— Да, — сказал я, — как животное. Я мутант, урод, низшее существо для таких, как ты. Живу инстинктами, боюсь голода и хочу секса. Доволен? А теперь заткнись.
Пока собирал осколки, порезал палец. Машинально сунул его в рот, слизывая кровь. Мелкий забился в угол и оттуда угрюмо следил за мной. Я собрал с постели заляпанное тоником белье, запихал в утилизатор. Затем отсоединил от переборки погибший визор, с минуту размышлял, стоит ли доставать из его внутренностей кристалл, плюнул и отправил следом за бельем. Слава Пространству, в синематеке достаточно большая коллекция, а это все равно копия.
Перестелив постель, я забрался под одеяло. Спать не хотелось — я весь день сегодня дремал под действием микстуры Блича. Идти куда-то… тоже не хотелось. Ничего не хотелось, честно говоря. Особенно сейчас, когда Нор сердился, и на меня его состояние давило не хуже, чем мешок с клетчаткой — на плечи.
Я подумал, что мелкий, вообще-то, такой же мутант, как и я. Только разве его кто-то назовет низшим существом и животным? Аккуратный, подтянутый, образованный. Правильный со всех сторон. Знает и умеет в сто раз больше меня. Конечно, я не виноват, что родился в Даунтауне. Может быть, родись я наверху, тоже бы многое знал. Ходил бы коротко стриженый, учился в офицерской школе…
Мне даже смешно стало от подобных предположений. Не учился бы я там ни дня. Взяли бы меня верхние за шкирку и кинули вниз, в атриум, туда, где место таким, как я. Непонятно, каким образом там Нор столько времени продержался, но и его в конце концов вышвырнули.
Лежать и рассматривать потолок оказалось невыносимо скучно. Нор недовольно гремел какими-то болтиками и винтиками, а мне заняться было абсолютно нечем. Поэтому я встал, снова оделся и вышел из каюты, направляясь на склад. То, что уже вечер, меня не смутило — Фиалка жила при складе, так что я вполне мог у нее выпросить новый визор.
Конечно, она разворчалась. Обозвала меня разгильдяем и разрушителем, я только покаянно развел руками. Ну не мог я ей сказать, что это Нор разбил мой визор.
Выдав новый аппарат, Фи потащила меня к себе в каюту пить тоник с сухариками. Ну и сплетничать, само собой. Точнее, рассказывать мне последние новости кланов. Она всегда была в курсе всего, что происходило.
Вот от нее-то я и узнал, как сильно ошибся. Новость о беременности Рады меня пришибла не хуже разряда шокера. Значит, она опять с Тором? И Нор тут совершенно ни при чем? А как тогда понимать их поцелуи? И вообще все?
— Мальчик такой хороший, — тем временем умилялась Фиалка. — Раз — и определил у Радочки беременность. И к Тору ее отвел сам, за руку буквально. Она, конечно, потом на всякий случай к Бличу сбегала, тест сделала. И все подтвердилось. Тор мой просто счастлив. Он же думал, Рада его разлюбила. Обижался очень. Эх, вы, молодые, все у вас тяп-ляп — легко сходитесь, легко расстаетесь…
Я слушал ее и чувствовал, как жизнь становится лучше прямо на глазах. Значит, Нор не с Радой. Свободен, сам по себе. И я могу… Нет, не сразу, конечно, но кто мне теперь помешает попытаться?
Бухнула полуночная рында, и я поднялся.
— Спасибо, Фи. За визор, за тоник. Мне пора, завтра в рейд.
— Опять! — охнула Фиалка. — И мальчик пойдет?
— Еще чего, — я взял в руки визор. — Маленький он пока в рейды ходить.
— Правильно, — она сунула мне в пальцы пакетик с сухариками. — Вот. Передай ему сладенького от меня.
В каюте горел ночник, мелкий — естественно — спал в своем мешке. Ладно, пусть спит. Вернусь из рейда — выкину к дьяволу этот меховой кошмар. А отцу завтра скажу, чтобы никакого места в общежитии Нору не искал. Нечего маяться дурью, будет жить у меня. Со мной.
Я поставил новый визор на стол, положил рядом сухарики. Осторожно разделся и лег, стараясь не разбудить Нора. Закрыл глаза и представил себе, как обнимаю мелкого, притягиваю его к себе, касаюсь губ…
По-моему, я так и заснул — улыбаясь от удовольствия.
