ты хотела, Кристина Валерьевна? — разговаривала я сама с собой, срывая сухие вещи с верёвок в квартире Ротмана и сразу бросая их в дорожную сумку: вряд ли Наташа, когда Ротман вернётся из больницы, будет рада меня здесь видеть. Особенно когда он начнёт говорить во сне.
Чего ты хотела? Что Миро̀ будет сидеть и ждать, не откажется ли от тебя Ротман? Будет надеяться, не сгодится ли он тебе снова, если Ротману ты будешь не нужна?
И тебе не стыдно? Побежала она быстрее к Миро̀! Получив пинком под зад. А Миро̀ ты спросила? Ты ему нужна теперь, такая красивая? Он тебя ждёт?
Я посмотрела на себя в зеркало и закинула на плечо сумку.
Никто меня больше нигде не ждёт.
Глава 31
— Странное место для встречи, — оглянулась Ева.
Мир поставил её сына на землю у фонтана за большой тенистой беседкой и показал мальчишке, как можно управлять струёй, если зажимать сопло.
— Получится дальше? — обрызгал он водой соседнюю клумбу. — Тренируйся, пока мы с твоей мамой поговорим. — Он повернулся к Еве. — Чем же оно странное?
— Ну, ты здесь работаешь. Это не кафе, не парк.
— Так я и не свидание тебя позвал.
— Да, брось, Миро̀, — скривилась она. — Твоя длинноногая тебя бросила. Сама. Мне даже делать ничего не пришлось. Не моя вина, что она выбрала не тебя. Долг ты вернул. Я его приняла, зачла. Ты мне больше ничего не должен. Нет больше никакого смысла строить из себя недотрогу. Давай перейдём на новый уровень.
— Это на какой же? — удивился Мир.
— Узаконим наш отношения, милый.
Мирослав засмеялся.
— А что не так? — закинула ногу на ногу она. — Тебе есть что терять?
— Вопрос в другом: что я приобрету?
— Всё. Семью. Жену. Ребёнка. Ещё я куплю тебе квартиру в качестве свадебного подарка. И знаешь, пожалуй, сделаю совладельцем своего бизнеса.
Мир засмеялся ещё громче.
— Ева, дорогая, ты находишься в компании на порядок дороже всех твоих автосалонов, вместе взятых, что, по сути, принадлежит мне, и пытаешься меня купить?
— Ну ладно, не хочешь квартиру, давай подарю тебе дом. Там тебе будет сподручнее разместить свои железки, опять же ребёнку раздолье, а ты сможешь от меня туда иногда сбегать. Миро̀, давай смотреть на вещи реальнее, — скептически скривилась она. — Твой отец ещё ничего тебе не отдал. Да и мать тоже. Он может составить завещание и всё оставить своей бабе, а, может, уже составил. Или продать компанию и передать все средства в благотворительный фонд. Он может даже оставить её внукам, создав трастовый фонд. Как, собственно, и твоя мать. И плевать, что ты единственный наследник. Ты ничего на самом деле не получишь. А я предлагаю реальные вещи: дом, долю в компании, стабильный доход. И брачный договор всего на год. Затем ты можешь его расторгнуть и уйти. А дом оставить себе.
— Как же мягко ты всегда стелешь, Ева.
— Да неужели жёстко спать? — усмехнулась она.
— Жёстко, моя дорогая. И знаешь, ты обычно так упираешь на свою честность, но она почему-то всегда с двойным дном.
— В чём же я соврала? — развела она руками.
— Ты не соврала. Ты недоговорила. Зачем это тебе.
— Господи, я что на колени перед тобой должна встать? Люблю я тебя, чёрт побери, Мир. И борюсь за тебя, как могу. Да, мне не тягаться с другими ни красотой, ни молодостью. Поэтому я предлагаю то, что есть у меня. Не так уж и мало предлагаю.
— Я чуть не расплакался, — покачал головой Мир.
— Не смей меня оскорблять, — встала она. — Я тебе душу, между прочим, выворачиваю. А ты…
— А я тебе чуть не поверил. Я бы и поверил, если бы не знал, — встал следом Мирослав.
— Что? — резко развернулась к нему Ева.
— Что ты всего лишь хочешь вернуть ребёнка.
— Одно другому разве мешает? — посмотрела она на пацана, что увлечённо поливал дорожку за клумбой и сбивал головки цветам.
— Когда-то ты была такой нерадивой матерью, что отказалась от ребёнка в пользу бизнеса. Ты хотела править, а не стирать грязные пелёнки. И твой муж отдал его тебе — свой бизнес, но оформил единоличную опеку над ребёнком.
— И я превратила его никчёмный автосалон в процветающую империю, — задрала она тяжёлый подбородок.
— Редкие визиты не каждый месяц, пока малыш был маленьким. А когда он вырос в славного мальчугана, ты вдруг решила вернуть его себе?
— Да, я ошиблась. И может, я была ему не лучшей матерью, но я одумалась, и я стараюсь.
— Муж поставил тебе условие — выйти замуж. И найти нормального мужика, чтобы ребёнок не видел в своём доме никакой грязи. И ты нашла. Выход.
Она открыла рот, чтобы возразить. Потом закрыла: до неё наконец дошло.
— Только не говори, что ты…
— Именно так, Ева, — кивнул Мир.
Но ещё до того, как она закрутила головой по сторонам в поисках бывшего мужа, они услышали:
— Папа! — мальчишка кинулся к мужчине.
В возрасте. Серьёзный. В строгом костюме. Он всегда вызывал у Мирослава лёгкую оторопь, что он испытывал, наверное, только при своём отце. Внутренняя сила и власть — их не скроешь. Но редким людям они даны.
— Нет, дорогая, — покачал головой мужчина. Потрепал мальчишку по голове и тот снова убежал к фонтану. — Твой план провалился. Сын останется со мной. Мирослав не подходит, — усмехнулся он. — И если не оставишь его в покое, то я прекращу твои свидания с сыном совсем.
— Ты так не поступишь с собственным ребёнком!