К тому времени, как танец закончился, она весело хохотала. Танец был очень подвижным, со множеством сложных па и поворотов. Мистер Тангвей, к сожалению, лишился возможности проводить ее к бабушке: на их пути возник Брануэлл, который схватил Джудит за руку.
— Простите нас, Тангвей, — бросил он, — мне надо минутку поговорить с сестрой.
Джудит удивленно взглянула на брата. Несмотря на то, что за время бала они то и дело перемигивались друг с другом, посылали улыбки и одобрительные взгляды, Брануэлл был слишком занят, развлекаясь с юными леди, чтобы вдруг броситься на поиски сестры. Он и до сих пор улыбался, но в уголках его губ чувствовалось некое напряжение. Он был необычно бледен, а его пальцы больно впивались в запястье Джудит.
— Джуд, — быстро заговорил он, как только они оказались за пределами зала, предварительно удостоверившись, что никто не может их подслушать, — я хотел предупредить тебя, что уезжаю. Сейчас. Сегодня вечером.
— Но как же бал?
— Харвуд. — Он улыбнулся и поклонился Беатрис Хардинг, которая прошла мимо под руку с незнакомым джентльменом.
— Харвуд? — Она была заинтригована еще сильнее. — Сегодня вечером?
— Я только что имел разговор с Эффингемом, — сказал Брануэлл. — Похоже, пару дней назад снова приходил человек, требовавший с меня уплаты по какому-то пустячному счету. Эффингем заплатил ему, даже не поставив меня в известность. Теперь он хочет получить эти деньги назад вместе с тридцатью фунтами, которые я потратил на дорогу сюда. — Брануэлл запустил пятерню в волосы. — Конечно, я собираюсь отдать ему долг, но сейчас я не в состоянии этого сделать. Он почему-то довольно резко оборвал нашу дружбу и наговорил много оскорбительных вещей не только обо мне, но и о тебе тоже. Я бы с удовольствием расквасил ему нос за такое или даже вызвал бы его на дуэль, но разве я мог так поступить, Джуд? Я нахожусь в доме дядюшки Джорджа в качестве гостя, и, кроме нас, здесь еще другие люди. С моей стороны вызов стал бы проявлением дурного вкуса. В общем, я собираюсь уехать. И точка.
— Но почему сегодня, Бран? — Джудит взяла брата за руку. Она прекрасно знала почему. Как мог Хорэс позволить себе выместить зло и раздражение на ее брате? — Почему не подождать хотя бы до утра?
— Не могу, мне надо ехать сейчас. Только переоденусь. На то есть свои причины.
— Но почему обязательно надо ехать посреди ночи? О, Бран, — взмолилась она, — что ты собираешься делать?
— Ты не должна обо мне беспокоиться, — возбужденно проговорил брат, высвобождая руку. — У меня есть... кое-какие планы. Обещаю тебе, мне не понадобится много времени, чтобы заработать состояние. — На лице Брануэлла промелькнула тень прежней улыбки. — А потом я выплачу папе все деньги, которые он вынужден был тратить на меня в ущерб семье, и вы, девочки, снова будете в безопасности. Мне пора идти, Джуд, нельзя долее задерживаться.
— Позволь мне хотя бы подняться с тобой наверх, а потом проводить тебя в дорогу.
— Нет-нет, — Брануэлл снова огляделся, ему не терпелось поскорее уйти, — ты оставайся здесь, Джуд. Я хочу ускользнуть незамеченным. Я выплачу Эффингему деньги, как только смогу, а потом я другим способом воздам ему за те слова, которые он произнес в адрес моей сестры. — Наклонив голову, Брануэлл чмокнул ее в щеку.
Джудит в смятении смотрела вслед брату, испытывая дурное предчувствие. Брануэлл, несомненно, должен кучу денег многим людям, а теперь еще и Хорэсу, причем явно гораздо больше, чем тридцать фунтов. Тем не менее он поспешно скрывается из дома посреди ночи, уверенный в том, что нашел способ быстро сколотить состояние и выплатить долги. Скорее всего, он сам себе выроет еще более глубокую яму.
И одновременно пустит по миру всю семью.
С тяжелым сердцем Джудит вернулась в бальный зал. Даже предстоящий танец с лордом Бедвином не доставлял ей прежней радости.
В течение следующих нескольких минут ее ждало еще одно разочарование.
— Джудит, — бабушка крепко сжала ее ладонь, — моя дорогая Сара не слишком хорошо себя чувствует. Боюсь, здесь слишком прохладно из-за того, что постоянно открываются окна и двери, и чересчур шумно. Позови, пожалуйста, лорда Рэнналфа.
— Тебе нет нужды беспокоиться, Гертруда, — возразила леди Бимиш, — мне стало лучше, после того как ты обмахнула мне лицо веером.
Но, взглянув на нее, Джудит заметила, что обычно бледное лицо пожилой леди приобрело сероватый оттенок.
— Вы устали, мэм, — вежливо заметила она, — и в этом нет ничего странного. Уже далеко за полночь. Я, правда, пойду позову лорда Рэнналфа.
Это было необязательно. Он сам подошел, едва Джудит начала разыскивать его взглядом в смешавшейся после очередного танца толпе. Наклонившись над бабушкой, он взял ее за руку.
— Ты устала? — спросил он с такой неподдельной нежностью на лице и в голосе, что у Джудит защемило сердце. — Признаться, я тоже. Прикажу немедленно подать карету.
— Чепуха! — возмутилась леди Бимиш. — Ни разу в жизни я не покидала бал так рано. Кроме того, остались еще два танца и две молодые леди, которых ты пригласил.
— На следующий танец у меня нет партнерши, — возразил он, — а на последний я пригласил мисс Лоу. Уверен, она меня извинит.
— Конечно, — заверила Джудит.
Леди Бимиш, несмотря на усталость, смерила Джудит знакомым настороженным взглядом.
— Спасибо, мисс Лоу, — произнесла она, — вы очень вежливы и добры. В таком случае, Рэнналф, можешь послать за каретой. Гертруда, дорогая моя, мне придется тебя оставить.
Бабушка Джудит усмехнулась.
— Последние полчаса мне с трудом удавалось держать глаза открытыми, — призналась она. — Как только закончится следующий танец, я попрошу Джудит проводить меня в спальню. А потом она сможет вернуться на последний танец, если захочет. Вечер был просто изумителен, не правда ли?
— Мисс Лоу, — обратился лорд Рэнналф к Джудит, — вы не поможете мне найти слугу, который бы передал мой приказ на конюшню?
Конечно, человек его внешности и положения мог без труда привлечь к себе внимание слуги. Приказ лорда Рэнналфа был незамедлительно передан куда следует. Воспользовавшись случаем, Джудит попросила того же самого слугу послать Тилли наверх, в бабушкину комнату. Однако лорд Рэнналф захотел еще поговорить с ней наедине. Они вышли из бального зала и остановились почти на том же самом месте, где полчаса назад она разговаривала с Брануэллом. Сложив руки за спиной, Рэнналф слегка наклонился к ней.
— Не могу выразить словами, как мне жаль нашего последнего танца, — искренне проговорил он.
— Но мы же не дети, — улыбнулась Джудит, — чтобы расстраиваться каждый раз, когда нас лишают желанного удовольствия.