Проснулся от пыхтения где-то в ногах: мелкий перебирался через кровать. Делал он это осторожно, но все же недостаточно. Настроение было таким же замечательным, как и вчера, мне захотелось сгрести мелкого в охапку, но я притворился, что сплю.
Нор ушел в душевую, я тихо встал, проворно оделся и побежал в столовую за кашей. Мне очень хотелось, чтобы мы позавтракали как раньше, в каюте. Четверть часа у меня точно было, а бегал я всегда быстро.
Возвращаясь с термосами, на минуту встал перед дверью, восстанавливая дыхание, и только потом открыл.
Как я и думал, Нор уже вышел из душевой. Он посмотрел на меня с удивлением, а я пожал плечами и поставил термосы на стол.
— Я собирался с тобой поговорить, но не уверен, что у нас сегодня будет для этого время. Так что позавтракаем здесь.
— О чем поговорить? — угрюмо поинтересовался мелкий, но за стол сел.
— Я сейчас умоюсь и приду, — пообещал я и торопливо пошел в душевую.
Когда вернулся, Нор уже разложил кашу по мисками и налил в стаканы тоник. Визор лежал на кровати, а вот пакетик с сухариками — рядом с термосами.
— Это тебе от Фи, — сказал я. — Помнишь ее? Она очень тебе благодарна.
— За что? — Нор посмотрел на меня с подозрением. — Я ей ничего не делал.
— Фиалка — мать Тора, — объяснил я и сел за стол. — Она очень переживала, когда Рада от него ушла. И сейчас счастлива, что они помирились благодаря тебе.
— Угу, — буркнул Нор и уткнулся в тарелку.
Я понимал: он наверняка расстроен тем, что Рада с другим. И не умеет, как я, оставлять вчера во вчера. А значит, злится. И вообще — я же старше, мне и мириться первому.
— Я вчера погорячился, — вдохнув, признал я. — Незачем тебе никуда уходить. Я не очень умею поддерживать порядок, но постараюсь, если тебя это так раздражает.
Нор упрямо молчал, размазывая кашу по тарелке. Я тоже помолчал, дожидаясь ответа. Потом сказал то, что собирался.
— Я сегодня ухожу в рейд. Постарайся не лезть никуда, хорошо? Кроме Лабиринта, у нас тут еще много чего есть, для новичков малознакомое и неприятное. Снукер, например. Или карты. Почти в каждом случае проигравший попадает в зависимость к победителю. Ты по нашим законам совершеннолетний — значит, никакой защиты у тебя нет. Могут заставить делать все что угодно, даже по кругу пустить. Дорсет не самый мерзкий из тех, кто живет внизу. Есть и хуже.
По-моему, из всего сказанного он услышал только первую фразу. Вскинул на меня свои невозможные глазищи.
— Куда? В рейд? Ты что, совсем сумасшедший? Ты ведь только что из рейда. Ты же… ты же…
Он захлебнулся возмущением, и мне захотелось вытащить его из-за стола, прижать к себе… Я бы так и сделал, наверное, только Нор вдруг вскочил, отшвырнув в сторону стул.
А потом я уже не мог вставить ни слова. Мелкий орал, что я идиот, что таких, как я, надо запирать в лазарете и держать под наркозом, что если я опять вернусь скрюченный, он не будет больше меня лечить, и я могу загибаться хоть сутки…
Тут я тоже разозлился. И тоже вскочил из-за стола.
— Никто тебя не заставлял меня лечить! — голос срывался от обиды. — Никто не заставлял тебя ко мне лезть! Я в твоих услугах не нуждаюсь, понятно? Жил без тебя столько лет и одиннадцать лет в рейды без тебя ходил, слава Пространству, не умер. И дальше проживу благополучно!
Мы орали друг на друга еще минут пять. Пока не прозвенели третьи склянки. Нор замолчал, потом ойкнул, подхватился и заметался по каюте. Ну да — к Гренделю опаздывал.
В дверях он столкнулся с Лейном. На мгновение замер, смерил моего бывшего любовника взглядом — я даже испугался, вдруг опять придушит… дистанционно. Но обошлось: Нор вылетел в коридор, а Лейн, наоборот, просочился внутрь. Выражение лица у него было виноватое, но меня оно совершенно не тронуло. К тому же я все еще был зол — и на него, и на Нора, и на себя за свою неудавшуюся попытку помириться…
— Вен, — пробормотал Лейн и застыл у двери. — Я… поговорить.
— Не о чем говорить! — рявкнул я. — Я тебе уже все сказал.