Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я решила заняться делами. После ухода Сергея мучительно хотелось отдраить всю квартиру, стереть следы его присутствия. Начать новую жизнь с чистого листа. Несмотря на прохладную погоду, я распахнула все окна, впустила свежий воздух в душное помещение, вооружилась тряпками и моющими средствами и приступила к делу. Вошла в такой раж, что даже некоторую мебель передвинула и поставила по-другому.
Наконец, я, уставшая, но невероятно довольная собой, оказалась хозяйкой совершенно другого жилища, непривычного, но очень уютного. Начало новой жизни следовало отметить и праздничным ужином. В последнее время я расслабилась, привыкла, что за плитой стоял Сергей. Но вот Макса хозяйничающим на кухне среди сковородок никак представить не могла. А значит, пора вспоминать забытые кулинарные навыки, чтобы потом побаловать своего мужчину. Правда, холодильник оказался пуст. Пришлось ехать в супермаркет.
Я приехала в магазин в неудачное время: все спешили с работы, на кассах стояли длинные очереди, между полок толкались уставшие и злые после трудового дня люди. Прямо перед моим носом схватили последнюю упаковку яиц, и пришлось срочно перекраивать в голове меню. Когда я стояла перед высокими стеллажами с хлебом и выбирала сладкие булочки к утреннему кофе, с противоположной стороны раздался мужской голос:
– Здравствуйте, Анита.
Я встрепенулась и едва не уронила пакетик с маффинами, который успела взять в руки. Голос показался мне незнакомым, да еще и с едва различимым акцентом. В просвете между полками виднелся чей-то силуэт, но подробно разглядеть не удавалось. Я хотела обойти стеллаж, чтобы увидеть незнакомца, но тот опередил мой порыв.
– Стойте на месте, иначе нам не удастся поговорить.
В голове тут же пронеслись различные мысли от легкой паники до кошмарных ужасов. Неужели за мной пришли люди Татарина? Неделя же еще не прошла! Почему так рано?! Я огляделась. Вокруг, как ни в чем не бывало, ходили посетители. Вряд ли меня станут убивать посреди супермаркета, а значит, есть время разобраться в ситуации.
– К-кто вы? – спросила я, сжимая в пальцах злосчастный пакетик. – Откуда вы меня знаете?
– Я – друг профессора Соловьева. Теперь буду и вашим другом.
– Друг?! Все его друзья работали в лаборатории, и я их всех знаю!
Раздался тихий смех.
– Я из тех друзей, о которых не болтают на каждом углу. Скажем так, из очень неофициальных друзей.
Внезапно я вспомнила разговор с Марго и похолодела.
– Это вы хотели купить у него новые разработки? Хотели переманить за границу? Вы?
– Я рад, что мне не нужно вам все объяснять с нуля, только говорите тише, – прошипел незнакомец. – Не хотелось бы, чтобы кто-то еще подслушал мое к вам предложение. Это и в ваших интересах, Анита. Поверьте.
– Как вы меня нашли?
– Мне вас порекомендовали.
– Кто?
Мой собеседник красноречиво промолчал. Понятно. Не хочет выдавать свои каналы информации. Вышли же как-то на Соловьева в свое время. Наверное, так и до меня добрались.
– Это вы за мной следили недавно? – спросила я, вспомнив черную машину, которая следовала по пятам.
– Не буду скрывать. Мы всегда наблюдаем некоторое время, прежде чем вступить в контакт. Вы очень внимательны, раз заметили.
Смешно. Трудно не заметить автомобиль, который почти не старается скрыть свое присутствие. Я вернула на полку упаковку с маффинами и поняла, что не могу не воспользоваться шансом узнать хоть немного больше о загадочном прошлом Андрея Викторовича. Может, найдется зацепка и для оправдания Макса?
– Хорошо, я вас слушаю, – негромко ответила я.
– Вы знаете, что в мире сейчас очень напряженная обстановка?
– Честно говоря, не так часто смотрю телевизор.
Тут я не слукавила. В последнее время вообще старалась не портить себе настроение новостями, но и до этого тоже слишком отдавалась работе, чтобы еще успевать следить за обстановкой в мире.
– Мировые державы недовольны тем, что ваша страна является единственным разработчиком программы «Синий Код», – пояснил мужчина. – Вы представляете угрозу для всех остальных.
– Почему? «Синий Код» – абсолютно мирная гражданская программа. Ее создали для развития науки. В чем угроза?
– В эпоху гонки вооружений наука не может быть абсолютно мирной.
Я фыркнула.
– Из меня не сделать универсального солдата, как ни старайтесь.
– Мы и не стараемся. Но это не значит, что ваши ученые не ищут таких солдат.
– Вы думаете… – я покачала головой. – Андрей Викторович смог бы сделать военную программу?
– Мы не просто думаем. Мы знаем. Ваши люди его ликвидировали неспроста. Кто-то слил все наши переговоры.
– Но Андрея Викторовича убил посторонний человек! – я спохватилась, что не должна говорить это так, словно точно знаю правду, и добавила: – По крайней мере, подозреваемый сознался, и он не причастен к политике.
Незнакомец сухо рассмеялся.
– Не будьте наивной, Анита. Как раз, когда мы выделили профессору безопасный коридор для того, чтобы покинуть страну, когда договорились о политическом убежище в обмен на передачу полной информации по новейшей секретной разработке… появляется посторонний человек и рушит все наши планы! Конечно, верхушке власти не выгодно заявлять, кто настоящий заказчик убийства. Такие дела всегда вешаются на ничем не примечательных исполнителей.
Я задумалась. Мог ли Макс действовать по заказу властей? Как ни старалась, я не могла подобрать ни одной ниточки, которая бы сделала сына криминального авторитета доверенным лицом закона. Может, ему обещали какую-то помощь в обмен на преступление? Да хотя бы взять те же разборки с Татарином. Не секрет, что полиция зачастую закрывает глаза на криминал и вступает с ним в сговор. Что если Максу пообещали больше его противника не покрывать? Тогда почему Татарин до сих пор разгуливает на свободе и ощущает себя вполне прекрасно? Почему его еще не поймали и не упекли за решетку? Макса обманули? Или все-таки никакой связи тут нет, и заказ властей на убийство профессора – лишь выдумка моего нынешнего собеседника?
– Зачем убивать такого ценного ученого? – заметила я вслух. – Чтобы не дать сбежать из страны, его могли просто арестовать и посадить в какую-то особую камеру, где силой заставляли бы продолжать разработки.
– На этот вопрос я не знаю ответа. Может, вы сами знаете?
Я только пожала плечами. Разработки Соловьева на самом деле пока не имели аналогов в мире. Тогда насколько сильным должен быть страх утечки его знаний за рубеж, чтобы решиться на уничтожение?! Профессора остановили, причем на полпути. Чем дольше я об этом думала, тем больше опасений у меня вызывали мысли о новой, не до конца разработанной программе. Почему наука, действительно, не может быть мирной? Почему всегда находятся какие-то странные люди, которые стремятся все превратить в оружие, разрушить, сравнять с землей ради непонятного стремления просто быть сильнее всех на свете? Стал ли мой бывший учитель жертвой подобных личностей или сам являлся одной из них, просто начал с малого?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});