Читать интересную книгу Змеиная яма - Михаил Март

– А гадюк ты ногами потопчешь? – со злобой спросил Гаврилюк.

– Спускаться вниз надо троим с факелами, змеи на огонь не пойдут, их травить надо, а факелы возле земли держать и круги ими описывать, стоя спина к спине. Хорошо бы канистру с бензином, опоясать кольцом из горючего один угол, поджечь и, пока бензин горит, создавая круговую стену, можно успеть ящика три подцепить.

– А может быть, их всех зажарить? – предложил Гусь.

– Солярки не хватит, – резко ответил прораб. – Беги с Корейцем к тракторам, тащите сюда пару канистр с топливом, ветошь и палки. Больше не берите. Трактора много солярки жрут, а нам путь предстоит неближний.

Подручные кинулись выполнять приказ.

– А ты мужик с головой, – искоса глядя на Журавлева, сказал прораб. – Соображаешь, что к чему.

– А я, вообще, человек очень полезный, а главное – не алчный. Мне много не надо. Ты ведь тоже не дурак, Микола. Сам знаешь, сегодня идеи стоят дороже жизни. Порой одна хорошая идейка миллионы человеку принести может. Ты мне лучше скажи, кого себе в партнеры взял. Ведь на ящики тебя не твой нос вывел, а человек направил. А ты теперь своего же хозяина в дураках оставить хочешь. Думаешь, фокус с мешками у тебя пройдет? Вряд ли.

– Поживем – увидим, парень. А жить тебе или нет, один я решать буду.

Не успел он это сказать, как Журавлев схватил его за грудки, резко оторвал от земли и поднес к яме. Хватка была слишком крепкой. Гаврилюк и не предполагал, что в этом парне столько силы.

– Ну что, жучара? Кто чью судьбу решает? Мне недолго руки расцепить.

– Брось, парень, ты чего… я пошутил…

– Могу и бросить. Там с тобой черноголовки разберутся. Говори толком: кто тебя нанял?

– Ингрид, немка. Это их участок. И земля им принадлежит.

– Она сюда приедет?

– Нет, будет ждать за лесом на машинах. Сегодня ночью.

Вадим поставил Гаврилюка на землю.

– Это ты только при своей шпане такой смелый. А сам по себе труха. Так вот, прораб, Ингрид тоже не лыком шита и ловушек везде сама понаставила. Но и на старуху бывает проруха. На нее, в свою очередь, другие людишки капканов понаставили. Тут, как в матрешке, одну открываешь, а там другая, и очень трудно дожить до того момента, пока до последней доберешься. Так что мой тебе совет: имей дело со мной – тогда, может, выберешься живым на сушу.

– Я так и думал, что ты здесь не случайно оказался.

– И это мы с тобой обсудим, но для начала дело закончить надо. И не мудри раньше времени. Один останешься – и золото не спасет. Что с него проку в змеиной яме! А ты уже давно в ней сидишь и не чуешь, как кобра к тебе подползает.

Разговор оборвался с появлением Гуся и Корейца. Они принесли все, что требовалось.

– Лучше на лебедке оставить Гуся, – посоветовал Журавлев. – Он самый неповоротливый, а со змеями нужно уметь юлой крутиться.

– Пожалуй, чужак прав, – согласился, к удивлению урок, их хозяин, – Не будем терять времени. Готовьте факелы.

На метровые палки намотали тряпки, хорошо вымоченные в солярке, взяли фонари и приготовились к спуску.

– Для начала надо бросить в яму подожженные тряпки, штуки три. Змеи расползутся в стороны, и мы приземлимся на чистую поверхность.

Три горящих, вымоченных в горючем мешка упали на мраморный пол склепа. Сверху им показалось, будто земля зашевелилась и превратилась в водяные круги после упавшего в озеро камня. Кореец, Вадим и Гаврилюк встали на крюки и повисли над склепом, держась одной рукой за трос и выставляя другую руку с факелом перед собой.

– Держите факелы ниже, от центра в разные стороны, – отдавал приказы Журавлев. – Опускай.

Гусь нажал на кнопку пульта, и барабан с тросом закрутился. Они медленно опускались вниз. Спрыгнув на землю, все разом присели на корточки и выставили факелы вперед, прижимая пылающие тряпки к полу.

– Опускай вниз канистры! – крикнул Журавлев и добавил:

– Начнем с левого угла. Смотрите, на ящиках есть маркировки и номера. Номера в правом углу начинаются с нуля. Очевидно, это самые важные ящики.

– Вот их и надо брать, – прохрипел дрожавшим басом Гусь.

– Для немцев самым важным грузом были документы. Они делились на три категории. Особо секретные, очень важные и картотеки. Ценности могли относиться только к четвертой категории, вот мы и начнем с ящиков, начинающихся на цифру четыре.

Канистры были спущены вниз. Огороженный огнем, Вадим разлил топливо полукругом от стены до стены и поджег солярку.

– Минут за пять сгорим – предположил Гусь.

