Даниэль замер с ножом в руке, приготовившись к нападению. Англичанка остановилась и стояла неподвижно, глядя в землю. Когда она подняла голову, то выражение ее лица было грустным и озабоченным. Не отрывая взгляда от ее золотых волос, Даниэль стал осторожно приближаться, забыв обо всем на свете, кроме желания отомстить Мэтью через эту женщину.
Мэтью безразличен даже к ребенку, думала Энн. Он не проявляет никакого интереса к своему неродившемуся малышу. Для него он — лишь наследник, которому достанутся его алмазы. Без сомнения, он хочет иметь сына, который…
Вдруг рука Даниэля зажала ей рот и, попытавшись закричать, она ощутила прикосновение холодной стали к своей шее. Страх придал ей силы; она вырвалась и успела крикнуть, прежде чем Даниэль снова схватил ее и ударил ножом в грудь. Боль застала ее врасплох, но второй удар в плечо был сильнее, а когда нападавший вынул нож из раны, боль стала просто невыносимой. Горло, смутно осознала Энн, он пытается перерезать мне горло… он не должен причинить вред мне и моему ребенку… и она опять начала вырываться. Кто-нибудь должен услышать мой крик, в отчаянии думала она.
Только Сэм услышал ее. Он выскочил из кустов и замер в нерешительности, слегка вильнув хвостом, потому что он узнал Даниэля. Но потом Даниэль поднял руку на его хозяйку, и с рычанием Сэм бросился на спину Даниэлю.
Застонав, Даниэль был вынужден отпустить Энн, которая сползла на землю, судорожно дыша. Сэм вцепился в рубашку Даниэля, но изловчившись, тот вывернулся и со всей силы полоснул ножом по горлу собаки. Когда хлынула кровь, и собака упала на покрасневшую землю, Энн, увидев агонию животного, вновь начала кричать. Даниэль быстро схватил подвернувшуюся под руку палку и ударил ее по голове. Энн упала без сознания, а он бесшумно скрылся в зарослях сада.
Забеспокоившиеся слуги вскоре нашли Энн и принесли домой; с трудом вставшая с постели Генриетта перевязала ее раны и послала за Мэтью и доктором. Мэтью смогли разыскать только через несколько часов. С окаменевшим лицом он выслушал сбивчивый рассказ Генриетты о происшествии.
— А Сэм? — спросил он, когда она замолчала.
— Мертв.
— Где он?
Генриетта озадаченно посмотрела на него.
— Не знаю, сэр. В саду, наверное.
Энн лежала в спальне, бледная и неподвижная. Кровотечение из ран остановилось, но она дышала очень слабо. Ее жизнь и жизнь не родившегося ребенка висели на волоске. Мэтью сидел у постели и ждал, его лицо было мрачным и задумчивым. Когда пришел врач, Мэтью вышел из комнаты и пошел в сад искать Сэма.
Залитое кровью тело собаки, которое уже облепили мухи, лежало там, где ее застала смерть. Мэтью наклонился и погладил Сэма по голове. Он попытался согнать мух, но их было слишком много; тогда он снял пиджак и укрыл им собаку. Он долго сидел рядом, вспоминая Сэма, как пес выбрал его из всех людей в Кимберли. Он думал об искренней любви Сэма, о его карих глазах, с такой преданностью смотревших на него, вспоминал его влажный нос и теплый розовый язык, лизавший ему руки, и виляющий от радости хвост.
Мэтью закрыл глаза и попытался представить, как Сэм бросился защищать Энн. Потом сжав зубы, он встал и взялся за лопату. Один, в сгущающейся темноте, он вырыл Сэму могилу и похоронил его.
Когда Даниэль вернулся домой, он увидел, что Виллем складывает их пожитки в старый фургон, который многие годы стоял за домом. Виллем любовно заботился о нем, и несмотря на его возраст, фургон еще мог послужить им.
— Дело сделано, деньги получены и мы сейчас уезжаем, — сказал Виллем. — Заночуем в вельде.
— Через несколько часов совсем стемнеет, — возразил Даниэль.
— Я хочу уехать сегодня, когда попрощаюсь с Мартой.
Сборы не заняли много времени; у них было мало личных вещей. Единственное, чем дорожил Даниэль, был портрет Алиды, написанный в день ее шестнадцатилетия, золотой медальон, который она носила, и томик пьес Шекспира, которые она читала ему. Когда все было уложено, и волы запряжены, Виллем с Даниэлем пошли на маленькое кладбище, где лежали рядом Марта и Алида. Они сняли шляпы и молча постояли там. По высохшим щекам Виллема текли слезы.
— Мне не хочется оставлять ее одну.
У Даниэля тоже встал комок в горле.
— Она не одна, — глухо сказал он. — С ней Алида и младенец.
Эта мысль немного утешила старика. Он кивнул, медленно надел шляпу и пошел к фургону, оглядываясь назад.
— Куда мы едем? — спросил Даниэль. — В Оранжевую республику?
— Дальше. В Трансвааль. Я верю, что Пауль Крюгер сохранил землю для буров, а президенту Бранду я не доверяю, ведь он заигрывает с англичанами.
— Как мы будем жить?
— Мы вернемся к нашим корням, Даниэль, к земле. У нас достаточно денег, чтобы купить приличную ферму, так что мы едем в Преторию.
Несколько дней Энн находилась между жизнью и смертью, но наконец кризис миновал, и она пришла в себя. Через неделю после того, как она открыла глаза и стала осознавать окружающее, у нее начались схватки, и она родила дочь. После этого ее здоровье стало быстро улучшаться и только тогда ей решились задавать вопросы о происшествии. Она достаточно подробно описала нападавшего, чтобы Мэтью и Корт смогли узнать его, но к тому времени Виллем и Даниэль уже покинули город и скрылись в неизвестном направлении.
— Сэм умер, да, Мэтью?
— Да.
— А я осталась жива. Ты бы, конечно, предпочел, чтобы было наоборот.
Он стоял у окна, но резко повернулся и посмотрел на нее.
— Почему ты так говоришь? — Он подошел к ней, сел на край кровати и положил руку ей на лоб. — У тебя жар, — мягко сказал он. — Пожалуй, я позову доктора.
— Нет, я в полном порядке. Ты перепрятал алмазы, Мэтью? Полиция приходила в то утро, но я позаботилась, чтобы они их не нашли.
— Ты сделала это ради меня? — Он был явно удивлен.
— С тех пор я больше узнала об этом деле; Джон сказал мне, что ты купил участки старика. Неужели это был единственный способ заставить его продать их? Только грабежом и насилием?
Мэтью пристально посмотрел на нее.
— Ты всегда думаешь обо мне самое худшее, Энн? — медленно произнес он.
— А чего ты ждешь? Ты купил меня. Ты думаешь, что можешь все купить, а если кто-то отказывается от твоих денег, то ты прибегаешь к самым грязным методам, чтобы получить то, что хочешь!
— Не всегда все бывает так, как кажется. — Мэтью попытался взять ее за руку, но она отдернула руку. — Может быть, я и женился на тебе по корыстным причинам, — мрачно добавил он, — но я никогда не думал, что мы будем жить вместе в таком… таком конфликте! Может быть, мы могли бы попытаться найти взаимопонимание, хотя бы ради ребенка?