Читать интересную книгу Евреи и Евразия - Яков Бромберг

Другой пример. В свое время группа каббалистов-зогаритов (поклонников каббалистической книги «Зохар»), последователей мистика-саббатаиста Якова Франка перешла групповым образом в христианство, причем параллельно «разоблачив» человеконенавистнические обряды талмудистов (раббанитов), своих извечных врагов. Еврейский историк Г.Л.Штрак в книге «Кровь в верованиях и суевериях человечества» так описывает конфликт между последователями Франка и талмудистами: «В 1759 г. они (франкисты — А.Д.) объявили архиепископу Вратиславу Любенскому, что они жаждут крещения, как олень источника воды, и предлагали доказать, что талмудисты проливают больше невинной христианской крови, чем язычники, жаждут ее и употребляют ее». В то же время они просили назначить им места для жилья к востоку от Лемберга, чтобы они могли жить трудами рук своих там, где «талмудисты-шинкари разводят пьянство, сосут кровь бедных христиан и обирают их до последней нитки. <…> Вскоре после диспута, по настоянию польского духовенства, приняло крещение около тысячи зогаритов».

На этих двух примерах мы видим единство духовного противостояния на разных уровнях. Атеист Маркс отождествляет Капитал с фигурой «еврея», и на этом основании проклинает и евреев и их «эмпирическое божество». Мистики «франкисты» проклинают талмудистов по совершенно иным основаниям, упрекая их — в соответствии с уровнем всей полемики — в том, что они «пьют кровь христиан». Поразительно, что и у зогаритов всплывают социальные мотивы: «раббаниты обирают христиан до последней нитки», а сами зогариты собираются «жить трудами рук своих». Духовный конфликт мистиков-созерцателей, мифотворцев, гностиков, фанатиков и духовидцев против религиозных моралистов, сторонников чистого обряда, культовых формалистов как-то незаметно и естественно переходит на противостояние социалистов и капиталистов, большевиков и либерал-демократов.

Евреи против евреев

В целом еврейство накануне революции было едино в том, что оно противостояло существующему строю. Это касалось обоих секторов. Евреи-восточники противились капитализму и религиозному консерватизму, отчуждению и формализму в сфере культуры, жаждали революционных перемен и открытия волшебной эры мессианских свершений. Евреи-западники не принимали царизм по совершенно иным причинам, считая его отсталым, недостаточно капиталистическим, цивилизованным и гуманным режимом, подлежащим доведению до уровня западной цивилизации. Все еврейство в целом было солидарно в необходимости свержения династии и революции.

Совокупным действием всех этих сил при наступлении благоприятной ситуации была осуществлена Февральская революция. Но сразу же за ней обнаружились неснимаемые противоречия в лагере победивших. После свержения царского режима со всей ясностью обнаружила себя вторая линия раскола (на сей раз внутреннего), и она-то и предопределила все последующее. После Февральской революции на первый план вышло противостояние революционных и эволюционных сил, левых восточников и левых западников, евразийцев и европеистов. В среде самого еврейства со всей ясностью обнажился фундаментальный дуализм типов.

Большевистский полюс объединил в себе именно представителей «еврейского восточничества», хасидско-саббатаистский тип, евреев-коммунистов, евреев-социалистов — тех самых, которые еще в конце XVIII века хотели «жить трудами рук своих». Это трудовое, эсхатологическое, универсалистское, в большинстве своем русофильское еврейство солидаризовалось с национал-большевистским течением русских «левых империалистов», видящих в Октябрьской революции не конец национальной мечты, но ее начало, новую красную зарю, второе пришествие Советской Руси, тайного старообрядческого Китежа, утраченного в мрачное двухсотлетие санкт-петербургской синодальной безблагодатной пародии. Большевизм постепенно впитал в себя не только марксистов-ортодоксов, но и огромное число эсеров, особенно левых эсеров, которых вполне можно назвать русским аналогом национал-революционеров. Одним словом, еврейская струя в большевизме является логичным и триумфальным завершением исторического пути огромного органичного для еврейства сектора, корни которого уходят в далекие религиозные споры седого средневековья.

Врагами же этой эсхатологической общины «евреев-восточников» стали все капиталисты мира, и особенно еврейские буржуа, светское, эмпирическое (по Марксу) воплощение древних раббанитов. Отсюда и парадоксальный большевистский «антисемитизм», не чуждый и многим евреям-коммунистам. Агурский приводит в своем труде интереснейший случай, когда еврей Владимир Тан-Богораз заступается за русского большевика, позволившего себе грубую антисемитскую тираду, не только заступается, но целиком его оправдывает. Как это напоминает приведенную историю с зогаритами!

