Его работа по истории Великой депрессии в итоге принесла ему Нобелевскую премию в 2022 году.
Задача Бернанке состояла в том, чтобы вновь приветствовать в Чикаго своего самого известного экономиста - человека, который заложил основу для полувека и более первоклассной непримиримой экономики. Это был девяностый день рождения Милтона Фридмана, и Фридман не только приехал в Город ветров из своего дома престарелых в Калифорнии, но к нему также присоединилась его соавтор Анна Шварц, которой скоро должно было исполниться восемьдесят семь лет.
Фридман и Шварц, как и Бернанке, были экономическими историками. Они начали работу над своим 860-страничным опусом "Денежная история Соединенных Штатов, 1867-1960" в конце 1940-х годов и в конечном итоге опубликовали его в 1963 году. Самая известная и важная глава, посвященная тому, что они назвали "Великим сжатием", представляла собой подробный исторический аргумент в пользу того, что Депрессия не была просто событием, которое произошло, экономическим эквивалентом землетрясения или метеорита из космоса. Напротив, она была вызвана - и в частности, вызвана плохой денежно-кредитной политикой, которая в значительной степени была результатом отсутствия руководства в центральном банке.
Речь Бернанке была в основном повторением аргументов, впервые выдвинутых Фридманом и Шварцем около сорока лет назад - то, что Бернанке назвал "ведущим и наиболее убедительным объяснением самой страшной экономической катастрофы в истории Америки". Но это было также институциональное mea culpa от имени Федеральной резервной системы. После смерти президента ФРС Нью-Йорка Бенджамина Стронга в 1928 году, сказал Бернанке, "вакуум лидерства и в целом низкий уровень квалификации центральных банков в Федеральной резервной системе стали основной проблемой, которая привела к чрезмерной пассивности и множеству плохих решений".
Бернанке закончил свою речь обещанием: "Позвольте мне закончить свое выступление, слегка злоупотребив своим статусом официального представителя Федеральной резервной системы. Я хотел бы сказать Милтону и Анне: Что касается Великой депрессии. Вы правы, это сделали мы. Нам очень жаль. Но благодаря вам мы больше этого не сделаем".
Во время мирового финансового кризиса слова Бернанке часто с презрением бросали ему в лицо. Не предотвратив финансовый крах, Бернанке оказался в состоянии бороться с ним. Но на этот раз историку экономики было чему поучиться.
Экономические пожарные, как и люди, управляющие вашей местной пожарной машиной, имеют в своем распоряжении один главный инструмент - ликвидность. ("Ликвидность" в финансах означает не что-то мокрое, а сырые доллары, легкодоступные деньги). Вы направляете ее на проблему и высвобождаете столько, сколько можете, пока кризис не закончится. Именно этого ФРС не делала во время Великой депрессии, и именно это ФРС Бернанке сделала в 2008 году совместно с другими крупными центральными банками и министерствами финансов мира.
Проблема заключалась в том, что Бернанке не только отвечал за то, чтобы направить свой пожарный рукав ликвидности на источник проблемы, которым в 2008-9 годах были в первую очередь банки. Проблема также заключалась в том, что он должен был найти всю эту ликвидность в первую очередь - пробурить скважины, если можно так выразиться.
Бернанке было легко снизить процентные ставки до нуля, но монетарная политика на тот момент все еще была слишком жесткой - в системе по-прежнему не хватало наличности. По целому ряду концептуальных и институциональных причин очень трудно снизить процентные ставки ниже нуля. В конце концов, ФРС приступила к реализации программы, которую она назвала "количественным смягчением", или QE. Вместо того чтобы просто ссужать деньги банкам практически беспроцентно, ФРС также начала скупать огромные объемы казначейских облигаций за наличные. Идея заключалась в том, чтобы привлечь больше денег в банковскую систему и тем самым в экономику в целом, а не смотреть, как некоторые из крупнейших экономических субъектов страны просто сидят на миллиардах долларов в казначейских облигациях.
В определенной степени это сработало - как и принудительная рекапитализация всех крупнейших банков Америки за счет 250 миллиардов долларов из средств Казначейства. Но и этого было явно недостаточно: Восстановление после кризиса 2008 года было болезненно медленным, в основном благодаря скупости Конгресса. ФРС делала все, что могла, но Бернанке умолял Конгресс выделять больше средств на стимулирование экономики - как и его преемница Джанет Йеллен - без особого результата.
Скупость продолжалась и во время выборов 2016 года, когда Дональд Трамп проводил кампанию по погашению государственного долга в 19 триллионов долларов. И хотя долг предсказуемо увеличился, а не уменьшился после сокращения корпоративных налогов на 2 трлн долларов, проведенного Трампом в 2017 году, общее нежелание тратить деньги осталось. Когда республиканцы контролировали Белый дом и обе палаты Конгресса, идеал малого правительства сохранился и, возможно, был сильнее, чем когда-либо.
В сентябре 2018 года, например, я был гостем на шоу Стюарта Варни на канале Fox Business. Я хотел поговорить о потенциальном государственном регулировании компаний социальных сетей, но в эфире передо мной выступал губернатор штата Арканзас, ставший пандитом на канале Fox, Майк Хакаби, который неинформативно выступал против идеи всеобщего базового дохода. Что-то заставило меня попытаться исправить в эфире его утверждение о том, что гарантированный доход снижает вероятность того, что люди найдут оплачиваемую работу. (Эмпирические данные убедительно свидетельствуют об обратном - если у вас есть базовая жизненная стабильность, обеспечиваемая гарантированным доходом, то это значительно повышает вероятность того, что вы сможете найти и сохранить работу).
Варни, надежный рупор республиканцев, немедленно дал отпор, обвинив меня в социализме и прочем. "Лучший способ избавить людей от бедности - дать им деньги", - сказал я, а когда Варни сказал, что его зрители не обрадуются моим словам, я ответил: "Это бесплатные деньги. А кому не нравятся бесплатные деньги?"
Ответ Варни был однозначным: "Люди, раздающие его. Такие, как я". Тем не менее, в течение восемнадцати месяцев сторонники Трампа, такие как Варни, с энтузиазмом приветствовали одну из крупнейших в истории планеты безусловных денежных выплат - первый раунд стимуляционных чеков на сумму 1400 долларов США для подавляющего большинства взрослых американцев.
Стимулирование Трампа стало результатом того, что правительство наконец-то прислушалось к тому, о чем экономисты и ФРС говорили на протяжении многих лет, а именно: существуют пределы того, что может сделать денежно-кредитная политика в условиях кризиса. Хотя центральные банки могут облегчить предприятиям заимствование денег, это займет много времени, чтобы проявиться в повышении финансовой безопасности, увеличении заработной платы или количества рабочих мест. Более того, это может вообще никогда не проявиться. (Когда предприятие берет деньги в долг, вполне возможно, что все полученные средства оно потратит только на выкуп собственных акций).
Прямые государственные расходы, с другой стороны, оказывают более непосредственное влияние на экономику. Если