и пошло, но я бы ничего не меняла, потому что вот такие мы: приличные и воспитанные на людях, и совершенно развязные наедине. Я уже приняла это и научилась наслаждаться полной свободой в интимных отношениях с мужем. И нет ничего лучше такой гармонии, потому что каждый из нас получает то, что ему нравится.
Тимур поднимает меня на ноги, разворачивает спиной к себе и заставляет упереться локтями в столешницу, легким шлепком по внутренней стороне бедра побуждая шире расставить ноги. Хватает меня за затылок и наконец врывается в меня до самого упора. Мы оба стонем. Громко и пронзительно, выпуская все эмоции, которые рвутся наружу. Наш секс несдержанный, толчки Тимура порывистые, резкие. Бедра сталкиваются с громкими влажными шлепками. Мои глаза закрываются, и я тону в наслаждении, которое мне дарит каждое движение мужа. Мозг быстро, но очень ярко фиксирует значимые моменты: права рука мужа крепко сжимает бедро, левая удерживает за шею и плечо, член наливается и пульсирует внутри меня, готовый к оргазму. Каждое грязное словечко врезается в мозг, быстро укладываясь на нужную полку скабрезностей, которые он мне говорит. А потом, то ли специально, то ли случайно – как это иногда бывает – Тимур переходит на родной шведский, и это становится для меня последней каплей. Я взрываюсь с громким криком и дрожью, которая прошивает мое тело, и словно электрический ток бежит по венам. Пара ударов бедрами – и Тимур догоняет меня, пульсирующими толчками наполняя своим удовольствием. Я чувствую, как пот с его лба капает на мою такую же мокрую спину, как тяжелое дыхание, остывая в полете, хоть немного остужает разгоряченную кожу.
Через несколько мгновений Тимур поднимает меня, разворачивает и снова усаживает на столешницу, вклиниваясь между моих ног. Заключает мое лицо в свои ладони, как он любит делать, и нежно целует. Мы оба улыбаемся. Так много всего хочется сказать, но мозг пуст, поэтому единственное, что удается выдать, это:
– Я люблю тебя.
– И я люблю тебя, мой Ангел. Порочный Ангел, – добавляет он с улыбкой.
– Это ты меня испортил.
– Это я тебя починил.
– И это правда, – соглашаюсь я. – А что было на шведском?
– А что было на шведском? – повторяет он мой вопрос, но с акцентом на слове «что».
– Ты говорил на шведском. За несколько секунд до оргазма.
Тимур слегка хмурится, а потом качает головой и улыбается шире.
– Не помню.
Мы негромко смеемся. Это ощущение тотального счастья рвется из нас наружу, ищет выход и находит его в смехе.
Глава 38
Саундтрек к главе: Beth Hart – Caught out in the rain
Мы покидаем винный погреб только поздней ночью. Я затеял все это не просто так. Изначально был запланирован банальный ужин в ресторане и катание на яхте, но все резко изменилось, когда пришло время показать Вольскому, что не только депутаты зажимают власть в кулаке. Сделав основные приготовления, я оставил на Мишу вопрос с окончанием операции, пока отвлекал своего Ангела, не давая ей проникнуться напряженной атмосферой. Надо сказать, что и мне это пошло на пользу, я на несколько часов забыл о насущных проблемах. Зато они сразу дали о себе знать, как только мы вышли на поверхность. На телефоне с десяток пропущенных от Миши и короткое сообщение с одним словом: «Перезвони».
– Ангел, топай в душ без меня, надо позвонить Мише.
– Тимур, уже второй час ночи, – Вера еле ворочает языком, но про манеры не забывает. Меня это веселит, хоть улыбаться прямо сейчас довольно сложно.
– Он ждет звонка.
Вера не спорит, легонько пожимает плечами и, прихватив носки из комода, отправляется в ванную. Я подхватываю с тумбочки телефон и, как только в душе включается вода, иду в свой кабинет. Прикрываю дверь и сразу набираю Мишу.
– Все сделано, – отчитывается он после короткого приветствия. – Депутат сложил полномочия, сделал красивое заявление, и вся семья уже пакует чемоданы.
– Даже так? – хмыкаю я.
– Да, это больше, чем мы ожидали, но выбор он сделал сам. Я предлагал просто отправить сыночка в долгую ссылку куда-нибудь в Европу, но, видимо, им тяжело оказалось болтаться между молотом и наковальней.
– Да, сложно, когда с одной стороны подпирает старикан Игнатов, а со второй – я.
– Красивая схема, Тимур, – хвалит меня Миша, и я улыбаюсь.
– Спасибо, папочка, – парирую я. – Придете в воскресенье на барбекю?
– Само собой.
– Тогда до встречи, завтра отдыхаем.
– Я дал задание одному из своих парней проводить депутата с семьей.
– Высылка с конвоем?
– Нет, просто незаметно сопроводить и убедиться в том, что от малолетнего ушлепка не последует никаких новых выходок. Мы должны удостовериться, что вы с Верой Архиповной можете свободно передвигаться по городу.
– Хватит уже называть ее Архиповной.
– Ты же сам настаивал.
– Она сказала, что ее это раздражает, и она чувствует себя старой. Уже вся прислуга в доме называет без отчества, и Толик тоже, а ты все упорствуешь.
– Если бы это бесило только тебя, я бы продолжал, но уважу Веру «не-Архиповну». Доброй ночи.
– И тебе, – отвечаю я и отключаюсь.
Поднимаю руки вверх и потягиваюсь. Напряженные мышцы наконец начинают расслабляться. Телефон пиликает входящим сообщением, и я разблокирую экран.
«Мое почтение». – Приходит с незнакомого номера, но я на сто процентов уверен, что это весточка от Игнатова. Улыбаюсь, в который раз ощущая власть, расходящуюся от меня мощными волнами. К счастью, я научился тормозить себя, чтобы не поймать звездную болезнь и не начать дурковать, пользуясь практически неограниченными возможностями.
На следующий день мы с Верой завтракаем на закрытой веранде, глядя на то, как холодный дождь крупными каплями барабанит по стеклу. Ветер срывает листья с деревьев, а дождь прибивает их к земле.
– Как мы завтра проведем барбекю, если такая погода? – сокрушается моя жена.
– Да как? Очень просто. Пожарим мясо под навесом, пообедаем здесь.
– А не мало будет места на всех? – Вера обводит взглядом небольшую веранду.
– В