ведь уже три месяца вместе живем».
Музыка оборвалась, и со сцены раздался голос ведущего:
– Ну а теперь наступает самый волнующий момент нашего праздника! Невеста расстанется со своим букетом – и кому он достанется? Просим всех незамужних девушек поучаствовать! Скорее проходите в центр зала!
Маша мгновенно выскользнула из Лешиных объятий и влилась в группу девушек, которые под руководством распорядителя со смехом выстраивались в шеренгу.
Невеста в белом платье, удачно скрывающем раздувшийся живот, развернулась спиной к подругам и по сигналу энергично швырнула букет, который, кувыркаясь и теряя лепестки, полетел по воздуху неожиданно далеко. Шеренга мгновенно рассыпалась и превратилась в сплошное месиво размахивающих рук и нарядных платьев – а когда визг утих, ликующая Маша подняла букет высоко над головой и сдула с носа выпавшую из прически пушистую прядку. Другие девушки смеялись и аплодировали, хотя не всем удавалось скрыть досаду.
– Ура, поздравляем победительницу нашего шутливого соревнования! А теперь по просьбе бабушки невесты, которая уже собирается попрощаться и поехать домой, новобрачные повторят свой танец! Приглашаем всех присоединиться!
Огни в шатре померкли, новобрачные вышли в круг и, сопровождаемые прожекторами, начали двигаться под мелодию, которая вот уже два года била рекорды популярности на всех свадьбах мира.
«I found a love for me, – пел рыжеволосый певец. – Darling, just dive right in and follow my lead…»
Публика с нежными улыбками смотрела на молодых и потихоньку начинала двигаться вместе с ними.
– Ты рад? – спросила сияющая Маша и взглянула на Лешу с таким выражением лица, что у него в голове мгновенно завыла тревожная сирена.
«Darling, just hold my hand», – ласково настаивал певец, и Леша решил спустить внезапно возникшую проблему на тормозах.
– Ну конечно рад, Марусь. Чудесный вечер, ты выглядишь просто прелестно…
– Не делай вид, будто не понимаешь, о чем я говорю. – Она продолжала улыбаться и ласково прижималась к нему, держа букет слегка в стороне, чтобы не испачкать платье пыльцой и блестками.
– Ты молодец, всех победила и поймала этот букет. – Леша наклонился к ней с поцелуем и начал тихонько танцевать, увлекая за собой свою красивую подружку. – Кстати, а почему его сейчас решили бросать? Обычно же в конце?
Маша с готовностью обняла его одной рукой и задвигалась в такт, а кудрявую головку аккуратно, чтобы не повредить макияж, прислонила к плечу Лешиного пиджака. Белые и лиловые ленты букета, повиснув, касались ее ног, неторопливо и изящно переступающих под музыку.
– Потому что Алина хочет переодеться, у нее же еще второе платье есть. Они поэтому все не так сделали, как обычно. И танец два раза, раз уж столько репетировали. Ну так что ты мне скажешь про букет?
– А что про букет? – Леша упорно притворялся непонимающим, хотя мысленно уже клял себя, что вообще приехал на эту свадьбу или, по крайней мере, отпустил Машу ловить букет, не подумав о последствиях.
– Лешка, какой же ты все-таки дурной, – сказала она с нежностью. – Ты что, правда не понимаешь, что это значит?
Музыка кончилась. Леша молчал и смотрел на подругу с растущей уверенностью, что избежать очередной сцены не удастся.
– Я поймала букет, – произнесла она, подчеркнуто отделяя каждое слово от предыдущего и глядя Леше прямо в глаза. – Это значит, моя свадьба должна быть следующая.
– Маш, я прекрасно знаю эту вашу примету, – кивнул он.
– И?
– И… я не понимаю, почему ты считаешь, что она имеет к нам какое-то отношение.
Лицо Маши окаменело. Закусив губу, она несколько секунд смотрела ему прямо в глаза, а потом сказала решительно:
– Так, а ну пойдем. – И, быстро сунув в Лешину руку узкую горячую ладонь, потащила его к выходу.
* * *
Резные деревянные истуканы, украшавшие газон загородного пансионата, который выбрали для свадьбы Машина подруга и ее жених, по-видимому, должны были напоминать гостям «Русского приюта» об исторических корнях.
– Какая дикость эти скульптуры, – бросил Леша, разглядывая просверленные дыры зрачков, изломы бровей и деревянные мечи, на которых застыли неуклюжие руки покрытых холодной вечерней росой героев. – Вроде приличное место, а только лебедей из покрышек не хватает.
– Ты издеваешься? – с надрывом сказала Маша. – При чем здесь эти скульптуры?
– Прости, действительно, ни при чем.
– Скажи уже прямо, будешь ты мне делать предложение или нет? – выпалила она так громко, что Леша непроизвольно оглянулся.
– Маш… – сказал он и помедлил. – А нам не рано об этом думать?
– А жить вместе нам не рано? Трахать меня тебе не рано? Мы уже год знакомы, три месяца вместе живем, и почему-то жить у меня тебе окей, а как заходит о серьезном…
– Так, погоди. – Еще минуту назад Леша надеялся, что это просто очередная буря, которую нужно переждать, но вдруг осознал, что возникший перед ним вопрос предельно конкретен. И похолодел. – Маша, давай еще раз. Ты считаешь, что раз ты поймала этот… этот букет на свадьбе своей подруги, которая срочно выходит замуж, потому что залетела… Раз ты его поймала, мы сразу тоже побежим жениться? Я тебя правильно понял?
– Ты меня правильно понял. Я хочу знать, какие у тебя намерения. – Маша стояла перед ним в воинственной позе и говорила звенящим тоном взбешенной училки.
– Маша, я учусь, – медленно и внятно начал он, кивая сам себе на каждой фразе. – Я студент. Мне еще год учиться на юридическом. Потом магистратура. И потом я собираюсь учиться дальше. Ты, кстати, тоже учишься. Нам еще рано думать о семье.
– Да почему? – Маша вдруг сменила тактику и заговорила с радостным подъемом: – Почему рано? Что изменится, если мы поженимся?
– Вот именно! – подхватил Леша. – Ничего! А какой смысл жениться, если ничего не изменится? Или ты правда хочешь вот это все – отгрохать свадьбу, завести детей, менять подгузники, гулять только с коляской, забыть, что такое тусовки, клубы и вообще нормальная жизнь? Маш, нам по двадцать лет, кто в таком возрасте сейчас женится, ты о чем вообще?
Маша кивала, будто соглашаясь, но ответила внезапно враждебно:
– Ну да, я учусь. А могу и не учиться – слава богу, с моим отцом все в порядке, он мне и карьеру устроит, и диплом купит какой надо.
– Ну, наверно, тебе в этом смысле проще, – с легким презрением фыркнул Леша. – А я свой диплом стараюсь честно заработать, и потом мне несколько лет еще будет нужно, чтобы чего-то в этой жизни добиться, прежде чем заводить семью.
– А когда рожать? – вдруг взвизгнула она. – Тебя мать в двадцать один родила, меня – в двадцать два. И все хорошо, между прочим, получилось. Или ты хочешь, чтобы я, как эта твоя ненаглядная