мотеле возле шоссе, но они обедали в городе и ходили по магазинам.
Уилл поднялся на ноги и взял лом.
— Я жалею обо всем, что сделал. И о том, чего не делал, тоже жалею.
— А ты будешь жалеть, что оставил Селину, если уедешь? — тихо спросил его Роджер.
Уилл раздраженно посмотрел на него и приготовился выламывать следующую доску. Ни один человек, если не считать мисс Роуз, не решался задавать ему столь личные вопросы. Никого, кроме мисс Роуз, он не интересовал, и ни к кому, кроме нее, он не испытывал доверия.
Но ему нравился Роджер. Возможно, потому, что Роджер чем—то напоминает Уиллу отца.
— Я уже жалею о Селине, — признался он, помолчав.
— Ты мог бы остаться.
Уилл невесело улыбнулся:
— Ну да. И тогда рано или поздно добрые жители города линчуют меня. И висеть на дубе у крыльца буду я. — Он вставил лом в щель и нажал на него. — Я не хочу оставаться там, где меня не хотят видеть.
— А где тебя хотели бы видеть, Уилл?
— Нет такого места. И никогда не было.
Он знал, что кривит душой. Мисс Роуз и Селина будут рады, если он останется. Беда, однако, в том, что он не может прожить до конца своих дней в изоляции, делая вид, что Гармонии, Реймонда, родных и знакомых Селины не существует. И ему был небезразличен тот факт, что одно его пребывание в этих краях может навлечь неприятности на Селину и мисс Роуз.
Он не обманывал Селину в субботу, предупредив о том, что будут говорить о ней в городе, если станет известно об их связи. Такая достойная молодая дама, которой регулярно приходится общаться с детьми, имеющая репутацию едва ли не святой, — с Билли Реем Бомонтом? Это скандал. Селиной восхищаются практически все — от малых детей и впечатлительных подростков до отцов семейств, желающих, чтобы их дочери были столь же вежливыми, разумными и положительными, и чудаковатых старух вроде мисс Роуз.
Они могут простить ей то, что она ошиблась в Уилле — хотя и не забудут этого позора. Но ему они ничего не простят. Он будет в их глазах не только варваром, у которого хватило черствости бросить девушку, носившую под сердцем его ребенка, но и дьяволом, ввергшим их дорогую Селину в пучину порока.
Он не имеет права обречь ее на такое. Безнравственно сделать ее объектом грязных сплетен, безнравственно допустить, чтобы люди указывали на нее пальцами и шептались за ее спиной.
Викки расположилась в одном из плетеных кресел на веранде коттеджа Селины и глядела в сторону домика для гостей. Селина не сразу решилась заговорить:
— Если надеешься увидеться с ним, то напрасно. Его нет дома.
Викки прищурилась:
— Где же он?
— Не знаю. Мне кажется, у него свидание, — с вызовом добавила Селина..
— Не может этого быть. Если бы он встречался с кем—нибудь из местных, все бы давно знали. — Викки хитро улыбнулась. — Если бы он встречался с женщиной, то это была бы я.
Селина скрипнула зубами. Если уж их родителям так нравятся имена на букву В (полное имя ее сестры Виктория Виола), то они могли бы подобрать что—нибудь более подходящее. Например, Вертихвостка.
— Послушай, сестренка, вела бы ты себя поосторожнее. — Она почувствовала, что в ее голосе появились какие—то неприятные нотки, но ничего не могла с этим поделать. — Ричард подозревает, что у тебя роман на стороне.
— Скоро, думаю, так оно и будет. — Викки рассмеялась. — И ему не на что жаловаться. Я здорово возбуждаюсь, когда думаю про Билли Рея. Ричард никогда так здорово не трахался, как сейчас, когда Билли Рей в городе. Серьезно, Селина, где он?
— Серьезно, Викки, скорее всего с женщиной. Он и вчера вечером ездил куда—то.
Накануне, возвращаясь с работы, Селина видела, как Уилл везет мисс Роуз к Мишо. А потом он поехал… Да кто знает, куда. И с кем. А вот чем они занимаются, пожалуй, нетрудно догадаться. Она ненавидела его и ту неизвестную женщину тоже.
Вернулся Уилл далеко за полночь. Селина стояла у окна своей спальни, когда он прошел через лужайку к дому для гостей. Черт побери, он был весел и абсолютно доволен.
И вот опять его нет. Опять он вытворяет черт—те что с какой—то женщиной, а ей остается сидеть здесь, терпеть болтовню сестры и дожидаться его возвращения.
Она посмотрела на Викки. Невозможно поверить, что они родные сестры; у них нет ничего общего. Викки похожа на мать и ее родных, тогда как Селина пошла в Хантеров. У них диаметрально противоположные характеры, ценности, даже понятия о нравственности. Викки до лампочки все на свете книги. Работу она бросила в тот день, когда Ричард сделал ей предложение, и поклялась, что никогда больше работать не будет. Она не представляет себе, что можно жить где—нибудь, кроме Гармонии, не ходить к парикмахеру и маникюрше, не выбирать наряды в магазинах, чтобы потом демонстрировать их во время обедов в местном клубе. Морщины вокруг глаз, несколько фунтов лишнего веса (если они появлялись), необходимость тщательно подбирать краску для волос — вот самые серьезные из ее забот.
Сестрам даже не о чем говорить, кроме как о семейных делах, о родителях, Ричарде и детях. У родителей новостей, как правило, немного, Ричард — не самая приятная тема для разговора, а племянники, хотя Селина их всех любит, слишком похожи на мать: они эгоистичны, капризны, глуповаты, и выносить их можно исключительно в малых дозах.
И вот теперь еще одна тема: Уилл.
Селине вдруг пришло в голову рассказать Викки о событиях прошлой субботы, передать все интимные детали их с Уиллом развлечений в лесу, подтвердить, что Уилл в самом деле мертвую разбудит. Что скажет Викки, если Селина бросит ей в лицо, что Уилл никогда не был ее любовником?
Викки не признается. Когда Викки врет, то потом упорно держится за свою ложь, сколь бы ни была очевидна истина. Селина помнила, как родители ловили Викки с поличным, и вина ее была бесспорна: губы, вымазанные шоколадом; «потерянное» кольцо Аннелизы у Викки на пальце; осколки разбитой чашки. Ни разу, насколько помнила Селина, Викки не созналась в проступке и не попросила прощения.
Нет, она будет стоять на своем — Уилл солгал. В конце концов, разве он не лгал насчет Мелани? И если Селина откроется сестре, та просто не поверит. Она скажет, что Селина врет ради того, чтобы ее расстроить, что Селина захотела Уилла только потому, что он волнует ее, Викки, что Селина напрасно старается помешать ее роману с Уиллом, который, по ее мнению, неизбежен. Все, что ей ни скажет Селина, она вывернет наизнанку.