Овсянка полезнее для истощенного организма. Хочешь, я тебе еще малины в тарелку добавлю?
— Нет, спасибо.
Истинный так открыто и тепло улыбается, что всякое желание капризничать и кривляться, пропадает. Да и не до этого совсем. Силы мне действительно нужны, тем более, что операция по освобождению Соланы предстоит, скорее всего, завтра, край послезавтра.
Считать до двенадцати я еще не разучилась.
С завтраком, который безумно напоминает теплые семейные посиделки, расправляемся быстро, а кофе для мужчин и какао для меня Сияна, помощница отца по хозяйству, приносит в кабинет к Джейкобу, куда мы уходим, чтобы все обсудить.
— Я ее раньше не видела, — киваю на закрывшуюся за женщиной лет пятидесяти пяти дверь.
— Сияна приходит только готовить и прибираться, — поясняет отец, заметив мою заинтересованность, — три раза в неделю. Так совпало, что ты появилась в доме, когда у нее были выходные, поэтому вы не пересекались.
— Понятно, — отвечаю отцу и с улыбкой поворачиваюсь к истинному, — она мне напомнила твою помощницу, Камаю, тот же обожающий взгляд в сторону альфы и желание накормить его чем-нибудь вкусненьким да побольше. Умеете вы, мальчики, втираться в доверие суперклассным поварам.
Указываю глазами на журнальный столик, заставленный тарелочками разных размеров и содержания: с печеньем, вареньем, блинами, кексами, бутербродами и канапе.
— Вот такие мы хитрецы, — хмыкает отец, поддерживая легкий тон беседы, — но теперь у нас есть ты, Ани, так что наши стряпухи оторвутся на славу не только в приготовлении мясных блюд, но и сладких кулинарных изысков в виде пирожных и тортиков. Сердцем чувствую, что ты такая же сладкоежка, какой была твоя мама.
— О, да, Камая точно будет в восторге, она обожает заниматься выпечкой, — поддакивает Лин, согревая меня легкой улыбкой.
На душе мгновенно становится светлее, а в животе трепетно. Будто бабочки крылышками щекочут.
Мне безумно хочется поделиться тем, что лежит на сердце, с Золотинкой, верной спутницей, советчицей и хранительницей всех моих переживаний и чаяний, но от понимания, что это будет возможно совсем-совсем нескоро, одолевает грусть.
Девочка моя любимая, ничего, у нас все получится. Ты вырастешь, и мы вновь будем с тобой лучшими подружками, — обращаюсь к своей второй половинке, веря, что она меня все равно поймет и почувствует ту любовь, что я к ней питаю.
— Так, молодежь, — спустя десять минут отец отодвигает в сторону пустую посуду и окидывает нас с Лином внимательным взглядом. — Чтобы по сто раз не повторяться, обсуждать послезавтрашнюю вылазку будем совместно с моими и твоими, — кивок Фурову, — людьми. Думаю, полчаса им на сборы хватит, а пока, Ани, давай-ка займемся тобой.
— Что от меня требуется? — отставляю пустую чашку, морально готовясь к любому заданию.
И немного теряюсь от понимающей улыбки Джейкоба. Вот же папка достался, любую эмоцию на раз считывает.
— Ничего особенного, родная, — отвечает он, протягивая ко мне руку, — только твоя ладонь. Я не хочу, чтобы у тебя в памяти оставались пробелы из-за десятидневного сна, поэтому мы их ликвидируем быстро и безболезненно.
— Ты уверен, что Аниле нужны такие подробности? — задает Лин неожиданный, как по мне, вопрос и слегка хмурится.
Неужели что-то скрывает?
А ведь точно, прихожу к выводу, подмечая напряженный взгляд и сомнения в ярко-синих безумно привлекательных глазах.
— Нужен, Фуров, нужен, — следует категоричный ответ Джейкоба. — Каждый из нас понимает, будущий зять, что ваша пара образовалась слишком хаотично. К тому же, моя дочь в силу того, что очень долго жила среди людей, полагается на человеческие стереотипы больше, чем на собственные ощущения. Я всего лишь хочу избавить ее от неуверенности, которая питает все ее поступки и мысли. Уверен, ты успел признаться своей истинной в чувствах, — отец с улыбкой отмечает, как моих щек касается румянец, и поднимает руку, жестом прося Лина дать ему возможность договорить, — я бы поступил именно так, клянусь. Но загвоздка в том, что среди людей слова и поступки не равнозначны. И Ани, даже если не хочет, все равно держит это понимание в голове. Конечно же, она со временем осознает, что оборотень, повстречавший пару и признавший ее своей избранницей, никогда ее не покинет и не взглянет на другую женщину никак иначе, кроме как на мебель. Да-да, Ани, я говорю совершенно серьезно. Именно поэтому я хочу показать тебе все, что ты пропустила, и сократить время сомнений и страхов до минимума.
И папа показывает. Не подробно, а как на перемотке видеофайла, замедляясь в местах, которые считает интересными и важными для меня, и несясь галопом там, где информация, по его мнению, бесполезна.
Так я его глазами вижу себя, дрожащую от страха, когда браслет на щиколотке проявляется и, будто напитываясь, обретает форму и вес, а после сдувающуюся словно шарик, когда цепь с ноги спадает, и энергия утекает, как вода сквозь пальцы.
Вижу, как отец вливает в меня силу, очень много силы, но это приносит мало пользы. Вижу, как он удерживает мой полустеклянный взгляд и, перевоплощаясь, заставляет меняться и меня, через боль, через крик, через «не могу». Но заставляет.
Я впервые вижу свою Золю. Мою хрупкую, тощенькую волчицу. Дрожащую и скулящую, еле стоящую на тонких лапах и смешно топорщащую ушки. Слышу ее первый тявк, умиляющий до глубины души. И вижу отцовские объятия, в которые падает моя девочка, потеряв силы.
Я практически не успеваю отслеживать последующие дни, мелькающие на перемотке. Но отчетливо понимаю, почему отец это делает. Он не хочет показывать собственные бессилие и отчаяние, когда ни на пятый, ни на седьмой день я не возвращаюсь.
Но я вижу, чувствую, впитываю его любовь всеми фибрами души. Я ощущаю ее, как каменную стену, которая при любой опасности закроет меня ото всех невзгод, как пуховую перину, которая не даст при падении ушибиться, как источник неиссякаемой веры в меня, как лучшую дочь на свете, самую умную, самую красивую, самую правильную.
Следующее видение заставляет напрячься и затаить дыхание.
Джейкоб приезжает к Лину и рассказывает обо мне. Сердце замирает в ту же минуту, когда истинный становится белым, как полотно, узнавая причины переживаний отца, и срывается в путь в тот же момент, как только понимает, где меня искать. Я гляжу на Фурова и не вижу оборотня, смиренно принявшего волю богини любить бракованную. Нет. Я вижу искреннее волнение, страх, потребность быть рядом, забрать мою боль себе, обнять, приласкать, утешить,