С другой стороны, антисемитизм мог быть направлен и в противоположную сторону, причем и в этом случае его носителями вполне могли быть либо евреи, либо управляемые ими политические деятели. Так, к примеру, широко известны антисемитские высказывания Черчилля, который, указывая на еврейское происхождение большинства вождей большевизма, говорил о «еврейской опасности, грозящей цивилизации с Востока». При этом сам лорд Черчилль опирался в своей политической карьере на право-сионистские круги Великобритании и США, как убедительно показывает Дуглас Рид. Следовательно, подобно тому как существует «правое» и «левое» еврейство, так существует «правый» и «левый» антисемитизм.

От Февраля к Октябрю проходит водораздел двух половин мирового еврейства, и с определенного момента это противостояние приобретает жесточайшие формы.

Жить трудами рук своих

Нет сомнений, что евреи отличаются уникальными способностями в некоторых социальных, хозяйственных и культурных областях. Века рассеяния многому научили маленький, но стойкий, упорный народ, не желавший отказываться от своей древней мечты, от многотысячелетней религии, от далекого завета. Глядя на все окружающее, как на временное, отстраненное, преходящее, евреи выработали ряд поразительно динамичных черт, позволяющих им мгновенно ориентироваться в социальной динамике, в быстротекущих процессах государственного и национального масштаба, протекающих в среде «больших народов», которые, «будучи всегда у себя дома», воспринимали все с определенным отставанием, с замедленной, апостериорной рефлексией. Но эти навыки могли использоваться по-разному в разных ситуациях. Так, евреи-большевики приложили все свои усилия, все национальные таланты, все духовные силы для создания мощнейшего советского государства, империи социальной справедливости, евразийского бастиона сухопутной геополитики. И многочисленные элементы еврейской диаспоры в Европе, Америке, Азии, выходцы из тех же религиозно-духовных, мистических, «восточнических» по духу, «евразийских» сред, были долгие десятилетия структурной опорой Советов, геополитическими агентами влияния Великой Евразии, проводниками большевистского мессианства. Именно они составили основу Коминтерна, сплели могущественную евразийскую сеть, тонкую агентуру Москвы во всех уголках планеты. Но снова подчеркнем, что речь шла не просто о евреях, но об особой категории евреев, об особом еврейском лагере, о «евреях-евразийцах». Кстати, на определенном этапе именно они, эти «красно-коричневые» евреи-евразийцы и подготовили создание государства Израиль, вступив под руководством (и с санкции) Москвы в жесткую схватку с англичанами-атлантистами, с силами капитала и либеральной демократии. Они же составили ось левых сил Израиля, плодом их усилий были знаменитые кибуцы. Все то же зогаритское — «жить трудами рук своих».

Апологеты еврейства как такового, представляя всех евреев исключительно невинными жертвами, никак не могут объяснить тот факт, что в эпоху суровых репрессий, как ленинских, так и сталинских чисток, евреи были не только жертвами, но и палачами, причем не в индивидуальном, чисто личном, а именно в групповом, партийном, фракционном смысле. Это не укладывающееся ни в антисемитские, ни в юдофильские рамки обстоятельство на самом деле объясняется тем, что и во время советской власти внутренняя борьба в еврействе не прекращалась, тем, что большевистские, «хасидские», «зогаритские» элементы, хорошо знающие навыки и змеиные манеры своих собственных соплеменников, их склонность к интригам, к хамелеонству, к заговорам, нещадно сражались с буржуазными элементами еврейства, с остатками «евреев-западников», с наследниками «раббанитского» духа, с идейными потомками «митнагедов». Отсюда и парадокс — в центре ярко выраженных антисемитских чисток сплошь и рядом стояли сами евреи.

От перелома к краху

Критической точкой в истории еврейского евразийства является 1948 год. В этот момент Сталин и его приближенные приходят к выводу, что с созданием государства Израиль, которое в самом начале с энтузиазмом поддержало советское руководство (как хасидско-социалистическую конструкцию), оказалось инструментом буржуазного Запада, поскольку линия капиталистов-митнагедов одержала в нем верх. Сионистские тенденции стали пробуждаться и в советском еврействе, а это означало переход инициативы к остаткам «западнического» сектора, чье тотальное искоренение оказалось лишь видимостью и чья живучесть превзошла даже бдительные подозрения евреев-евразийцев.