конечно, у нас с ним не самое приятное прошлое и мне теперь, правда, очень стыдно за события двухлетней давности. Но те омерзительные щупальца, которые протянула к нам неизвестность, просто сжирают мои внутренности. И у всего этого есть женское имя. Марина. Я так боюсь, что он с ней... Я так надеюсь на то, что она больше ему не нужна… Так сильно… Что от своих сомнений ощущаю почти физическую боль.
В памяти до сих пор стоят застывшие в его взгляде разочарование и неверие.
Я понимаю, что если ничего сейчас не предпринять, то всё, что у нас есть, всё, чего мы добились спустя годы непонимания, измен, неожиданной привязанности и первых шагов навстречу друг другу, лопнет, как мыльный пузырь.
И тогда я точно сломаюсь. Одна. С ребёнком на руках. И без мужчины, который вместе с дочерью внезапно стал центром моей вселенной. Не границей, но смыслом настоящего.
Меня настолько поразила его отрешенная реакция, что просто слов нет.
Веки распухли от слёз. Кладу телефон рядом с подушкой, закрываю глаза, пытаясь понять, что теперь делать…
Если ещё потянуть немного времени, дорога к Руслану для меня будет закрыта. Навсегда...
Глава 43
Толкаю дверь рукой, перешагиваю порог и вижу... Ничего не вижу.
Абсолютная темнота. Даже полоски света нигде не пробивается.
Решаюсь пройтись по коридору, не желая искать выключатель. Не помню уже, где он находится. Телефоном подсвечивая себе дорогу в темноте, двигаюсь вперёд. Неожиданно послышался тихий шорох.
А если Руслан привёз сюда любовницу? К себе домой?
С замиранием сердца иду вперёд. Не дышу даже. Слышу глухой стук, словно на стол поставили что-то громоздкое... и поворачиваю голову в сторону кабинета.
Толкаю дверь рукой.
В ярком направленном свете я вижу высокую тёмную фигуру. Муж повёрнут ко мне спиной.
Руки Руслан убрал в карманы.
Возле окна стоит стол. Под столом – разлитая жидкость и осколки стекла. Крушить готов всё...
Сердце сжимается. Горечь – вкус моей жизни в последнее время. И только два ярких пятна заставляют меня улыбаться. Дочь. И муж.
– Руслан.
– Надо было у тебя сразу ключи забрать.
– Руслан, выслушай.
– Если бы я хотел тебя выслушать...
Срываюсь с места, обхватываю его за талию со спины и крепко прижимаюсь щекой, заставляя его замолчать.
– Не нужно так.
– Ева. Если не проблемы с ребёнком, то я больше не вижу причин тебе здесь находиться.
– А я вижу.
– Я тебе позже сам позвоню.
Обхожу и заглядываю в его расслабленное лицо. Беззаботное. Такое неживое. Равнодушное, одним словом.
Это просто маска.
Господи... как мне пробраться сквозь этот защитный панцирь, как?!
Кладу ладонь на его шею, но он лишь отбрасывает её в сторону, вытаскивая руку из кармана. Легонько отталкивает меня подальше и шагает к столу, занимая любимое кресло. Удобно располагается, широко расставляя ноги, цепляет стакан и опрокидывает в себя содержимое, которое и так оставалось на самом дне...
– Я понимаю, что у тебя есть причины так реагировать. Но, Руслан, это было уже давно. Я ничего не скрывала. Я сожалею, правда, но дочь для меня значит всё. И я в состоянии признать свои ошибки.
– Ева, это бессмысленный разговор. Ты хотела жить отдельно. Пожалуйста. Живи. Ваше содержание так и останется на мне, вообще без вопросов. Ребёнок ни в чём нуждаться не будет, – от этих слов сердце падает в пятки, а Руслан добивает меня окончательно. – Но ничего материального я тебе не оставлю. Хочешь самостоятельности – придётся постараться.
Он наливает себе новую порцию спиртного и греет бокал в руках, откидываясь обратно на спинку кресла.
Я тихо приближаюсь сбоку и дрожащими руками обнимаю мужа за шею, наклоняясь. Щекой прижимаюсь к его колкой щетине. Мы оба смотрим на тёмную жидкость на дне бокала в его руке. Глаза уже немного привыкли к темноте.
Поворачиваю голову вправо и касаюсь губами его шеи. Так нежно, как могу. Вкладывая в такой простой жест всё то, что я сейчас чувствую.
– Руслан, ты вообще не о том сейчас говоришь. Алисе не нужно твоё содержание. Ей ты нужен.
– А тебе?
– И мне не меньше. Как никто другой ты нам нужен.
– Тебе, кстати, к ней не пора? Ночь на дворе.
Он немного отстраняется, но мои руки не сбрасывает, разрешая до себя дотронуться. Просто выть хочется от того, как мне неприятно, что он терпит мои прикосновения.
Но я решаюсь идти дальше, иначе не было смысла приезжать.
– Она с няней. И у неё всё в порядке, в отличие от нас.
Кладу руки на его плечи, касаясь губами мочки уха, обжигая размеренным, медленным выдохом.
– Хммм... А я думал, для тебя нас не существует.
– Существуем, Руслан. Только мы для меня и существуем. Ты знаешь, сколько раз я заливала слезами подушку, потому что знала, что ты у любовницы? Сколько раз я просила тебя остаться со мной, не хотела никуда отпускать... Вспомни. Но каждый раз ты уезжал.
– Я домой уезжал. Зато, как только у тебя найдётся свободное время, ты его подаришь более достойным кандидатам, да, Ева? – он припомнил мне и Артёма, и, конечно, Олега.
– Меня никто не касался кроме тебя с тех пор. И даже желания нет. Только ты был, Руслан.
Тяжело дыша, целую его шею, а из глаз катятся слёзы. И столько всего в них растворилось: боль, сожаление, горечь, страдание, раскаяние. Вот теперь, кажется, мне прилетело за всё... Сколько всего стоит между нами...
Как поздно мы начали ценить то, что у нас было раньше. Или могло бы быть. Совсем не тем заполняли свободное пространство между нашими душами. Когда нас сжирает столько разрушительных воспоминай прошлого, строить будущее, возможно, уже просто бесполезно.