людей Лунара? Ведь правда, не все тогда погибли. Троих Лунар отправил, вывезти и убить охранника, что проверял меня на наличие оружия. И они знали, кто пришел в гости к Лунару в тот вечер. Могли сложить два плюс два и догадаться, что я это и есть Ифритор. А уж мотивов у них было выше крыши. От желания заработать на информации, до банальной мести.
Зараза, ну и идиот же был этот Лунар. Его глупость доставляет мне неудобства даже после смерти. В общем, было ясно одно. Единственная зацепка — Северный промрайон. И сегодня ночью я туда наведаюсь.
— Рома? Ты уходишь? — раздался ее тоненький голосок, когда я поднялся с кровати.
— Да, — я оделся, набросил плащ, защелкнул ифритный часы на запястье.
— И все? — Саша поднялась, красиво села на кровати. Свет уличных фонарей, пробившийся через окно, живописно упал на ее аккуратную грудь, — я думала… ты останешься. Ты пойдешь теперь к ней? К своей подружке-простушке?
— Помнишь, — проигнорировал ее глупый вопрос я, — ты спрашивала про магические вещи? Тебе было интересно, откуда они берутся.
— Да, — непонимающе кивнула она.
— Хочешь посмотреть?
— Прямо сейчас? — девушка подползла к краю кровати, опустилась, подняла с пола красивый фиолетовый пеньюар. Набросила его на плечи.
— Прямо сейчас.
— Неожиданное предложение, — она встала, — впрочем, ты одна сплошная неожиданность.
— Пойдем. Я покажу тебе.
Я зажег свет в просторной гостиной. Саша зажмурилась, прикрыла глаза рукой.
— Смотри, — я поднял руку с часами, надетыми по-солдатски, циферблатом к телу. Когда я заставил Ифрита Жажды работать, на циферблате немедленно появился большой зеленый глаз. Беспокойный зрачок нервно задвигался, взглянул на Сашу.
— Боже, — поморщилась она, — никогда к ним не привыкну.
Часы вспыхнули магией. Из пространственного разлома вылетел и упал мне в руку коробок спичек с Ифритом Разрушения внутри.
— Что это? Спички? — улыбнулась Саша.
— Мне нужна твоя винтовка. Она тебе ни к чему, а для меня будет полезной.
— Конечно, бери, — помедлив, пожала плечами девушка, — я в одиночку ее и поднять не могу. Но, блин. Мне будет ее немного не хватать. Нравилось, как она стоит на кухонном столе. Есть в это что-то бунтарское.
— Действительно, — засмеялся я, — есть. Спасибо, Саша.
— Пожалуйста.
— То, — я посмотрел на нее, — что я покажу тебе сейчас, свидетельствует о моем доверии к тебе, — девушка изменилась в лице, посерьезнела. Сжала маленькие губки, — цени это, Саша. Нарушить мое доверие часто стоит жизни.
— Я это понимаю, — она кивнула, — я столько раз видела тебя в деле, — девушка закусила губу, — твои слова возбуждают меня.
Я перевел взгляд на коробок спичек, сжал его в руке. Ифритным зрением я видел, как Ифрит Разрушения покидает смятый картон. Как просачивается в пространство бесформенной кляксой.
Я подставил руку. Покаренный ифрит будто бы прилип к ней. Почувствовал сильную волю хозяина. Покорился ей. Стал податливым.
— Что ты делаешь? Это какая-то магия? -— конечно же, она не могла видеть ифрита. Но странный жест рукой, видимо удивил ее.
Я приблизился к столу и положил руку с ифритом на цевье винтовки. Направил дух своей волей, приказал занять пустоту внутри. Ифрит подчинился. Я видел, как он, словно бы втек в предмет, устроился внутри, как ядро. Тогда я начал ифритное высвобождение. Протянул к винтовке волевые нити с пальцев. Стал тянуть.
— Это, — я взглянул на Сашу, — кое-что покруче магии.
Глаза девушки удивленно расширились. Брови поползли вверх. Она разомкнула губы. Проговорила:
— Ахиреть.
Винтовка медленно начала менять свою форму.
Глава 24. Жвачка
Винтовка затряслась, завибрировала, будто внутри завелся моторчик. Девушка даже вскрикнула, когда из дульного среза выскочил змеиный язык, вздрогнул, тронув воздух. Пламегаситель раскрылся, превратился в небольшие челюсти. Крошечные частые зубки немедленно прорезались во рту. На длинном граненом стволе, во всю длину, раскрылся кожистый гребень. Он задрожал перепонками. Линза оптического прицела открылась большим желтым глазом. Горизонтальная черточка зрачка нервно забегала туда-сюда. На сошках отрасли маленькие когтистые лапки. Они забавно зажамкали воздух, ища опоры.
— Ты… ты сам делаешь одержимые вещи, — удивленно проговорила Саша, — как у тебя это получается? Как ты их контролируешь?
— Знакомься, — я с улыбкой посмотрел на Сашу, — это Винтовка Разрушения.
— Что? Боже, как?!
Я перехватил ифрит, за цевье. Вторую руку положил на пистолетную рукоять. Она сама подстроилась под эргономику моей кисти так, чтобы мне было удобнее ее держать. Сняв ружье со стола, я отметил, что оно полегчало. Ифрит, своей магией, явно сделал ствол гораздо более комфортным.
Когда я вернул затвор на место, винтовка задрожала плавником от удовольствия. Ифритная пушка получилась отличной. Если ее развить как следует, она может стать одним из сильнейших ифритов в моей коллекции.
— Рома, расскажи, — девушка мялась на месте, — как ты делаешь это с одержимостями?
Было видно, что она очень хочет приблизиться. Хочет обнять меня, прижаться, но боится ифрита. Подсознательно просит объяснений, чтобы понять, что он безопасен для нее.
— Это зачарованная вещь, Саша, — я осмотрел блестящий, черный ствол, — да, у неё есть родство с одержимыми вещами, но это не одержимость, — я посмотрел на девушку, — винтовка подчиняется мне целиком и полностью. Но больше не пытайся взять ее без моего разрешения. Это ей очень не понравится.
— Что-то, — она сглотнула, — мне не по себе. Даже… Страшновато, я б сказала… Но, — девушка улыбнулась странной, несколько сумасшедшей улыбкой, — я очень хочу ее потрогать. Можно?
— Можно, — ухмыльнулся я, — но медленно. Мы же не хотим, чтобы она откусила тебе пальцы, верно?
— Очень не хотим, — нервно засмеялась Саша, — но потрогать все равно хочется.
Саша приблизилась. Медленно и опасливо она встала рядом со мной. Потянула руку к ифриту. Он, чувствуя другие, незнакомые ему эмоции, тут же принял их, как раздражитель. Стал скалить зубы, низко порыкивать.
— Боже, — она сглотнула, — эта пушка, как зверь… Оно дернется? Зараза, оно точно дернется…
— Будь спокойна. Она чувствует твой страх. И ей это не нравится.
— Оно живое? Это живое оружие?
— Отчасти. Но не совсем. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом подробнее.
— Я хочу услышать это сейчас, —