Он ухмыльнулся и пожал плечами, глаза озорно блеснули.
– Возможно.
Она засмеялась от ощущения радости и свободы, которого давно не испытывала, снова почувствовав себя непослушной девчонкой, которая потихоньку улизнула с игр, чтобы встретиться со своей тайной любовью.
Как только они вышли из Большого зала в ярко освещенный солнечный двор, она замедлила шаги. Вдохнув полной грудью, сказала:
– Спасибо, что спас меня. Боюсь, меня не прельщала перспектива длинного вечера с леди Юфемией.
Он состроил гримасу.
– Я тебя понимаю. Эта женщина вселяет в меня ужас. Но идем, нам надо поторопиться. – Он повел ее через двор к казармам.
Удивленная Хелен тут же встревожилась.
– Так ты говорил серьезно? Я думала, это была уловка. Что случилось?
– Требуется твоя помощь, – просто ответил он.
Эти слова наполнили ее неожиданным теплом.
Вместо того чтоб открыть двери казармы, большого деревянного строения, пристроенного к секции крепостной стены, Магнус потянул ее в узкое пространство сбоку барака, отделяющее его от конюшен.
Она уже собиралась спросить, зачем они здесь, когда увидела ребенка, стоящего на коленях у дальнего края стены.
Маленькая девочка лет семи-восьми обернулась, когда они подошли. Даже издалека Хелен увидела, что она плачет. Боясь, что малышка поранилась, она кинулась вперед и опустилась с ней рядом. Быстро оглядев девочку, она, однако, не заметила никаких признаков повреждений.
– Где болит, солнышко?
Девочка молча помотала головой, глядя на Хелен как на привидение. Это была забавная малышка с растрепанной каштановой шевелюрой, лезущей в глаза, замурзанной мордашкой и чистыми дорожками слез на веснушчатых щеках.
Магнус опустился на колени рядом, своим большим телом загораживая узкий проход.
– Леди Хелен, позвольте представить вам мисс Элизабет, младшую кухаркину дочь.
Девчушка шмыгнула носом.
– Мой папа зовет меня Бет.
– Приятно познакомиться, Бет. Что случилось?
Тихое мяуканье из-под заднего угла барака предвосхитило ее вопрос. Между землей и деревянным фундаментом был небольшой просвет, и, очевидно, кошка там нашла убежище.
– Это котенок, – объяснил Магнус. – Он уполз от кошки с остальными котятами на кухне и попал под ноги. Одна из служанок наступила ему на лапку.
Девочка опять ударилась в слезы. Ее маленькое личико сморщилось.
– П-папа сказал, ничего нельзя сделать, просто оста-а-вить его умирать, – судорожно всхлипывала она.
Хелен попыталась успокоить ее и взглянула на Магнуса.
– Я наткнулся на мисс Бет по пути в Большой зал и сказал, что знаю того, кто может помочь.
Их глаза встретились. Отголоски того далекого дня, связавшего их, прокатились между ними.
Она затаила дыхание, когда он протянул руку и заправил прядку волос ей за ухо. Сердце защемило. Она наслаждалась этим прикосновением, длившимся лишь мгновенье, прежде чем он, похоже, опомнился.
И уронил руку.
– Что тебе потребуется?
– Помоги мне вытащить его…
– Это она, – всхлипнула девочка.
– Помоги мне вытащить ее, – поправилась Хелен, – и посмотрим.
Следующие два часа Хелен усердно трудилась над крошечным комочком меха со сломанной лапкой. Магнус все время был рядом. Он помогал, когда требовалось, и настрогал маленьких щепок, а Бет принесла то, что нужно было Хелен для снадобья, чтоб животное спало. Хелен перечисляла все предметы не сразу, а по частям, чтоб девочка побольше была занята и не плакала.
Это была тонкая работа, и Хелен боялась, как бы случайно не дать малышу слишком много лекарства, но когда она закончила, лапка котенка была привязана к деревянным палочкам полосками ткани, смоченной в смеси яйца и муки, и он мирно спал в деревянном ящике, который Бет бережно понесла назад, к остальным котятам.
Хелен поневоле улыбалась, глядя им вслед. Магнус помог ей подняться. Ноги протестующе подрагивали после такого долгого стояния на коленях, и его рука, придерживая, обвила ее за талию.
Он улыбнулся.
– Сегодня ты заслужила еще чью-то вечную признательность.
– Я рада, что ты позвал меня. Спасибо.
Она заглянула ему в глаза. Несколько мгновений никто из них ничего не говорил.
– Нам пора возвращаться.
Она кивнула, и хотя почувствовала разочарование, возражать не стала. Они молча пошли к башне. Юбки ее испачкались в земле, и ей придется переодеться к вечерней трапезе.
– Я покину тебя здесь, – сказал он и пошел было прочь, но она окликнула его.
– Магнус. – Он обернулся. – Я все-таки надеюсь на лучшее.
Она говорила тихо, но он услышал. И, лишь чуть качнув головой, ушел.
Глава 17
Замок Данрейт, Уэстер Росс
– Вы не видали леди, милорд?
Магнус поднял глаза от тисового древка, над которым трудился, и увидел перед собой паренька лет четырнадцати. Один из воспитанников Макрейта, догадался он по одежде парня. На нем был подбитый дублет и стальной шлем обучающегося воина. Макрейт, один из вождей Маккензи, был одним из тех, кто предоставил Брюсу убежище во время его отхода по Нагорью.
Магнусу не было нужды выяснять, о какой леди спрашивает парнишка. С тех пор как Хелен совершила свое последнее чудо с котенком, слухи о ее талантах разлетелись по всей округе, и «леди» требовалась почти постоянно весь остаток их пребывания в Дингуолле и во время следующей остановки в одном из скандинавских фортов в нескольких милях западнее крепости Макрейта.
Магнус понимал, в этом есть и его вина, ибо он столько раз направлял к ней людей. Но, наблюдая за ней в тот день, он был поражен, как и тогда, когда она лечила Макгрегора и короля, какой живой она выглядит.
Нет, «живой» – не совсем точное слово. Скорее, полной жизни. Цветущей. Словно это именно то, для чего она создана. Целительство явно делает ее счастливой, а ему определенно нравится видеть ее счастливой.
Магнусу незачем было поворачивать голову и смотреть через боковые ворота на лежащий внизу берег реки, чтоб заметить блеск золотисто-рыжего в солнечном свете, дабы ответить на вопрос юноши. Он расположился на тюке сена у тренировочного двора неспроста. В последние три недели после того, как в Данробин пришло известие об обнаружении тела Гордона (и того дня, как он чуть не овладел ею в пивоварне), Магнус всегда болезненно-остро сознавал, где находится «леди».
Роль бдительного защитника сделала свое дело, разрушив барьер, который он воздвиг между ними, как волны разрушают песочную стену. Каждый раз, когда глаза ее зажигались при виде его, каждый раз, когда рука ее ложилась на его руку, словно там и должна была находиться, каждый раз, когда она просила его о помощи, его мучений добавлялось. Он понимал, что чувства его некстати, но ничего не мог с собой поделать.