– Надо опробовать вес ящиков. Они не такие уж большие, лебедка может вытянуть семьсот килограммов, – рассуждал прораб. – Попробуем зацепить по два крюка на каждый ящик, лебедка выдержит пару сундуков, главное, чтобы тросы не оборвались, и тогда дело пойдет вдвое быстрее.

– Помахайте факелами. Змеи могут забиться между кофрами.

Кореец залез на самый верх. Три гадюки тут же забились в щели.

– Их и здесь хватает. Лучше их не двигать, а только цеплять и оттаскивать в сторону. Первая попытка удалась. Лебедка выдержала два ящика, и они благополучно добрались до верха, где были отведены в сторону и отцеплены.

– Давай лебедку вниз. Гусь! – кричал Гаврилюк. – Радуга еще горит вокруг нас, успеем еще пару поднять.

Подняли еще два ящика. Огонь стал угасать, и в третий раз они поднялись на лебедке сами.

Осмотр стальных сундуков ничего не дал.

– Петель не видно, замков нет, только щель по кругу.

Журавлев ухмыльнулся.

– Смешно смотреть на блатного, который не знает, с какого конца чемодан открывается.

– А сам-то знаешь? – спросил прораб.

– По клепкам определить можно. Здесь они гладкие, а с этой стороны выемки имеются под крестовую отвертку. Выкручивать нечем и долго. Срезай их автогеном. Кореец. Начинай с середины. Скорее всего, запор должен находиться в этом месте.

Вспыхнула горелка, посыпались искры, и металл начал раскаляться. Клепки отскакивали так, будто держались на пружинах. Одна, вторая, третья, на седьмой что-то щелкнуло.

– Хватит! – скомандовал Гаврилюк.

Он поднял с полу лопату, просунул ее в щель и приподнял. Крышка открылась. Ящик был забит рулонами бумаги, будто они достали архив инженера-строителя с чертежами. Гусь развернул один рулон, и на пол упал свернутый холст, похожий на кусок мешка с жеваными углами. Кореец развернул его.

– Картина какая-то. Старый хлам тут, а не золото.

– За этот старый хлам тебе отвесят золота столько, сколько пожелаешь. Автор этого хлама великий художник Веласкес. Миниатюрный вариант картины, до войны висевшей в Пушкине под Питером. Тысяч на триста долларов потянет, если, конечно, знать, кому продать. Ингрид знает.

И Журавлев многозначительно взглянул на прораба, а его рабы тупо разглядывали старое потрескавшееся полотно гениального мастера.

7. Всплеск эмоций

«Мерседес» затормозил возле шлагбаума, преграждавшего дорогу. Гельмут, сидевший за рулем, остался в машине, а Шефнер вышел и направился к вооруженному охраннику.

– Мне нужно проехать на объект.

– На вас есть пропуск? – холодно спросил охранник.

– Какой еще пропуск? Я хозяин этого объекта. Это моя собственность. Меня зовут Ханс Шефнер.

– У меня один хозяин – начальник охраны. Я стою на посту и выполняю приказ. Сегодня никого пропускать не ведено. Объект на спецрежиме.

– Никаких режимов я не объявлял. Соедините меня с вашим начальником.

Охранник провел Шефнера в будку, снял трубку со стены и нажал кнопку.

– Третий, я первый. К объекту подъехал «мерседес». Некий Шефнер требует, чтобы его пропустили. Выслушав третьего, он положил трубку.

– Ждите. Сейчас к вам выйдут. Шефнер вернулся в машину.

– Тут что-то не так! – возмутился он.

– Я уже давно это понял, как только Гюнтер не явился на совещание. Его нет уже трое суток.

– Кто же здесь руководит работами?

– Прораб Гаврилюк. Странно, почему Гюнтер не нанял других. По инструкции, положено три прораба – один другого контролирует. У нас на объектах работает очень опасный контингент, и во избежание сговора все, работающие непосредственно с рабами, должны сами находиться под пристальным присмотром. Прорабы меняются каждые сутки, а здесь учинили свои правила. Очевидно, Гюнтер попал под влияние.

– Гаврилюк… Да, я его помню. Его рекомендовала Ингрид. Вроде он руководил какими-то работами на Севере в одном из лагерей. Имеет большой опыт в общении с заключенными. У меня к нему нет претензий, и Гюнтер был им доволен. Жестокий и сильный человек, отлично справлялся с работой, и этот объект всегда опережал план, в отличие от ваших. Если Гюнтер ему доверял, почему я должен в нем сомневаться?

– Давай подождем. Сейчас все прояснится.

– Подождем, только чего? Я не могу понять, что происходит. Куда делся Крылов? Кто устроил на него налет в центре Смоленска? Может быть, его тоже убили? Крылов всегда был главной моей опорой. Я чувствовал себя с ним как за каменной стеной. Два года безупречной службы, ни одного нарекания. Потеря Крылова равноценна трагедии. Куда исчезла Ингрид? Уж с ней-то ничего не могло случиться. Более осторожных людей я не знаю. Если Крылов всегда был связан с риском, то Ингрид шла на него только в самых крайних случаях, когда организации что-то грозило извне. Я не могу себе представить Ингрид растерянной, испуганной или застигнутой врасплох. Она умеет просчитывать все ходы наперед.